Квартира Устоса как-то сама собой превратилась в некое мемориальное место. В ней мы не хранили ничего из запасов. Заделали фанерой выбитое стекло, закрыли окна. Спартанская обстановка квартиры, память о героически погибшем Устосе и развешенное по стенам рыцарское оружие настраивали на серьезный лад, без всяких смеху. чков. Не сговариваясь, мы превратили ее в место, где мы обсуждали самые серьезные дела. «Скала совета», как почему-то назвал ее батя.
Готовила жрачку мама. Последнее время ей стала приходить помогать Элеонора, которая как-то прибилась к нам. Типа подружилась с мамой. Собственно, деваться ей было некуда, только что идти в «Центр Спасения» — че ей там, ехать картошку полоть? Батя ее, конечно, так и не нашелся. Грохнули его наверняка, чего уж там. Такое время.
Как- то я подслушал, о чем они говорят с мамой. «Джинсы с заниженной талией — это круто. Стринги — это круто. Но когда стринги видно из-под джинс, — это не круто и вообще шлак…» Чокнулись они, что ли? А потом я понял, что это они просто уходят от действительности в эти разговоры из другой жизни. Действительность-то — это вода два раза в день, свет только вечером на 2–3 часа, и то напряжение так прыгает, что мы не рисковали подключать ни телевизор, ни комп. Какать — в пакет… На мусорке еще недавно рядком лежали трупы гопников. Кровь и мозги на первом этаже мы, правда, соскоблили и смыли… Вот они и жуют «процент лайкры в материале», да какой вид помады выгоднее подчеркнет ее форму лица, — чтобы не чокнуться…
У нас- то, мужиков, были вопросы поважнее… Толик конкретно зациклился на том, что нужно оружие посерьезней наших пукалок, и батя его поддержал, но не одобрял гопнических, рискованных попыток оружие у кого-то «отобрать». Но, пока батя «был весь в раздумьях» Толик оружие добыл… Но это уже случилось позже.
* * *
Толян, после того как «все это началось», завязал стричься коротко. Вернее, просто вообще перестал стричься, и за несколько месяцев вполне оброс. Он даже стал волосы, чтобы не мешали, стягивать на затылке в пучок. Стильно, типа.
Но на днях я его застал за странным занятием: он сидел у нас в зале за столом, перед настольным маминым зеркалом, и, взлохматив волосы, рассматривал свою физиономию. А батя расхаживал у него за спиной и поучал:
— … не получится. Старайся одеваться, как одевается старшее поколение, и именно малоимущее. Затрепанная, в пятнах и заштопанная дешевая китайская курточка будет в самый раз. Немотря на жару! Волосы — пусть торчат во все стороны. Вообще, вид должен быть убогий и «непреуспевающий». Но не бомжовский. Во-первых бомж таких как ты габаритов и статей вызовет подозрение; во-вторых бомж — это опасность, что что-нибудь сопрет. Нужно выглядеть просто обычным человеком, которому не повезло. Ботаном. Для этого хорошо подходят очки. Хорошо какой-нибудь яркий, запоминающийся и нелепый элемент в одежде: вязаные перчатки без пальцев или шерстяная полосатая шапочка с цветным помпоном будут в самый раз. Они отвлекают внимание и создают образ немного ушибленного пыльным мешком человека. Помогают создать у наблюдателя чувство превосходства: «Во, чудик! Ну и оделся! Ну и чучело!» — а это полезно. Тот, перед кем ты чувствуешь превосходство хоть в какой-то области, кажется неопасным и в других областях. Подсознательно. Но, конечно, важно не переборщить. Идешь — в глаза не смотри. Вообще в лицо не смотри, смотри под ноги. И уже периферическим зрением обозревай округу…
Тут он заметил меня.
— Че тебе, Серый?
— Ниче, — говорю, — так…
— Иди-иди, — говорит.
Задрали уже. Конспираторы хреновы.
Я ушел в другую комнату и стал смотреть в окно. У нас большой двор, в центре двора окаймленная газонами и деревьями асфальтированная площадка под стоянку авто. Обычно всегда забитая битком, так что трудно приткнуться. Сейчас на ней стояли лишь четыре машины, из них одна, насколько помню, и вообще давно никуда не ездила. Разъехались… У нас-то в Башне вообще практически мало кто остался, мы да Элеонора с Ольгой Ивановной, да еще пара квартир, они должны слинять на днях, — все очень пересрались после нападения гоблинов и битвы на козырьке подъезда. И это хорошо, — не надо дежурить у дверей, не надо открывать-закрывать приходящим. Батя сделал решетку на окно лестничной клетки, выходящее на козырек. Собственно, мы с ним сделали. Утром вооружились ножовками по металлу и отправились к недалеко стоящему зданию районной администрации. Оно уже давно было заперто, пустовало — какие сейчас районы… Там, вокруг территории — забор из оригинальных декоративных решеток. Решетки массивные — но крепятся всего-то на четырех нетолстых стержнях, которые мы с батей перепилили, сменяя друг друга, меньше чем за час. Потом приволокли решетку к дому, с трудом, надо признаться, затащили ее на козырек… Потом я еще помогал бате ее крепить. Закрепил он ее просто — припер откуда-то кусок трубы, установил ее поперек окна изнутри в подъезде, и решетку-то к ней и привязал, примотал толстенной проволокой; такой, что гнуть ее приходилось пассатижами и еле-еле, а закручивать — монтировкой. В нескольких местах.
Толяна помогать, конечно, не было. Он, как выражался, «не люблю тупую работу», — где-то шастал, чего-то там «разведывал», так что упираться пришлось только нам с батей.
Когда закончили, он залез на козырек и попробовал решетку пошатать. Где там! Решетка держалась как влитая. Правда и нам на козырек уже было не выбраться из этого окна. Батя задумчиво что-то бормотал про то, что неплохо бы и остальные решетки «приватизировать», но, посмотрев на мое кислое лицо, сказал, что «как-нибудь попозже». Здорово мы намучались с этим окном.
А что? Теперь Башня была снаружи почти неприступна — первый этаж и почти все окна второго этажа — в решетках, входная дверь — стальная, ее даже скопище гоблинов ломом за час взломать не смогли, магазин под домом (давно не работающий, и выходящий входом на проспект), — тоже за решетками. Конечно, если подогнать машину и рвать тросом, то… Но тоже не сразу, да и мы просто так сидеть не будем. Одна из квартир, из тех, от которых у нас были ключи, служила в том числе и нашим складом ГСМ. Там держали почти все топливо, натыренное с заправки, да привезенное батей с Толиком с его бывшей работы. Что-то у них там тогда случилось неприятное, не любят они вспоминать о его бывшей работе, переводят разговор… Что бы это могло быть… Я размышлял, мысли перескакивали с одной ассоциации на другую. Привезли, уже после нападения гоблинов, оттуда и бензин, и масло, и жидкое «печное топливо» — много! В канистрах, в пластиковых бидонах, пластиковых же бочках с завинчивающимися крышками, даже в трехлитровых банках с полиэтиленовыми крышками стояло топливо и бензин. Если сверху офигачить нападающих горючим… О! Надо найти охотничьи, негаснущие спички — были где-то, и подготовить бутылки для коктейля Молотова. Кстати, магазин…
