— Майор делает ставку на него?
— Да. Он считает, что этот геймер наверняка дойдет до финала. И что уже сейчас можно сказать — он наиболее подходящий кандидат.
— Но не факт, что он даст согласие.
— Это уже отдельный вопрос.
— Хорошо. Дай заказ нашим друзьям, пусть они узнают о нем побольше. Кстати, и остальных геймеров, на которых обратил внимание майор, надо проверить. Как зовут этого?
— Навруцкий Денис. Русский.
— Неплохо. Русских легче нанять, за хорошие деньги они пойдут на что угодно. Возьми его на заметку.
— Есть один момент.
— Знаю, знаю… подозреваешь в нем агента.
— Да.
— Проверь. Прошлое, контакты, связи, интересы. Не думаю, что настоящий агент стал бы так сильно выделяться.
— А если это игра от противного? Расчет как раз на такую логику?
— Возможно. Будем иметь в виду — у нас есть вполне подходящий кандидат. Посмотрим, чем он еще удивит…
Первая за последние десять дней встреча проходила поздно ночью на одной из московских квартир, оформленных на подставное лицо. На этом настоял Раскотин. Причину объяснять не стал.
Докладывал Трофимов. В отличие от предыдущих разов теперь у него было чем порадовать собравшихся.
— …Жан Батиста Мерро. Финансовый магнат. Именно он переводил деньги на закрытые счета, он поддерживает связь, нигде, кстати, не афишируемую, с одним из членов руководства корпорации «Фантазия». Также принимает участие в финансировании некоторых научных проектов, связанных с исследованиями в области медицины и в частности — восстановления утраченных органов и конечностей. Пятьдесят один год, два брака, трое детей, сейчас холост. Сплетни приписывают ему многочисленные романы с голливудскими красотками. Также ходят слухи о неудачном увлечении Сабиной Ковач. Та отказала миллиардеру. Вроде как из-за любви к начинающему музыканту Томасу Леффелду.
— Чем он интересен нам? — спросил Коновалов.
— Мерро хорошо знает Даниэля Нармахача. А тот сидит в руководстве «Фантазии». Отвечает за техническую сторону проекта. В том числе за создание новых кибер-моделей и биокопий. То есть напрямую связан с новейшими медицинскими разработками. Мерро несколько раз пересылал ему деньги. Речь идет о миллионах долларов.
— Информация интересная. Но пока не очень конкретная.
— Это еще не все. Проверка показала, что на подконтрольные Мерро фирмы поступали грузы различного назначения. Которые он потом переправлял по неизвестным адресам. Список грузов у нас есть. Это оружие, медицинское оборудование, части и узлы спутникового оборудования. Проследить за получателями мы пока не можем, но думаю, выясним и это.
— Спутниковое оборудование? — удивился Коновалов. — Это им зачем? Чтобы вывести спутник на орбиту, нужен носитель. Ракета. И потом, какой прок покупать свою ракету? Откуда ее запускать? И как это сделать незаметно?
— Именно это мы и пытаемся выяснить, — вставил Раскотин. — Во всяком случае, такой комплект грузов наводит на подозрения. Илья Андреевич, ведь это не все, что у вас есть?
— Не все. Даниэль Нармахач — выпускник Итона и Кембриджа. Один из создателей проекта «Фантазия». Его связи обширны и затрагивают многие круги общества. Очень большие связи в мире науки. И в кругу богатейших людей мира. Мы только начали работу по нему, но уже знаем, что он поддерживает дружеские отношения с несколькими финансовыми воротилами. Среди них Уильям Касперс, Седерик Бернс, Владимир Савольин, Виктор Налиманов… Эти люди тоже имеют деловой интерес в «Фантазии».
— И все они миллиардеры, — заметил Раскотин. — Что неплохо характеризует Нармахача. Правда, к этим персонам подобраться особенно трудно.
— Дальше. Наши специалисты и агентура обнаружили несколько партий грузов, адресованных корпорации, зарегистрированных там, но не поступивших ни в один из филиалов. То есть эти грузы ушли куда-то еще. Поставщики — заводы медицинского оборудования, электронной техники, строительные фирмы.
— Они усиленно накапливают медицинское оборудование, электронную технику и… строительные материалы. Зачем?
— Ответ напрашивается сам собой, — пожал плечами Коновалов. — Идет подготовка к строительству нового филиала в Центральной Америке. А на баланс их не ставят, потому что еще не готов проект филиала.
— Тогда все это должно поступить на баланс корпорации. Однако этого не сделано.
— Словом, много еще неясного, — подвел итог генерал. — Несомненно одно. Нармахач и его компания ведут свою игру. Какую? Надо узнать. Пока это единственная стопроцентная зацепка. Повод для проведения официального расследования. Не нами — налоговой службой. Станислав Леонидович, что слышно у «соседей»?
Сименко по привычке начал вставать, потом заметил жест Коновалова и сел обратно.
— Проверка сотрудников УВД Краснодарского края, Иркутской области и Бурятии показала, что есть несколько человек в районных, городских и областных управлениях, поддерживающих личные контакты с посторонними лицами. Эти лица пока не установлены, но они точно не имеют отношения к местному криминалитету, банковским и деловым кругам. Данные сотрудники вполне добросовестно выполняют свою работу, в других нарушениях не замечены. Имеют благодарности по службе. Более глубокая конкретная проверка не проводилась.
— И правильно. Можем спугнуть. Если они вообще как-то связаны с корпорацией.
— Кроме того, внутреннее расследование КГБ также выявило нескольких сотрудников, имеющих подобные связи.
Раскотин довольно крякнул.
— А это, уважаемые коллеги, уже сеть! И сплели ее наши оппоненты! Информационное и правовое прикрытие своих делишек. Только каких? Я так думаю, об этом, кроме самой группы, никто не знает.
— А этих… прикрывающих, пока не трогаем?
— Ни в коем случае! До тех пор, пока мы не начнем свою операцию, этих людей держать под контролем, но не более того. Причем контроль должен быть очень аккуратный. Все же против нас работают профессионалы. Давайте дальше. Что у Навруцкого и Щеглова?
— Оба прошли 1/8 финала. Сейчас готовятся к следующему этапу. У них наступают самые сложные дни. Новый этап идет ровно неделю.
— Кстати, Щеглова я видел, — усмехнулся генерал. — В выпуске новостей корпорации. Он в составе команды… «Охотники» чего-то там, верно?
— «Охотники Таго».
— Да. Молодец, Глеб! Быстро бегает, умело дерется. Я и не знал, что у них там кибер-модели и эти… био-копии так сильно похожи на людей и животных. Кровь как настоящая.
— Она и есть настоящая. Максимальное приближение к реальности.
