– Тененте, – больше не взрывать, опасно! – не поворачиваясь, кричит подрывник. Весь он внутри наполнен липкой коричневой жижей – страхом. Не сдается, заноза, упрямо продирается сквозь него, заставляя пальцы двигаться плавно и четко.
Вместе с помощником он колдует над двумя большими пластиковыми канистрами. Осторожно переливает жидкость из одной в другую. Доливает что-то из флакончика. Закручивает пробку. Мягко качает, перемешивая содержимое. Осторожно, не дыша, пристраивает емкость у стены. Совершенно безопасные до этого жидкости превращены теперь в жуткую гремучую смесь. Этакий кустарный бинарный заряд. Топот позади – стрелки тянутся на улицу. Кто-то матерится отчаянно – ногу подвернул в темноте. Кто-то явственно ковыляет, опираясь на ствол, подволакивает ногу – не иначе задело. Подрывник вставляет запал. С хрустом перегибает трубочку.
– Уходим, тененте! – Пригибаясь, осторожно движется к выходу, подталкивая помощника.
– А ты чего тут? – ору на тень своего телохранителя. – Сказано – все вон! Пошел!
Высовываюсь в коридор. Даю прощальную очередь. Цевье странно скользит в руках, словно маслом смазанное. За спиной вспарывают стены и двери ответные пули. Из нескольких верхних окон уже выхлестывает пламя. Темнота мелькает яркими красными мазками. Пыль от взрывов почти осела, красные отсветы мечутся вокруг, яркими точками отражаются от окон дома напротив. Кто-то из верхних окон хлопает из пистолета мне вслед, высунув руку вслепую. Отчаянный, сволочь.
Голова сейчас разорвется от напряжения. Шепчу под нос на бегу, перебирая последовательность действий: «Проверить раненых и убитых. Распределить носильщиков. Пересчитать людей. Собрать оружие. Снять наблюдателей…» В суете как-то не думаю о себе. Эх, дури бы сейчас! Пускаю еще одну ракету. Сигнал к отходу основной группы.
– Прикрытие, огонь! Прикрытие, мать вашу!
Мои лбы спохватываются, лупят из-под ворот, не дожидаясь, пока я проскочу. Пуля от неугомонного стрелка сверху вышибает искры из мостовой под ногами. Чуть не задел, сука! Едва успеваю выскочить за ворота, как от упавших створок со звоном рикошетируют пули – автоматчики, не целясь, бьют длинными из окон второго этажа.
– Группа один, доклад! – кричу на бегу через улицу. Краем глаза замечаю светлые пятна за стеклами дома. Неискоренимое чувство – любопытство! Никакая опасность ему не страшна!
– Все на месте, тененте!
– Раненых всех собрали?
– Всех!
– Вторая группа! Вторая, черт вас дери! Пабло!
– Убили Пабло! – кричит в ответ кто-то.
– Все в сборе?
– Все вроде. Пабло только нет.
– Вы что, суки, бросили его?
Натужное сопение на бегу. После разберемся. Смотрю на часы – четыре минуты. Время. Хозяева города еще не спохватились. Пулеметного огня не слышно. Ну и чудненько.
– Прикрытие, отходим! Связь, заслону отходить! Красную ракету! Красную!
И только успел сказать, как даст что-то по затылку! Ну подрывники! Ну постарались! Окна дома надо мной брызжут звенящим водопадом. Сверху дождем сыплются кирпичи и куски черепицы. Часть кирпичного забора осыпается, как песчаный замок. Волна пыли выкатывается на улицу, заполняя все вокруг удушливой пеленой. Здания комендатуры в дыму не видно. Кто где – поднимаемся с земли, сбитые с ног, тяжело тянемся в спасительные подворотни, подталкиваем тех, кто ошалело трясет головой, вытряхивая из ушей несуществующую воду. Комариный писк в ушах. Перестарались с зарядом, черти. Красное сияние с небес тускло раскрашивает пыльную взвесь.
