Я там одно время подрабатывал грузчиком и довольно хорошо знал все закоулки. Надо бы еще там полазить. Во дворе же было пустынно. Как в рабочий день, хотя сейчас все смешалось — кому интересен день недели? Но раньше там, в песочнице, хоть копошились дети под присмотром мамаш, а сейчас совсем было пусто и тихо. Без уборки газоны заросли, их завалило опавшими листьями и катаемым ветром мусором. Изредка проходил кто-нибудь — с сумкой, на рынок, или куда, — пугливо оглядываясь по сторонам. Пусто. Но по вечерам, по свету окон, было видно, что в окружающих двор пятиэтажках еще теплится жизнь, — четверть от времени «мирной жизни», но все же.
У нас, кстати, батя велел не включать вечером верхний свет и плотно зашторивать окна — типа «светомаскировка». Обходились вполне, когда был свет — настольными лампами, когда не было — небольшими светодиодными кемпинговыми светильниками на аккумуляторах или батарейках; несколько которых батя, оказывается, запас еще «до того как все началось». Удобно — пока свет был, их можно было подзарядить… Батя и Ольге Ивановне презентовал такой, — бабка очень благодарила. Даже немного жутко было вечером или ночью, идти по темному подъезду в совершенно темном, казалось бы, пустом и потому гулком доме.
Двери, двери… Мы пока так и не собрались повскрывать все квартиры — пока и нужды такой не было, и времени, да и… До сих пор жило какое-то еще инстинктивное «законопослушание», — чужое, а ну как вернутся… Хотя гопникам, разоряющим и поджигющим дома, такие условности явно были недоступны. Они постоянно бродили где-то по округе, орали песни, и все чаще, что настораживало, раздавались выстрелы… Откуда-то бралось у них оружие. После того, как ночью случилась перестрелка с вооруженным гоблином, пришедшим «объяснить нам» какие мы «крысы пАзорные», никто против светомаскировки не возражал. Даже Элеонора, с которой последнее время связь поддерживалась напрямую, когда приходила «помочь» или «в гости», или через Толика, который что-то зачастил к ней. Впрочем, никто как бы не возражал. Зато перестал к себе водить своих девок-вертихвосток, что батя конкретно неодобрял, так как считал что «нам тут шпионы без надобности». Сам же «гопник с обрезом» за все время приходил только один раз, ночью.
Раздался звон разбитого стекла, почти тут же позвонила с «наблюдательного пункта» Ивановна. Мы выпрыгнули из постелей и мигом вооружились, — кто чем. Выжидали. Потом вновь звон стекла — но не оконного, а как бъется обо что-то твердое бутылка — и на улице, у стены полыхнуло неярко пламя. Как только с улицы раздался уже знакомый визгливый голос гоблина, предусмотрительно прячущегося за деревьями, Толик, положив ствол нагана на раму окна в подъезде, несколько раз прицельно пальнул туда. Удаляющаяся матершина была нам ответом.
Как оказалось, он забросил на третий этаж, в окно, бутылку с коктейлем Молотова; но оказался настолько придурком, что при этом горящий фитиль вывалился из бутылки, очевидно, когда бутылка разбила окно, и потух. К счастью, от этой квартиры у нас были ключи, мы вошли, вооружившись огнетушителями, — но тушить было нечего. Бутылка валялась на ковре, ее невоспламенившееся содержимое растеклось, надежно угробив пушистый ковер как деталь обстановки. Сильно воняло соляркой.
Вторая же бутылка кокнулась о решетку на втором этаже и, воспламенившись, пролилась на стену, оставив нам на память об этом инциденте длинную полосу гари и копоти на стене Башни. И все. Больше он не приходил. Хотя батя с Толиком уже обсуждали вариант, как его изловить или пристрелить из засады во дворе. Это было вполне решаемо, Толик даже настаивал не стрелять его, а взять в плен и «обратить в рабство» — «в рамках сменившейся парадигмы», — но гоблин оказаляся менее настойчивым, чем мы думали, и больше не появлялся. Может быть, Толик его ранил.
После этого случая батя «поставил себе в план» повскрывать все квартиры до пятого-шестого этажей включительно, — в первую очередь. Кто не оставил ключей — их проблемы. Нам нужен был доступ для тушения возможного пожара.
Я читал книгу из библиотеки того подлеца-журналиста, что украл мой обрез, когда меня позвал батя и познакомил со своей идеей. Это что касалось снабжения нас водой. Я так и сел. Что же мы раньше-то не сообразили! Это было так просто! Но батя сразу стал меня окорачивать, — типа, может, ничего не получится; может, там все демонтировано и так далее — чтобы типа я «не настраивался» и не спугнул удачную идею.
Дело в том, что наш дом, Башня, через арку граничит с бывшим Институтом Физкультуры. Ну, как «институт» он давно кончился, и потом в этом пятиэтажном, старом, как и Башня, здании, массово арендовали площади различные организации — от ресторана быстрого питания «Линдо», занимавшего весь первый этаж, и до всяких мелких и шустрых фирмешек типа фитнеса или ксерокса. Сейчас благополучно, естественно, вымершие.
Но раньше там был действительно Институт Физкультуры, и от него остались пара больших спортивных залов, в одном из которых потом была открыта бильярдная, в другом трясли сиськами занимающиеся фитнесом тетки.
И, главное, при Институте раньше был БАССЕЙН! Нормальный такой 25-метровый шестидорожечный бассейн, я сам туда ходил раньше; и даже баня была.
Все это, конечно же, с приходом п. ца накрылось его пушистым хвостом, и стояло давно запертое, закрытое и темное, но емкости-то! Емкости под воду! Вот эта идея и пришла в светлую голову бати, размышлявшего о том, где и как обеспечить Башню водой.
Недолго думая, мы стали собираться. Основной и самой необходимой вещью для «городских прогулок по делам», как обычно, стала мощная монтировка, почти лом; фонарики, батин пистолет; ну и всякая мелочь типа сумки под случайных хабар, ножовки по металлу, пассатижей, тяжелого молотка, рабочих перчаток… Про ножи, индивидуальные аптечки и зажигалки речь и не шла, — это уже у каждого из нас было с собой всегда.
Толика ждать не стали. В бывший Институт удалось попасть, выломав дверь в баню.
Какого черта они тут все позапирали? Буквально все двери, даже двустворчатые проходные в коридоре. Батя высаживал их мощным ударом ноги. Зато видно, что мародеров здесь еще не было. Да и что здесь брать-то? Удар! — грохот разлетающихся филенок, звон стекла, если дверь застекленная — и мы пару минут прислушиваемся, нет ли какого движения. Потом идем дальше.
Здание мы предварительно обошли-осмотрели — ну не было «следов проникновения», — все пыльное, в мусоре, двери заперты.
Наконец вышли в собственно бассейн. Он был, как мы и ожидали, пуст. Пуст и пылен. Кое-где валялись стекла из нескольких выбитых окон, но, в целом, он не очень пострадал. Можно сказать даже совсем не пострадал.
