— Подпоручик Инглз тоже отлично вел себя, — твердо сказал Джек, — и то, что я здесь, это полностью его заслуга. Я говорю это не только как его друг, но и как человек, знакомый с Болотом не понаслышке.
— Я разделяю ваше мнение, — торжественно заявил Микулич, — мы не забудем подпоручика Инглза и его семью. Я лично буду следить за ее судьбой. А теперь еще два слова о вас. Насколько я осведомлен, вы подключились к нашей работе еще не будучи сотрудником Федеркома, верно?
— Так точно, — ответил Джек, — правда, это произошло почти случайно.
— Ну-ну, вы же профессионал! Ничего не случается случайно, — Микулич улыбнулся невольному каламбуру, — мы ведь не каждого принимаем, и не каждый к нам идет. Итак, работу по вашему сектору считаем закрытой. Я официально объявляю вам благодарность за выполнение сложного задания в критических условиях и рекомендую ознакомиться с последним приказом по Комитету. Удачи!
Джек вытянулся, по армейской привычке бросив руки по швам. Микулич поощрительно кивнул, и аудиенция завершилась.
Справочный дисплей был вынесен в коридор у отдела кадров. Джек включил его и внимательно прочитал приказ за подписью Микулича. Там говорилось о благодарности, вынесенной ему, кроме того, поручик Сибирцев получал отпуск на три декады и десять тысяч динаров из страхового фонда в связи с ранением, полученным при выполнении особого задания.
«Неплохо за одну дырку, — подумал Джек, — не то что в Экспедиционном Контингенте… А что же говорится об Инглзе? Ага, вот, подпоручик Инглз… отчисляется в связи с предполагаемой гибелью… информационному отделу принять меры, чтобы общественность узнала о мужестве погибшего федеркомовца… компенсация семье — двадцать пять тысяч динаров… Ну что ж, брат Боба сможет поступить в Университет. Да и сестры не пропадут. Что тут еще? Что-то про Эллу… Пролонгация контракта за пределы возрастного максимума в виде исключения за особые заслуги и безупречную службу… Интересно, что за особые заслуги? Будь Элла помоложе, можно было бы догадаться», — хмыкнул Джек. Имя Эллы появилось еще раз, в следующем пункте. Премия? Десять тысяч динаров? Джек почесал в затылке. Ну, пусть Элла прекрасный преподаватель, пусть ее не хотят увольнять, это понятно, но что же она такого сделала, сидя на Альфе, что ей выплатили десять тысяч — столько же, сколько и ему? Может, она скрутила какого-нибудь гангстера, польстившегося на беззащитную старушку? Главное, никакой мотивировки…
Пока Джек размышлял об этом, на дисплее автоматически появился следующий, то есть еще более ранний приказ. Промелькнула фамилия Крофта. Джек остановил бегущий текст… и почувствовал, что пластик буквально уходит у него из-под ног. Майор Герман Крофт, старший оперативник, отчислялся из штатов Федеркома в связи со смертью в результате несчастного случая.
В тот момент, когда Джек, раздавленный новостью о смерти Германа, выходил из здания ФК, начальник контрольного отдела ждал приема у председателя. Наконец Микулич вызвал его.
— У меня собралась любопытная информация об одном нашем сотруднике, — доложил начальник отдела. — Это ближайший друг покойного Крофта!
Микулич вопросительно посмотрел на подчиненного.
— Знаете, досточтимый сэр, — туманно продолжал тот, — информация вещь опасная, имеет свойство просачиваться по самым неожиданным каналам… Но дело даже не в этом. Будучи на Бэте, этот человек, поручик Сибирцев, состоял в интимной связи с одной особой, по-видимому, замешанной в деле о контрабанде. Вот материалы ее энцефалозондирования. Правда, она утверждает, что ее сообщник раскусил Сибирцева и она должна была отвлекать его. Пока никакого криминала, но слушайте дальше. Известно о контактах этого поручика с анахронистами. Мало этого, после сомнительной истории на Болоте, где исчез его напарник, мы получаем сигнал из Космопорта, что его же подозревают в провозе «паутинки». Я прошу вашей санкции на немедленное служебное расследование. Дело пахнет трибуналом.
— Я должен подумать, — сказал Микулич и махнул рукой, отпуская подчиненного.
В этот момент прозвучал сигнал вызова.
— Это вы, Микулич? Здесь Плавт… У меня есть интересные данные на одного из ваших людей…
31
С утра Джек отправился к родственникам Инглза. Дверь открыла Ника. Глаза у нее были заплаканные, и Джек растерялся, позабыв все слова, которые он собирался произнести.
— Вот, я вещи привез… — забормотал он, ставя сумку.
— Как он погиб? — спросила Ника. — Ты видел, как он погиб?
— Да… То есть нет… Я был ранен, а он… его засосало Болото.
— Ты что-то недоговариваешь! — вскинула голову Ника, вглядываясь в лицо Сибирцева.
— Я не имею права всего говорить, — стушевался Джек, и сам испугался сказанного. На Нику его слова подействовали, как пощечина.
— Ты не имеешь права рассказать, что произошло с моим братом? Ты врешь! Я была в Федеркоме, меня принял ваш начальник, как его там… Он все рассказал, показал твой рапорт. В этом нет никакого секрета, а ты что-то скрываешь от меня? Джек… неужели ты бросил его? Ты испугался, да?
— Ника, это не совсем так… не так просто…
— Не совсем, но так? Трус ты, трус! Ты предатель!
Ты бросил его, а он так расхваливал тебя, что ни слово — все Джек и Джек. А я, дура, поверила… Уходи, я не хочу тебя видеть, и не показывайся в нашем доме никогда!
— Ника, кто там? — спросил дрожащий женский голос.
— Это ошиблись дверью, — почти спокойно ответила Ника.
Джек медленно повернулся, опустив глаза, и вышел из прихожей. Он не видел, как Ника, закрыв дверь, уткнулась в нее, бормоча про себя: «Что я наделала… что я наделала…»
Он шел пешком через весь Город. Одна за одной разлетались в пух и прах все его надежды. Лиза… Что Лиза? Не случайно обратилась она к нему тогда, в баре… Ника выгнала его вон, и правильно сделала. Герман, единственный друг, погиб, да еще так нелепо…
«Зато, поручик Сибирцев, перед вами открываются неплохие перспективы в Федеркоме, — с невеселой иронией думал он. — Микулич вам симпатизирует. Можно работать, забыв обо всем, заняться Бэтой, вернуться на Болото… Вот где твое место — в Болоте! Может быть, все же следовало доложить — не Новаку, нет, самому Микуличу о Колонии, об эликсире? Паук побери, я и забыл о нем!».
С этими мыслями Джек подошел наконец к своему сектору. Стемнело. Из подъезда бесшумно выскользнула чья-то тень. Неизвестный шел за Сибирцевым, держась буквально в двух шагах. Джек сначала не обратил на это внимания, но Потом насторожился и замедлил шаг.
— Не останавливайся и не оборачивайся, — раздался сзади чей-то знакомый голос, — и слушай меня внимательно, у нас всего пара минут.
