ближе к краю холма. Там хорошо остановиться на первое время, оглядеться, разложить по полочкам мысли, которые аж зудели в голове.
Ирина шевельнулась и слабо приоткрыла глаза. Несколько секунд она щурилась от солнечного света, видя будто во сне довольное лицо Лугина, бледно-голубое небо над ним и красноватый с золотом свет. Точно икона… Какое безумное и счастливое видение! Разве когда-нибудь может стать действительно так?! И волос ее, и щек касался вовсе не холодный, липкий воздух Кахор Нэ Роош, а гладил теплый ветерок. Красина подняла голову, с удивлением, шире распахивая глаза.
— Ну-ка не дрыгайся! — предостерег ее Сергей, тут же озаботился: — Что болит?
— Затылок ломит и стучит в висках. Мутит еще, — честно как на приеме у врача сообщила она. — А что с нами, Сереженька? Что? — она встрепенулась, едва не вырвавшись из его рук.
— Понятно что: с вами сотрясение, — он удобнее взял ее, притянул к себе и хищно прижался к губам своими. Ира ахнула и даже застонала, вовсе не от боли. Обвила шею Лугина руками, сама принялась щипать губами щетинистый подбородок.
— Мы на Фаргерте, — пояснил для нее мичман, нагоняя Черновола и Керана — они уже добрались до начала ложбинки, где трава казалась зеленее и доходила до коленей.
— На Фаргерте?! — Красина вырвалась из его рук, только теперь осознавая, что небо с бледными перьями облаков, солнце — абсолютная реальность. Реальность другой планеты! Оттолкнула Лугина, вырвалась. И став на ноги, замерла, жадно вдыхая свежий воздух, полный незнакомых запахов. Недалеко, заслоняя значительную часть вида, возвышался Кахор Нэ Роош: темная с синеватым отливом стена, волнообразно изгибавшаяся от гряды холмов к реке. От удара кафравский корабль вошел в грунт на несколько десятков метров. Чешуйки защитного покрытия отлетели, и на большей части виднелись разломы и трещины. Это чудовище — мрачная космическая улитка — на Фаргерте казалась такой же чужой и недоброй, как и в тот трагический август на Земле.
— Чертов Кахор Нэ Роош! — выкрикнула Ирина, вперемешку с радостью избавления и еще черневшими в сердце болью да горем. — Надеюсь, ты нашел здесь гибель и рассыплешься на куски! Желаю, чтобы от тебя не осталось ничего!
Она повернулась другому краю звездолета, за которым в красноватом свете Аулур блестело озеро или широкая река. Там увидела, как из разлома в корпусе, скрытым наполовину земляным валом, выходят люди. Много людей. Нововладимирцы? До них было далеко, километра полтора или больше: лиц не разберешь даже в бинокль, если бы он имелся. Оглянулась на Лугина.
— Она жива. Должна быть жива. Это же Светка — она не может умереть! — Сергей сжал ладонь Красиной, понимая, что Ирина сейчас всеми мыслями о подруге. — Мы найдем ее. Обязательно! Я обещаю сделать все, чтобы ее разыскать, но сейчас давай позволим по глоточку радости и беззаботности.
Через несколько минут и из другой трещины, той самой, которой они покидали корабль, тоже начали появляться земляне. Сначала четверо, спустились по разлому, осмотрелись. За ними смелее другие. Наверное, смоленские. Кому еще здесь быть?
— Пойду им помогу, может тянуть чего, — вызвался Черновол, снимая куртку и поручая Лугину свой козлобой.
— Пятьсот сорок шесть кеброа мертвы. Аризаии Ганка, Нашиарти, Проитуи Ранран, Лушаак Готии не дожили до этого дня, — задрав голову к небу произнес Керан. — Я единственный кто на свободе, я жив! Но какая цена?!
— Мы тоже заплатили огромную цену: свою родную планету, — отозвался Лугин. — Планету целиком! С ней не один миллиард людей! Почти каждый потерял родителей, детей, дорого друга!
Он, потрогал рукоять ножа за ремнем и вспомнил Дениску Клименьева, сгоревший джип, могилу, вырытую в раскисшей от дождя земле.
* * *
Отчего так дико стучало сердце? Вряд ли от близости дружков Гудвеса. Наверное, от вида бледно-голубого неба, подернутого поволокой. Еще бы! Настоящего неба, в котором светит настоящее солнышко! И этот запах! Сойти с ума! Наверное, даже на родной матушке-Земле луга не пахнут лучше!
Как и в мрачных пещерах Кахор Нэ Роош здесь тоже валялись огромные куски пенолита, перемешанные с коричнево-черной землей — ее густо разбросало от удара звездолета. Но за них уже не цеплялся взгляд. Трава, зеленая трава, ходившая волнами от легкого ветерка — вот что занимало глаза и пускало сердце вскачь. А ниже по склону виднелась река, широкая, сверкающая в оранжевых лучах солнца. На дальнем берегу стоял лес, огромный — до зубчатой линии желтых скал.
Народ, выходивший из проклятого Кахор Нэ Роош спускался к берегу, таща кто тяжелую поклажу, кто раненых родных, товарищей. Справа от пролома в звездолете стоял сам Перец и с девяток к нему приближенных, но отвратная рожа Гудвеса пока еще нигде не мелькнула.
Постояв еще несколько минут, Хитрова отступила за гигантский обломок пенолита. Рассудила так: если народ идет направо и спускается к реке под присмотром дружинников, то ей налево. И пошла потихоньку, будто любуясь видом по другую сторону от пролома и морщась от боли в плече. Рюкзак казался неподъемно тяжелым, в довесок на плече автомат и в левой руке кое-как свернутая трехместная палатка — без всего этого одной вряд ли выжить. И если честно, то лучше умереть, чем снова вернуться под администраторов.
— Эй, а ты куда? — раздался неприятный окрик с хрипотцой.
Как и ожидалось, пройти незамеченной не получилось. Не замедляя шага, Хитрова пошла дальше. Только не поворачиваться, не вступать в разговор! Как же неприятно скрипят, хрустят под подошвой кроссовок куски пенолита, точно огромные мертвые жуки.
— Это телка Василия Григорьевича. Чо, догнать ее? — вступил в разговор второй.
Сердце Хитровой остановилось. Что делать, если пустится за ней? Бежать? Не станут же стрелять аж в «телку Василия Григорьевича». Если бросить рюкзак и побежать, то она любому из этих мерзавцев фору даст.
Света не слышала, что ответил другой с винтовкой, и пока ее не догоняли ничьи торопливые шаги, просто шла дальше, не оглядываясь, все чаще дыша. Шагов через двести за небольшим подъемом она обогнула выступ останков Посланца Смысла Живого и вдруг увидела, что впереди довольно далеко из разлома в звездолете тоже выходят люди. Людской ручеек там был пожиже, чем поток за спиной и вряд ли имел отношение к граду пещерном Нововладимирску. Но хороши ли те неизвестные люди?
Света решила не рисковать. Какие бы ни сулила опасности чужая планета, после всего, что Хитрова отведала в обществе людей, как-то спокойнее было самой. Чтобы скрыться от посторонних глаз, она двинулась в обход холма по ложбине. Наверное, выбранный маршрут был проигрышным: ведь теперь она не видела, что впереди
