Парень широко зевнул и протер сонные закрывающиеся глаза. За двадцать пять лет он успел привыкнуть в Полисе к тяжелым условиям, ко сну по пять часов в сутки при необходимости, к длинным быстрым пробежкам, которые нередко спасали жизнь. Но сейчас общая атмосфера Базы, напуганные и выдохшиеся товарищи утомили Майриса так сильно, что он, сам того не заметив, заснул полулежа со слайдером на коленях. Редко за окном мелькали огни пролетающих мимо и заходящих на посадку кораблей, но «умные» стекла в комнате почти заглушали раскатистый гул энергодвигателей и затемняли в ночное время яркий свет сигнальных фонарей и прожекторов на Старте.
Файл_02. (50 лет назад) Из воспоминаний.
— ДА, СЭР! — хором браво отвечаем мы, сдерживая довольные улыбки и с трудом заставляя себя нетерпеливо стоять по стойке «смирно».
— Отлично, а теперь брысь отсюда работать! — машет на нас рукой генерал и вновь погружается в изучение своих бумаг на столе, но я-то замечаю смешинку в его мимолетном взгляде исподлобья.
Из кабинета генерала нас со Стивом выносит как на крыльях. Я аккуратно закрываю дверь, а мой товарищ, улыбаясь во всю ширь, тычет меня локтем в бок.
— Чур, я сегодня веду! — довольно заявляет он.
— Эй! Моя очередь! — пытаюсь толкнуть его в спину, но он уворачивается змеей.
— Не успеешь! — хохоча кидает он и бегом срывается с места.
— Ах ты, гад! — я порываюсь вслед за ним, стараясь не заржать.
Как угорелые мы несемся по подземным полутемным коридорам, цепляя друг друга за куртки, весело переругивась, лавируя между обитателями Корпуса Запусков. Я хватаю Стива за плечо, отталкиваю в сторону. Он тут же цепляется за мой рукав. Нас разбирает счастливый смех и руки просто не в состоянии крепко удержать друг друга. Мы поскальзываемся на поворотах, гремим ботинками по металлическим решеткам, удивительным образом не спотыкаемся о вездесущие провода…
— Не догонишь! — смеется Стив впереди.
— Щас прям! — восклицаю я и на бегу умудряюсь нажать на кнопку закрытия двери в отсек.
Тут же створки с хлопком защелкиваются перед носом моего товарища.
— Зараза! — изумленно выкрикивает он, едва не врезавшись в двери. — Так не честно!
Я убегаю от него в соседний коридор, едва увернувшись от брошенной в меня скомканной салфетки.
— Сегодня я у пульта! — кричу ему через плечо.
— Ты был вчера! — догоняет он.
— Это за прошлое! Ты подменял меня дважды.
В дверь комнаты запуска мы протискиваемся одновременно и вваливаемся, все так же обмениваясь тычками и подколками. Я с разбега падаю в кресло управления и тут же прикладываю ладонь к сенсору для активации. Стив запаздывает всего на миг, но без особого разочарования кладет руку на провода, идущие по спинке кресла и «подключается» дополнительно зрителем.
— Давай, не тормози, — нетерпеливо подгоняет он. — Жду не дождусь посмотреть как оно там!
— Сейчас-сейчас! — обдувая взмокший лоб, я усаживаюсь удобней. — Оператор, говорит Спирит. Аппарат «Три», запрашиваю разрешения на вылет. Курс «Станция».
— Говорит оператор. Аппарату «Три» взлет разрешаю, — раздается у меня уже в голове.
— Ну же? Не тяни, а то сам поведу, — легонько пихает меня Стив.
— Фиг тебе. Еще навеселишься… — бурчу я отстранено и тут же восклицаю, когда вхожу в полный симбиоз с машиной. — Есть! Разбудил! Ну что, колеса в воздух.
Ничего не меняется вокруг нас, только где-то высоко, намного ближе к поверхности земли, в одном из далеких ангаров открывается шлюз, и груженый шаттл с ревом срывается с места.
Выше, выше и еще быстрей. Разгоняя двигатели, удерживая строгий курс, я веду свою «птичку» к поверхности. Несравненное чувство удовольствия! За такое стоило побороться и пробежаться по коридору. Как же мы любим свою работу! Хлебом не корми, но дай лишний раз подключиться и выйти на поверхность. Возможно, мы становимся слишком зависимы, но неужели нельзя испытывать наслаждение от своего дела?
А «птичка» между тем с хлопком выстреливает из подземного туннеля, да только некому это услышать. Ничто не может выжить в таких условиях на поверхности. Шаттл набирает высоту — сначала тяжело, преодолевая носом давление, потом я чувствую, как он становится легче. Как увеличивается его скорость. Будь в кабине живой человек, его бы давно смяло от перегрузки. Еще немного газу…
Я не вижу звезд в привычном понимании этого слова. Проекция картинки с видеокамеры понимается мной сразу. Как слово, которое воспринимается нашим мозгом целиком, а не раскладывается на буквы. Если я отключусь и посмотрю на Стива, то увижу, как его глаза будто покрыты легким напылением, и как он смотрит куда-то в пустоту перед собой. Но я и так знаю, что он видит и понимает то же, что и я. Мы видим космос.
Я почти заглушаю двигатели, и «птичка» все равно продолжает скользить по инерции в невесомости. Немного меняю курс маневровыми, поворачиваю камеру. Есть зрительный контакт!
«Станция», как морской еж утыканная антеннами, передатчиками и солнечными батареями, висит в пространстве, почти достроенная. От нее к Земле тянется не менее странная конструкция, которую только в нашу эпоху человечество рискнуло воплотить в жизнь. Космический лифт, толстый, неразрушимый, скрепленный не одним каркасом регулярно использовался, чтобы доставлять технический персонал с земли на «Станцию».
Мы же не менее регулярно доставляем им новое оборудование и материалы для сборки.
Стыкуюсь. Налаживаю герметичность шлюза. Но вдруг, как мурашки по коже, чувствую помехи.
«Стив, подвинься, ты сбиваешь меня», — передаю я мысленно.
«К черту! Слушай сигнал», — огрызается он.
«Увеличь», — прошу я, разумно полагая, что тесниться вдвоем на одном канале будет только хуже.
«Есть».
И я тоже начинаю слышать «это». Легкие шуршащие помехи, треск и посвистывания. Ритмичные, повторяющиеся. Затем щелчки. И снова шуршание.
«База! Говорит Крос! — не спрашивая меня, врывается в эфир Стив. — Фиксирую внятный сигнал на «Станции». Немедленно гоните декодировщика сюда и врубайте все какие есть радары на прием! Кажется, на наш SOS отвечают».
На следующий день весь новый поток курсантов после утомительной зарядки заседал в классе инструкторской. Одетые в простую серую курсантскую форму новобранцы вольно расположились на стульях и сперва лениво начали вслушиваться в слова злобного прапорщика Янкинса. Однако уже через пять минут его спокойного тона и любопытной информации молодые бойцы принялись вникать с особой внимательностью.
