— Да, кэп, — отозвался Пирт и не спеша снова сел в кресле по-нормальному. Руки защелкали по приборной панели и пилот взялся за остановку корабля.
— Я продолжу сканировать, — добавил Найк. — Возможно, мы упустили за этой сигнатурой еще что-нибудь.
Вайон одобрительно кивнул. Экипаж отлично знал свое дело в подобных ситуациях. Главное было обозначить общую задачу, а свою работу каждый помнил до постеднего пункта правил безопасности.
— Крима?
— Уже иду, — ответила единственная дама и талисман на борту. Закончив копаться в руке, полиморф защелкнула мелкие пластины и жизнерадостно улыбнулась. Ей-то серьезные ситуации обычно нравились, как сам рабочий процесс.
— А я поговорю с научниками, — заключил Вайон, выпрямляясь в кресле и активируя параллельно несколько каналов с членами экипажа, — Начнем полномасштабное сканирование.
“Искатель” дрейфовавал трое корабельных суток. По старой традиции, но уже без очевидной надобности, время на корабле все равно продолжали мерить знакомыми энвильскими единицами. Полиморфы в смене дня и ночи не нуждались. Как и весь остальной корабль, за исключением разве что особых саженцев биолога, которые хранились в единственном замкнутом блоке с кислородной атмосферой. Их берегли как питомцев и большинство экипажа не смели даже наведываться в блок, чтобы не испортить устоявшуюся экосистему и не нарушить как химическую, так и радиационную стерильность.
Но последние сутки после всплытия всем было не до развлечений и праздного шатания. Экипаж исследовательского корабля работал в полную силу. Не отдыхал даже пилот, который подключился к ремонтной группе и пользовался временем, чтобы очередной раз отшлифовать системы “Искателя” до недостижимого совершенства.
Ученые накрепко засели за сканеры. Дотошно проверялось всё. Излучения неизвестного “объекта” во всех доступных диапазонах. Сканирование частот его фона. Световое излучение, радиоволны, гравитационное поле, частота испускания сигналов. Сигнатуру энергетического фона пытались сравнивать с уже ранее известными космическими телами и химическими элементами. Одно было ясно сразу — объект, на который вышел “Искатель” — естественного происхождения.
Разбор гравитационных волн показал, что в центре зоны их ожидает планета. Некрупный каменный булыжник, меньше, чем их родная Энвилла по размерам, но достаточно плотная, отчего гравитация на ней сильнее. Планета необитаема, проморожена, по неясным причинам давно оторванная от родной звездной системы и ныне дрейфующая по космосу. В подобных условиях все живое, что могло на ней быть — давно погибло, а новое не могло образоваться. И все бы выглядело похоже на уже известные случаи блуждающих планет если бы не одно странное излучение, которое создавало помехи на всех приборах и в то же время явно не регистрировалось ни одним из них.
Совет ученых на консилиуме не знал, какое вынести заключение. С одной стороны планета выглядела абсолютно безопасно, насколько мог быть безопасен обыкновенный кусок булыжника. С другой — нерегистрируемые сигналы вызывали здравую долю опасения. За себя полиморфы беспокоились в меньшей степени, чем за целостность корабля. Конструктивно — они были прочнее, приспособляемее и проще в ремонте. Что часто спасало во многих предыдущих вылазках.
— Мы не должны высаживаться на эту планету, — настаивал на своем физик. — Нам нечего там делать.
— Объект безопасен, — мрачно доложил со своей стороны геолог. — Посадка не должна доставить нам явных проблем.
— Но нам не нужна эта посадка, — продолжал спорить Каро. Даже в виде машины он продолжал выглядеть долговязым. Особенно от того как привык держать осанку и смотреть на остальных словно бы свысока. — Корабль в удовлетворительном состоянии, а планета не входит в список пунктов обязательной остановки. Даже если бы нам пришлось чиниться, то нам нечего брать с поверхности. Ты сам это сказал.