– Первый! Второй! Третий! – кричу в дым.
– Тут мы, тененте! – отзываются. Слава богу.
Хочется убедиться, что все в порядке. Подождать остальных. Уйти последним. Нельзя. Каждый знает, что ему делать. С моими способностями могу запросто заблудиться в темных подворотнях. Телохранители подталкивают меня, на бегу направляя в нужную сторону. Вой сирен, кажется, вокруг нас. Переулки чередуются яркими улочками, наполненными нарядными обывателями. Люди пьют кофе на открытых террасах, танцуют. Большинство смотрят и показывают друг другу пальцами на крыши за нашими спинами, где уже поднимается зарево, поэтому не сразу замечают перебегающих полосу света грязных людей с оружием. Выбегая из очередной арки, чуть не сбиваю с ног высокую девушку в спортивной майке. Аллея просто забита состоятельными людьми, молодыми и не очень, вышедшими на вечернюю пробежку. Город продолжает меня удивлять – война на пороге, бои вокруг, а эти удивительные люди продолжают наслаждаться жизнью, как будто ничего не происходит. «Чертовы обнаглевшие оборванцы», – неприязненно думает упругая сеньорита, морщась от моего потного запаха, и возобновляет моцион. Ничто на свете, похоже, неспособно отучить жителей Коста-де-Сауипе радоваться жизни. В одной из подворотен суем винтовки выступившему из тени человеку. Тот, держа их как поленья, исчезает в темной арке. Наконец, перебежав очередную улицу, тяжело топаем вниз по подвальным ступеням. Первый зажигает фонарь. Спотыкаясь, долго бредем под переплетением труб. Потом быстро переодеваемся, достав мешок с одеждой из трансформаторной будки. Вешаем на место замок на дверях и выходим из подвала уже на соседней улице. Проходим череду дворов. Третий прячется за живой изгородью. Внешнее охранение, на всякий случай. Если что – шумнуть успеет. Поднимаемся к себе, в снятую на сутки временную квартиру. С балкона свисает белая простыня – знак, что все нормально. Скинув грязные ботинки, сажусь прямо на пол. Только сейчас замечаю, что сменная одежда на мне – вся в красных пятнах. Удивленно смотрю на свою кровь, что капает с изрезанной ладони на пол. Из всей акции на ум почему-то приходит только скользкое цевье винтовки.
– Ну мы им и дали! Только щепки полетели! – возбужденно говорит Первый, выходя ко мне с банкой пива. Округляет глаза, увидев капли крови на полу. – Вы ранены, сеньор тененте? Сеньор Ян мне голову оторвет!
– Не боись, не выдам. Руку порезал, только и дел-то. Дай-ка пива.
Единственное достоинство этой мочи, зачем-то разлитой по банкам, – она холодная. Сделав пару глотков, смачно сплевываю на пол. Черный шлепок, в котором пыли больше, чем слюны, выделяется на чистом нежно-желтом паркете не хуже моей крови. Наконец-то я могу дышать. Делаю еще глоток. Стена в цветастых обоях странно плывет в глазах. А вот и искорки… Реальность опять скручивается в жгут.
На следующий день наблюдатель за одной из комендатур сообщает о задержании патрулем бойца, которого мы напрасно ждали к началу акции. Руфуса, который замешкался и поздно бросил гранату, убив одного и ранив другого бойца, назначают помощником подрывника. Черная работа. Такие долго не живут. Хотя явственно вижу, что он рад. Дешево отделался. Бойцу по кличке Лобо – Волк, который бросил, возможно убитого, командира группы, товарищ Ян хладнокровно стреляет в затылок. Что самое неприятное в этом, я не ощущаю в Яне никаких эмоций. Ни тебе удовольствия садиста, ни упоения властью, ни гнева праведного. Ничего. Словно он робот. Раз – и раздавил таракана.
