«Есть! Ты убил Ингу».
Мысль была холодная как окоченевший труп. Глеб осознал, что еще немного, и он не сможет отступить. Плюнет на принципы, на циничный расчет, что вдвоем шансы дойти увеличиваются многократно.
От греха удержал Цент. Смарт завибрировал, и Глеб схватился за трубку, как за спасательный круг.
- Рамзес?! Слава богу! – взрыднул Митька сквозь густые помехи. - Я думал, тебя прихватили!
- Я с Князем, Мить.
Цент поперхнулся.
- Идете к Оку? – спросил он после растерянной паузы.
- Да.
- Ну… это не так страшно. Главное, ты жив! Сам Князь за Оком не полезет, а ты успеешь. Успеешь, Рамзес?
«Не знаю…»
- Я обещал, - напомнил Глеб.
- Глеб… - Митькин голос прервался. – Я тебе верю, но Зона, она непредсказуемая. Ты только помни, золото тебя не спасет, что бы там Князь не говорил! Глеб, я прошу тебя… по-человечески. Сделай, как мы договаривались!
- Цент, прекрати истерику. Я всегда держу слово.
Глеб даже сквозь помехи слышал, как тяжело дышит Цент.
- Прости, Рамзес. Я себе места не нахожу!
- Что ты хотел, Мить?
- Сказать две вещи. Во-первых, назад пути нет. В Зоне война! У Норы «Долг» схлестнулся с пришлыми. Говорят, миротворцы зачищают Зону, но это деза... по-моему. О приказе я бы знал. Если это Шваниц, то он рвется к Оку на свой страх и риск!
Глеб чертыхнулся.
- Я уже сутки не могу пробиться, - признался он. – Прошел маршрутом и уперся. Цент, пока не поздно, скажи, что означает эта чертова цифирь!
- Рамзес, забудь про цифры, они не при деле, - глухо сказал Цент. - Второе, что ты должен знать: Око скоро откроется и связи не будет.
- Откуда ты знаешь?! – шепотом выкрикнул Глеб. – Откуда! Ты! Твою мать! Все это знаешь?!
- Я знаю, Рамзес! – почти неслышно ответил Митька. – Я Око практически в руках держал. И не смог…
Связь оборвалась.
Помехи остались. По крайней мере, часть тех звуков, что Глеб принимал за эфирные искажения, доносилась от сферы и усиливалась.
«Вар-вар-вар», - сфера загудела как перегретый трансформатор, и начала вспучиваться безобразными наростами. Глеб упал и еще не долетел до земли, когда барьер лопнул с резким хлопком. Сталкер решил, что в голову ударила пуля – от затылка прострелила такая боль, что только чудовищным усилием он удержался в сознании. Ощутил сквозь сомкнутые веки бело-голубую вспышку и спрятал лицо в ладонях.
Путь открылся.
Рамзес лежал, не двигаясь, пока не решил, что уже можно. Он привстал и окинул цепким взглядом открывшийся пейзаж.
«Вот оно!»
Шар размером с голову или чуть больше напоминал маленькое солнце, яркостью готовое поспорить с настоящим, раскисшим на половину небосвода. Или глаз – сердцевину пылающей аномалии окружала серо-голубая оболочка, похожая на радужку. Шар жил непонятной внутренней жизнью, в нем переливалось и бурлило как в котле. Радужка подрагивала, едва сдерживая аномальное варево.
Око плыло в воздухе, чуть ниже расколотого купола заброшенной часовни. Высоко, но…
«Фокс не смог его взять?» - усомнился Рамзес.
Он, наконец, отвел взгляд от заветной цели и оценил маршрут. Сбился, попробовал еще раз, впадая в детское изумление.
Дорога была чиста. Пасторального вида зеленая лужайка, разросшийся кустарник, цветущая яблоня перед дверным проемом. Осыпающиеся стены часовенки или церквушки – Глеб не разбирался, широкая трещина в куполе. И обломки рухнувшего креста, павшего в неравной борьбе со временем.
Вставай, иди и бери. Неужели Цент прав, и цифры не при чем? Да черт с ними, с цифрами, если Око – вот оно!
«Не вот!» - окоротил себя Рамзес.
В одиночку и с раненной ногой штурмовать Око будет ох как непросто. Даже взобравшись на купол.
- Князь! – позвал Рамзес и оглянулся.
Артур не проснулся ни когда упал барьер, ни когда его обитатели пожаловали в гости. Пегая крыса копошилась у Князя возле головы. Не то обнюхивала, не то… Глеб торопливо перестроил зрение – да! Тварь обгрызала побеги, обметавшие тугой Артуров загривок. Похрустывала, не сводя мелких глазенок со сталкера.
С побегов капала белесая жидкость.
Рамзеса замутило. Он медленно, чтобы не спугнуть, расшнуровал мешок, нащупал увесистый цилиндр консервной банки – армейская тушенка, полкило жира, хрящей и жести, и спрятал ее за спину, будто крыса могла распознать его намерения. Но она распознала! Секунду еще смотрела, не переставая быстро-быстро двигать челюстями, и кинулась прочь.
Глеб метнул снаряд, досадуя, что никогда всерьез не тренировался. Сбитая крыса закувыркалась с отчаянным воплем. Сталкер подскочил и раздавил ей голову.
«Не жалости ради, а надежности для…»
Глеб нагнулся за импровизированным оружием и, помедлив, убрал руку от банки, решив не рисковать. Шерсть облезла на прозрачном крысином пузе, раздутом от чудовищной беременности. Жирная личинка полезла сквозь кожу из дрожащей в конвульсиях тушки. Давить этого червя с бахромой лапок-ресничек вокруг жадной пасти сталкер не решился. Инстинкт подсказал, что не стоит.
Князя разбудило звериное чутье на опасность, на прозвеневший в сантиметрах от головы увесистый снаряд.
- Я спал? – Князь повел вокруг мутным взглядом, задержал его на Оке.
- Да.
Бандит провел по шее, стряхнул, не глядя, с руки что-то зеленое и красное. Рамзес наблюдал такое не раз. Ходоки, дабы не сорваться в панику, просто не замечали следов прикосновения Зоны.
- Почему не кончил меня? – Князь забуравил Глеба подозрительным взглядом.
Рамзес промолчал.
- Дурак! – хмыкнул Князь. – Но поступил верно. Хвалю. Я тебя тоже не буду резать, зарок дал. И долю получишь, я не жадный.
«Даст! - решил Глеб. – Еще и в друзья запишет, если выйдем».
Будет свысока хлопать по плечу – «нет между нами разницы, понял теперь?» - и угощать штучным коньяком. Подачка и вечное Рамзесово унижение доставят бандиту ни с чем не сравнимое удовольствие, какое не получишь, даже изрезав Глеба на куски.
Это, впрочем, не важно.
Возвращаться Рамзес не собирался.
3
Здесь никто не жил, только крысы. Потомки милых голохвостых созданий, мутировавших в симбиозе с червями. Они победили в конкурентной борьбе и церковных кошек, и даже собак – выскобленный добела слепой череп хрустнул под ботинком Князя.
Глеб шел по останкам асфальтированной дорожки. Ощущение непривычной легкости и пустоты вокруг кружило голову. Здесь, посреди Зоны, и нет аномалий?! Вообще нет, никакой активности! Если не считать Ока.
Но и пасторальным, как издали, этот клочок большой земли не казался.
«Слишком тихо, - определил причину Глеб. – Даже для Зоны».
