Никаких лекарств в рюкзаке хиддра Домино не нашёл, из чего сделал вывод, что насчёт его здоровья был прав, и окончательно определил его судьбу. Они продадут его дорого, очень дорого — а если повезёт, ещё и в какое-нибудь стратегически выгодное место. Очередной вполне удачный день.
Когда Домино наконец остановился недалеко от на скорую руку возведённых бараков для рабов и вышел из машины, чтобы кликнуть помощь для выгрузки хиддра, тот уже очнулся от вколотого снотворного и спокойно, без страха и вопросов смотрел на ауриса. Даже двойная доза оказалась недостаточной, чтобы надолго усыпить его, и Домино на мгновение насторожился при мысли, не взял ли он случайно какого-нибудь тайного агента, заранее накачавшегося стимуляторами, чтобы быстро прийти в себя и повнимательнее рассмотреть базу. Ни следа паники на широкоскулом лице. Но стали бы правительственные агенты так незамысловато палиться?
— Руки-ноги чувствуешь? — деловито спросил Домино у хиддра, продолжая разглядывать его. Вот ведь каприз генетиков — он крупнее самого большого вера, которого аурис когда-либо видел, а ему всего-то двадцать четыре! Цепкие жёлтые глаза, светло-персиковая кожа, тёмная пигментация полосами от линии ушей до скул — кажется, то же, но крупнее было по всему телу. Рельефные мускулы. И это чудо природы изучает зоологию?
— Я много чего чувствую, — хмыкнул хиддр, продолжая поразительно спокойно реагировать на происходящее.
— Это тебе повезло, — кивнул ему Домино. — Многие после парализатора языком сутки ворочать не могут. Ну и отлично.
Он отвернулся от машины, выискивая взглядом подходящего кандидата на роль сопровождающего для нового раба, за которым определённо нужен был глаз да глаз, как из-за соседней к бараку палатки к нему вышел Азат.
— О, кто вернулся! — приятно удивился он. — А тебя уже разыскивают. Наша трёхголовая змея… Небось опять денег просить приехал.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Домино и, лишний раз поправив закрывающий пол-лица платок, кивнул на джип. — Глянь, кого привёз.
Азат подошёл ближе, чтобы лучше рассмотреть, и присвистнул.
— Ого, вот это улов! Он у тебя спит с открытыми глазами?
— Да вообще-то нет, — вместо Домино отозвался хиддр и нарочито скучающе зевнул. — А вы близнецы, да?
Домино с Азатом переглянулись: с момента начала их двойной игры ещё никто, видевший и слышавший их вдвоём, не предполагал подобного.
— Какой он у тебя разговорчивый, — отметил Азат. — Может, ещё снотворного?
— Ага, а потом тащить в барак? Нет уж, пусть сам идёт, ножками, — фыркнул Домино, подавляя в себе вдруг проснувшуюся паранойю. В конце концов, хоть раз должен был им попасться человек, способный разгадать маскарад?
— Ладно, пойду ребят соберу.
Ожидая возвращения Азата, Домино закурил, больше не обращая на хиддра внимания, — да и тот предпочёл замолчать. Несмотря на этот не очень приятный эпизод аурис всё равно продолжал гордиться их уловкой: ведь никто в лагере не знал, кто скрывается в лице верного союзника Братца Лиса, — а значит, им мог оказаться кто угодно, даже тот, с кем только вчера пили вокруг одного костра. Осознание этого здорово дисциплинировало членов их банды, уберегая от заговоров или иного ведения двойной игры; Домино с Азатом потому никогда не делали объявления сразу перед всей группой и периодически изменяли рост советника: чем больше вокруг его фигуры мистики, тем лучше.
А тут какой-то в первый раз увидевший их хиддр — и сразу…
Домино решительно тряхнул головой, затушил о землю окурок и глянул в сторону Азата, уже ведшего к нему двоих крепкой комплекции парней, необходимых для присмотра за хиддром.
— Иди в нашу палатку, наш зубастый удавчик там, и, кстати, имей в виду, сегодня у него явно не все дома. Он, конечно, никогда не казался мне полностью нормальным, но сегодня просто превзошёл себя! — Азат закатил глаза. Домино передал ему документы хиддра и пошёл к их палатке на другом конце лагеря.
«Трёхголовой змеёй» и всеми возможными вариациями, связанными с безногими пресмыкающимися, аурисы с появлением приспешников называли Иная, не позволяя никому узнать его настоящее имя, даже посвящённым в их личную тайну Крайту и Болиголову. Для всех смуглый аурис был главным посредником Братца Лиса в распространении наркотиков, причём Домино очень постарался, чтобы их банда пока не имела ни малейшего понятия и о трианге. Он уже как год занимался торговлей более известными наркотическими веществами, предпочитая отправлять трианг как можно дальше от себя редкими и очень дорогими партиями, чтобы захват им Севера осуществлялся медленно и незаметно. Сетте в своих лабораториях синтезировали им достаточное количество иных наркотиков, чтобы не выделяться среди других наркодилеров и зарабатывать деньги.
Но Инаю, кажется, вечно было мало. Когда Домино вошёл в их большую палатку, посередине которой стоял стол и пара стульев, аурис нетерпеливо прохаживался мимо них из угла в угол — если бы у него был пропорциональный размерам хвост, его нервными подёргиваниями он бы уже снёс к чертям всю палатку. На шорох полога Инай резко обернулся, и его зелёно-карие глаза зажглись непритворной радостью.
— Ну наконец-то! — поприветствовал он Домино. — Я уже заждался!
— Звонить надо перед приездом, — Домино прошёл к столу, сел и жестом предложил Инаю сделать то же, но аурис только продолжил своё ритмичное хождение.
— Не подумал, — честно признал он. — Слушай, нам помощь нужна…
— Племянника не на что кормить?
— Да при чём тут племянник! Разработки всё. Гениальные решения требуют гениальных мер.
— И почему за наш счёт? Договор вроде о другом подписывали?
Инай всё же остановился — опять резко, словно кто-то от души дёрнул в нём переключатель — и, опершись руками на стол, наклонился к Домино, широко распахнув глаза.
— А кого ещё просить? — нервно начал он. — Ты не понимаешь! Это такие исследования!.. Долго рассказывать… А Аспитис со своими Берссами сюсюкается, вроде сделал две равноправные группы, а они равнее! И правее, кстати, заодно. А нам что делать? Снял ещё тогда с финансирования — крутитесь, как хотите! Пожил бы сам в этой степи…
— Я уже всё это слышал, — поморщился Домино. — Я только не припомню момента, с которого мы начали давать тебе деньги в невозвратный долг…
— А я не припоминаю пункта договора, по которому мой брат обязался делать тебе не только «гидру», — и ничего, делает же! — огрызнулся Инай.
— Мы за это тоже платим. Может, вам пересмотреть статьи расходов?
— Слушай, жалко, что ли? Вам всё воздастся сторицей! Ты меня знаешь… эм-м… Йен? Сен?
