— Мне незачем тебя оправдывать или винить, читая Морали, — нарушил я молчание. — У всех свое прошлое. И я не просто гну свою линию. Уничтожения Координатора действительно не избежать. Только в таком случае Культ потеряет тебя и ты наконец получишь свободу — естественно, до поры до времени, пока наш гниющий мир не превратится в полную клоаку.
— Звучит обнадеживающе, — сказала Лилит. — Но если ты говоришь о вероятности, то каковы твои шансы на успех в уничтожении Координатора? Ты уже сражался с культистами?
— Нет, — ответил я. — Я Проводник, и мое дело — находить людей с даром и отправлять их в Орден. Он переправляет их на Марс. И все.
— Но зачем тебе тогда остальное? Потянуло на приключения?
— Орден отступает, я остаюсь. Кто-то должен остаться. Вот единственная причина. Мне нужны союзники, и в будущем я хочу рассчитывать на твою помощь. Сам я не смогу вести борьбу.
— Смешно это звучит. Безнадежное дело. За Культом стоят Предтечи, которые…
— Мне в последнее время только это и твердят. Если бы в этой песне имелся еще и другой припев, кроме как «надо бежать с планеты»…
Лилит посмотрела мне в глаза.
— Мне непонятно твое упрямство. Будто бы здесь рай. Человечество вымирает, на каждом углу падальщики, работорговцы… И на фоне всего этого набирает силу Культ. Весь мир обречен, и ты — имея возможность уйти от всего этого, спастись и жить иначе, — не находишь ничего лучшего, кроме как расшибить голову о стену.
Она остановилась и подошла ближе.
— Послушай меня, Рауль. Убивать шайку и Координатора — не единственный выход. Уедем отсюда — не на Марс, всего лишь в Западную Европу или Америку. У меня есть неплохие активы, я открою там новое дело… Имея твою поддержку, мы можем не опасаться, что нас найдут. У Культа сеть по всему миру, но благодаря тебе все их запросы окажутся тщетными. Просто бросим все сейчас — и уедем. Глупо хоронить себя, когда можно жить.
Она смотрела на меня с надеждой.
— Здесь надежды действительно нет, — сказал я. — Но и выбора у меня — тоже никакого. Я должен делать то, что должен.
— Что ты должен?
— Убить зло.
— Зло? — с недоверчивым видом переспросила она. — Ты сошел с ума? Зла не существует, как и добра.
— «Зла не существует, как и добра», — повторил я, — «У всех своя правда». Для кого-то так. А для меня зло всегда было конкретным и зачастую имело лицо. Например, эти гнусные рожи — насилующие и режущие на куски. «Освобожденные» убивали, убивают и будут убивать, а Координатор будет плодить все новые ячейки. Нужно их остановить, и зависит это только от меня. Вот что я должен делать. Здесь и сейчас — а не в мире абстракций и софистики.
— И ты уверен, что справишься?
— Я не уверен. Но по-другому никак.
Лилит отвернулась. Достала новую сигариллу и закурила. Затем, чертыхнувшись, кивнула.
— Выходит, выбора у меня не больше, чем у тебя. Мы не только на одной игровой доске, но и на одной стороне. Что тебе понадобится для дела? Оружие?
— Машина. Недорогая, можно ворованную.
— Есть человек, поставляющий в мои заведения галут. Он занимается всем подряд — перекупщик. Личность малоприятная, но я веду с ним дела. В определенных кругах его знают под прозвищем Зомби. Ты можешь найти его в мертвом секторе 200-26. Гараж на терриконе, со стороны лесопосадки.
* * *
Пока я проходил лесопосадку, где комп постоянно сигналило «нежелательном радиоактивном фоне», мне встретилась тощая девчонка лет тринадцати. Она мчала навстречу на мопеде с такой прытью, будто за ней гнался весь Культ. Я посторонился к обочине и заметил странный взгляд из-под кепки. Глянув вслед, я увидел развевающиеся волосы. С трудом вписавшись в поворот, она исчезла за деревьями, и надсадное фырчание мопеда стихло вдали.
«Странные наездницы в безлюдном месте… — подумал я, продолжив путь. — Что бы это значило?»
Как и сказала Лилит, гаражи находились на терриконе, охватывали его склоны полукольцом, вдоль серпантинной дороги. Тот, который принадлежал Зомби, отыскать оказалось нетрудно — только на нем имелись ворота. Изнутри доносилось жужжание дрели и металлический звон.
Я громко постучал в дверь, и возня за ней тотчас прекратилась. Отворилось смотровое окошко.
Я сразу понял, что появившаяся там дегенеративная рожа — другого названия при ее виде на ум прийти не могло, — принадлежала Зомби, а не кому-то там еще и что слова Лилит о том, что он личность малоприятная, оказались характеристикой смягченной. Если его появление на свет не было случайным продуктом совокупления неведомо каких уродов, а сознательной попыткой нормальных родителей завести нормальных детей — то тяжело было сказать, что это предприятие прошло у них без сучка и без задоринки. Одно ухо было раза в два больше, чем положено, другое — скорее, являлось даже и не ухом, а его отвратительным зародышем, отростком. Большая шишковатая голова с редкими и бессистемно расположенными клочками волос выглядела так, словно по ней прошлись паяльной лампой, а огромный мясистый нос кривился в сторону. На меня смотрели близко посаженные водянистые глаза, промороженные на глубину Марианской впадины. Скошенный подбородок бессмысленно шевелился — как у маразматика, поигрывающего вставной челюстью. Знак недавнего принятия нейростимулятора, вполне вероятно, того самого, что варился в домашних условиях по древним рецептам, мало меняющимся еще с двадцатого века…
— Человек от Лилит, — представился я.
Зомби ощерил в улыбке беззубый рот и отпер дверь:
— Она звонила.
Грязный джинсовый комбинезон, висящий на костях высохшего тела, делал его похожим на пугало. Судя по всему, в гараже Зомби и жил — от него несло химическим варевом и вонью давно немытого тела. Удобства и чистоплотность явно стояли не первыми в списке его приоритетов — как и беспокойство по поводу жизни на этом терриконе. Очевидно, безлюдное место, где показатели дозиметра становятся совсем уж нерадужными, было идеальной средой для бизнеса и «хобби». Да и для внешности тоже.
В боксе со стенами, заклеенными обнаженными красотками и автомобилями из журналов, стоял полуразобранный седан. Вокруг него суетились двое техников — столь же «изящных», как и Зомби.
— Тебе нужен галут, — уверенно заявил он, пока я разглядывал обстановку.
— Машина, — поправил я.
— Есть новое поступление. Настоящий зверь, такое нечасто увидишь.
Мы прошли в соседний бокс, где оказалась порядочно помятая армейская машина, смахивающая на крокодила — с такой же тупой удлиненной мордой. Низкое ветровое стекло располагалось по отношению к капоту едва ли не под прямым углом, а боковые окна смахивали на бойницы. Сзади вместо багажника лепился небольшой тентованный кузов.