— Все верно, — кивнул Нимер. Коренастый полиморф склонился над широкой информационной панелью и вывел на экран данные. — Данные моих сканеров весьма детально показали состав планеты, и на ней нет новых неизвестных для нас пород. Но это не означает, что нам совсем уж не нужно пополнить запас топливных ячеек. Возможно, если мы пробурим скважины в определенных местах после зондирования, мы выйдем на залежи нужных элементов.
— Это все вероятно, но лишь в теории, — привычным жестом поглаживая подбородок, заявил Ханк.
Все собравшиеся в переговорном зале мигом перевели свое внимание на химика. Кто-то поднял взгляд, кто-то задумчиво переступил с ноги на ногу. Иные не шелохнулись, продолжая впитывать набор входящих данных сканирования и фоном слушая общий канал обсуждений.
— Твое мнение, Ханк? — подбадривающе провел рукой Вайон.
Цветастый мелкий полиморф придвинулся к общей панели, вокруг которой собрались остальные, и вывел голограммы соседних данных, которые счел нужными.
— Если верить данным, то картина получается очень странной, — начал химик, в растерянности даже потускнев оттенками брони. — Нимер заявлял, что планета находится в целостном состоянии. Ее не развалило от толчка, не пожгло солнечным всплеском. Внешние слои породы соответствуют стандартам бывшей обитаемой планеты. От себя могу добавить, что планету не задевало никакое стороннее космическое тело. Та сторона поверхности, которую мы успели изучить, равномерна по химическому составу. На ней не обнаружены элементы, присущие к примеру кометам, дрейфующим астероидам. По плотности она… нормальна. У нее нет перепадов из-за тяжелых металлов, что могло бы подтвердить теорию о столкновении с другим небесным телом.
Как повелось, Ханк и остальные ученые старались не грузить весь экипаж лишними детальными данными. Список элементов и подробная карта плотности были на консилиуме ни к чему. Весь старший состав экипажа слушал общие сведения внимательно, и чем больше выводов высказывалось, тем мрачнее становилась атмосфера в зале. Почти ничего не менялось внешне, но мелкие ньаюнсы и смена банальных поз ясно говорили одно — ситуация не нравилась никому.
Сумрачной стеной металла в проходе замер пилот. Как обычно всем своим видом демонстрируя крайнюю степень недовольства. Неподалеку от него у стены в тени переборок компактно пристроился Марин, обозначая свое присутствие только светящимися светокристаллами. Пятерка старших бойцов занимала дальнюю от двери стену, и иногда явно перебрасывались своими мыслями в отдельном канале. Была бы их воля, они бы втащили и всех остальных военных в переговорку, но место было ограничено. Достаточно, что Марин и Вайон официально разрешили им транслировать услышанное остальным членам корабля.
Сам же Вайон в окружении ученого состава стоял у информационного стола, слегка опираясь о кромку и внимательно выслушивая каждое мнение.
— Итого, по всем данным и прикидкам мы можем только делать предположения, почему эта планета оказалась тут. Одна, вдали от звездной системы, — Ханк растерянно развел руками. — По всем известным нам законам астродинамики она не могла очутиться тут просто так, не испытав на себе некий явный катаклизм. Но такового пока мы не выявили.
— Только странный сигнал, — аккуратно добавил Инс, изображая на лице неподдельное недоумение. — Но я уверен, что это не помехи искусственного происхождения. Сигнал простой, не цикличный, равномерный и является ее естественным фоном. Шанс встретить там признаки ксеноцивилизации почти нулевой.
— Но все равно мы не знаем, что ее сюда выкинуло, — взмахнул руками Ханк. — И вообще! Ее, планету, объект… Назовите ее как-нибудь уже!
— Пока обозначение в нашем реестре «Объект 14–52», — буркнул Джас, не отвлекаясь от основных размышлений.
— Занудно, — фыркнул Ханк.
— Если спустимся на нее, тогда дадим имя, — отмахнулся программист дежурно, как от привычного ворчания.
— Повода спускаться нет, Вайон, — заключил по итогу обсуждения Рэтхэм и похлопал командира по плечу. — Это бесполезный крюк.
