орудиям можно считать приказами. Потому возражать Грешник не стал.
– Хорошо, стоп заряжание. Тащите гранаты, будете кидать, когда они полезут.
Устроившись за тем же камнем, взялся за лук.
Стрел у него много.
И есть, куда их тратить.
* * *
Штурм затягивался. Батарея уже отправила по дикарям не одну тонну ядер, бомб, гранат и картечи, убив неисчислимое количество врагов. Но на глаз не скажешь, что их стало гораздо меньше. Так и кишели, скопившись в двух местах: у стены и под площадкой.
Там, на южной стене, они не полностью успели преградить путь пожару, и один участок пришлось на время оставить. Атакующие при этом забрать его себе не смогли, потому как невозможно стоять в языках пламени, нагоняемых ветром. И когда близлежащий участок лагеря выгорел, вовремя прорваться не получилось, или не рискнули это делать.
Так что ущерб от пожара оказался не настолько значительным, как ожидал Грешник. Разве что вопрос с оставшимися метательными машинами огонь решил, до каждой добравшись.
Ещё один плюс, – пламя заставило врагов местами тесно столпиться у стен, что позволяло наносить им колоссальный урон даже самыми обычными ядрами.
Это раззадорило культистов, и они взялись за батарею всерьёз. Подтянули три сотни лучников и бойцов с копьеметалками, под их прикрытием самые ловкие полезли на скалу.
Но высоко подниматься им не позволяли. Сначала вниз густо посыпались гранаты, затем догадались скатывать тяжеленные бомбы. Взрывы от них косили врагов десятками.
Однако выживших это не останавливало.
Лезли и лезли.
Бойцы Грешника начали нести потери. Сотни стрел и дротиков находили жертв даже при стрельбе вслепую, за счёт массовости. Также враги поднабрались опыта, и при виде выкатывающейся на край пушки разбегались с того направления, куда смотрело её жерло. Двигать тяжеленные махины быстро невозможно, так что результативность огня резко снизилась.
Но это если брать ближайших дикарей. Те, которые под стеной – другое дело. Их батарея продолжала перемалывать толпами чуть ли не при каждом выстреле.
Пушки раскалялись так, что прикоснуться невозможно, пороховая вонь впиталась в окрестные скалы на метр вглубь каменой тверди, нос свербело из-за едких испарений уксуса, которым приходилось поливать стволы для охлаждения. Хоз умолял дать орудиям серьёзный отдых, опасался, что какое-нибудь из них может не выдержать в любой момент, и взрыв причинит огромные потери.
Но нет – нельзя. Уже несколько часов прошло, а стена всё ещё занята дикарями. Ни разу за всё время Грешник не заметил никого из штурмующих. Лишь слышал, как работает их артиллерия по другую сторону, да иногда наблюдал ядра, залетавшие в горящий лагерь, или выбивавшие камни с гребня. Несмотря на то, что площадка располагалась высоко, изгиб ущелья не позволял разглядывать, что же происходит по другую сторону от вражеских укреплений.
Дополнительной бедой стала пещера. Дым, что поначалу потянулся из неё тонкой струйкой, теперь валил густым потоком. Люди, отправляясь за боеприпасами, задерживали дыхание, вбегали торопливо, хватали тяжеленные грузы, тащили наружу, надрываясь изо всех сил. Выбирались на ватных ногах, кашляя и обтирая глаза, торопливо ныряли за баррикады, поспешно устроенные из опустевших ящиков и бочонков. Там приходили в себя и вновь ныряли в дымное пекло.
В какой-то момент Грешник заметил на стене необычное оживление. Заподозрив, что там вот-вот покажутся союзники, он впервые за всё время пустил в ход гарпунные пушки. Открыл огонь по четвёрке ящеров. Эти монстры уже не первый час маячили в паре сотнях метров. К площадке интереса не проявляли, понимали, что цель недоступна. Видимо их там держали в качестве могучего резерва на случай прорыва.
До сих пор Грешник эти цели игнорировал. Усыплял бдительность, надеясь, что наездникам станет скучно по одному торчать, и они соберутся поближе друг к дружке.
Так и оказалось.
Дистанция невелика, а пушек несколько, потому что помимо гарпунов ещё и картечь отправил. Перед этим одно за другим выкатили и навели на неподвижные цели все орудия, после чего Грешник торопливо пробежался вдоль них с пальником. Так что грохнули не одновременно, а одно за другим, но с почти неуловимыми паузами.
Два ящера свалились, один ускакал без седока, сильно прихрамывая и заливая землю кровью. Лишь четвёртый сумел уйти без видимых повреждений и увезти наездника невредимым.
Но, отвлекшись на чудовищ, Грешник прозевал действия невидимок. Вымотанные защитники прозевали их появление, и на позиции началась резня.
К счастью, опасных противников оказалось немного. Всего лишь пятеро достигли площадки. Самого заметного застрелили почти сразу, он ничего не успел сделать. Второго сумел нащупать слегка подрезанный Ледибой, вцепившись в пустоту мёртвой хваткой, что позволило остальным понять, куда следует бить.
Оставшихся Грешник подсветил Исследованием. Он уже с такими врагами сталкивался, знал, чего от них ждать, и как противостоять. Навык применил спустя секунды после нападения первого невидимки.
Дальше перестрелял опасных дикарей одного за другим из лука. Лишь последний что-то понял, прекратил размахивать ножами и начал было показывать чудеса акробатики, пытаясь увернуться от смерти.
Не увернулся.
Спустя ещё два часа и три похожих нападения, защитники батареи потеряли четверть состава убитыми и серьёзно ранеными. Оставшиеся на ногах тоже выглядели плохо: кто-то стрелу поймал, кто-то дротик, а кого-то полоснули отравленным ножом. Увы, пилюли лечения последствия устраняли далеко не мгновенно.
Успехи дались дикарям дорого, под скалой их тела лежали уже в несколько слоёв. От этой омерзительной свалки растекались багровые ручьи, потихоньку заполняя сухое русло, что тянулось ближе к центру ущелья.
Потери культистов не поддавались никакому исчислению, но врагов всё ещё хватало и здесь, и южнее, среди дыма, что продолжал струиться из множества точек в сгоревшем лагере.
На очередной паузе, сделанной для охлаждения пушек, Грешник, как обычно, устроил отстрел вражеских лучников, но почти сразу обнаружил, что боеприпасов у него не осталось.
Пришлось бродить по площадке, подбирать вражеские стрелы и отправлять их обратно.
Так повторялось снова и снова. По два-три выстрела из пушек, затем остановка, уксусный смрад, сбор стрел, убийства вражеских стрелков, схватки с невидимками.
И по новой.
Немалые запасы энергии тела подходили к концу. Да, Грешник часто рисковал, сознательно вставал на краю, провоцируя огонь на себя. Но как остальные держатся, не имея щитов?
Впрочем, затраты энергии начали снижаться. Несколько часов перестрелок с лучниками противника выбили последних в ноль. Казалось бы, это невозможно, это непостижимо, их ведь несколько сотен под площадкой действовало.
Но факт.
Выпустив очередную подобранную стрелу в одного из последних вражеских мушкетёров, Грешник принялся искать следующую. Но безуспешно, ни одной не осталось. Лучники культистов больше не присылают свои, а личный запас давно израсходован.
Порнозаяц,
