И вот теперь перепуганный до полусмерти хозяин, прекрасно осведомленный о методах революционеров, исходит предсмертным потом и улыбается мне жалко, лихорадочно размышляя – помогут ему свернутые в трубочку акции «Тринидад Стил», которые лежат в тайнике в ножке шкафа, если их предложить мне – неподкупному революционному командиру, или его смерть – решенное дело? Он мучается, борясь с кляпом, и одновременно всем своим видом старается показать – это не то, что вы думаете, сеньоры революционеры, я понимаю правила, только вот пару слов тихонько сказать хочу. И еще он боится на меня смотреть: первое правило террориста – убирать свидетелей, знающих его в лицо.
– Успокойся и сиди тихо, – говорю в окровавленное лицо – кровь стекает с разбитого лба, куда его приложили кастетом, как только он открыл двери «посыльному». – Тебя не убьют. У тебя алиби, тебя оглушили и связали.
Он часто-часто кивает, не сводя с меня повлажневших, по-собачьи преданных глаз. Группа оружия не обращает на хозяина ни малейшего внимания. Щепки. Отработанный материал. Стул, на котором тот сидит, и то более полезен, чем этот перепуганный бифштекс. Расположившись у окна за поваленным набок столом, бойцы с хлюпаньем смакуют холодное баночное пиво, найденное в холодильнике. В головах у них пустая безмятежность. Это их привычная жизнь.
– Всем группам выдвигаться на исходные, сигнал к началу атаки прежний, – диктую прикрепленному ко мне посыльному. – Давай, вперед.
Паренек убегает, громко топоча башмаками по ступеням. Засекаю время. Через пять минут начинаем. Как странно, я впервые в жизни командую боем, и вооружение мое – курам на смех, а мандража нет. Спокоен я, как корова на лугу.
– Эй, Сабао! – окликаю гранатометчика. – Хоть у тебя-то все нормально?
– Я готов, сеньор тененте, – откликается дюжий мужик и высасывает остатки пива из банки.
– Ну давай бери двери на прицел. Как пущу ракету, вышибай их. Потом пару гранат через проем. Помнишь? – Кажется, я начинаю заново инструктировать людей. Одергиваю себя. Даже если кто-то запутается, теперь уже поздно.
– Готово, сеньор тененте.
Сабао пристраивает трубу на ребре стола.
– Ну, с Богом, – шепчу я себе тихонько и высовываю ствол в окно. С этой гребаной жизнью поневоле станешь верующим.
Зеленая ракета с шипением вырывается из подствольника и красиво плывет в высоте, отбрасывая с деревьев дрожащие тени. Сабао тут же хлопает своей трубой. Ему вторит выстрел с улицы. Сорванная взрывом створка ворот с противным скрипом повисает на одной петле. Сабао бабахает еще раз, куда-то в дым. Едкий чад выхлопа валит из окон. Нечем дышать. Скулит и кашляет, задыхаясь, связанный хозяин. Высовываюсь из окна чуть не по пояс, силясь разглядеть что-нибудь в дыму сквозь слезящиеся глаза. Черные тени устремляются к воротам. Бухает граната. Еще одна. Теперь вперед. Вперед! Идиоты! Кто там еще швыряет?! Первые бойцы проскальзывают сквозь дым, и прямо перед ними рвется последняя граната. Крики, чей-то вой. Кто-то пятится назад, схватившись за голову. В воротах – куча-мала.
– Вперед! Вперед! Быстро! Не останавливаться! Вперед! – ору, кажется, на всю улицу, свешиваясь так, что вот-вот вывалюсь к чертям.
Меня слышат. Раненого грубо сталкивают с дороги. Черные тени устремляются дальше, через двор.
– Сабао, последнюю!
И тут же – хлоп – звон в ушах. Вспышка из дыма в глубине дома. Попал-таки! Тени взбегают на крыльцо. Гранаты в окна. «БУХ! БУХ!»
– Убью мерзавца, если еще раз кинет позже, – бормочу себе под нос.
Пламя выхлестывает из окон. Поразительно – слышу хруст стекла под подошвами. И тут же – очередь. Еще одна, глуше, изнутри. И пошла пальба. Тени исчезают внутри. Представляю, как бойцы сейчас закатывают гранаты и врываются в заранее оговоренные помещения. Вроде все отрепетировано, план дома заучен назубок, каждый знает, куда и как бежать, до автоматизма, но все равно на душе неспокойно.
– Сабао, вниз, на позицию! – и сам бегу, прыгая в тусклом парадном через три ступени. Тройка моих телохранителей топочет сзади. – Связь, не отставай!
На улице вижу залегшую у стены пулеметную группу. Оглядываюсь: пулеметчик без второго номера тоже на позиции. Парнишка-связной с маху тычется мне в спину, чуть не выронив карабин. Тяжело сопят чесночным духом телохранители. Очереди и взрывы гранат из здания продолжаются. Валит из выбитого окна на втором этаже пена – сработала система тушения. Двор задымлен, не видно ни черта. Ворота наконец отламываются и с громким звоном падают на мостовую. Посыльный подпрыгивает от неожиданности.
– Не дрейфь. Все путем, – громко говорю ему. В полутьме лицо его – белое пятно с черными провалами.
– Первый! Второй!
– Здесь, сеньор! – отделяются от стены мои громилы.
– К воротам! Как выскочит последний из наших, бейте по дверям и окнам, пока не скажу уходить.
– Не видно ничего – дым!
– Бейте наугад. Как крикну «прикрытие», так и жарьте короткими. Вперед, олухи! Вперед!
Верзилы, пригибаясь, трусят к воротам, смешно рыская стволами перед собой.
Огонь в доме усиливается. Видимо, успел кто-то забаррикадироваться. Весь план летит к чертям. Вторая зеленая ракета взлетает в звездное небо. Ныряю в дым.
– Связь, за мной!
За воротами чуть не падаю – запинаюсь о чье-то тело. Стремясь сохранить равновесие, с маху тычусь рукой о палубу. Руку обжигает. Стекло, черт. На крыльце подхватываю под руку командира подрывников – «держись за мной».
В холле ад кромешный. Хлещет откуда-то вода, сыплют искры перебитой проводки, пыль кругом – дыхание перебивает. Кашляя, натягиваю на рот мокрую маску. В самом центре – дымящий провал в полу с разлохмаченными щепками по краям. Ориентируясь по звуку, тащу свою кавалькаду вперед. Стрельба впереди: группа стрелков с азартом лупит куда-то за угол. Ответные очереди выбивают щепки из косяка.
– Что тут у вас?
– В конце коридора сидит, гад! Гранатой не достать его! – откликается ближайший боец и снова палит в темноту.
– Остальные где? Где остальной караул?!
– Все там. – Боец тычет себе за спину и машет рукой в сторону развороченного дверного проема. – Накрыли гранатами.
– Внимание, отходим! Стрелки, отход! – ору я и толкаю разгоряченных людей к выходу. Дергаю за локти, грубо пинаю по ногам. – Уходите, быстро! Время! Где вторая группа?
– На втором этаже!
Пули выбивают крошку из стены передо мной. Глаза режет – запорошило.
– Связь, быстро наверх – всем уходить! Минута на все! Пошел! Подрывник, давай!
Стрельба стихает. Из глубины коридора кто-то отчаянно хлещет в коридор. Определяю по звуку – два ствола. Кидаю гранату как можно дальше. Взрыв выбрасывает в холл волну пыли и паркетных щепок.
