— Ты не можешь умереть человеком, потому что ты больше не человек, и уже давно.
В этот момент Макс приставил дуло к своему подбородку, но с ужасом обнаружил, что не может нажать пальцем на спуск.
Он проснулся в холодном поту и рывком сел на кровати. Сон. Кошмар. Только и всего.
Макс находился в полутёмной комнате. Дома. Если, конечно, каморку на четыре кровати, в которой временно поселил наёмников председатель, можно назвать домом… но другого у него нет, и уже давно.
Стикс, Ворон и Серый отсутствовали. Должно быть, в кабаке, воспользовались недееспособностью лидера и заливаются сивухой. Макса это, впрочем, не огорчило. Вот как раз теперь уже могут делать что хотят — это было их последнее совместное задание. Дальше они пойдут в поисках Фортуны одни. Без него.
Шрайк потянулся к одежде и отметил, что тело не болит, хотя наверняка что-то при падении с моста да повредил. Что ж, нет худа без добра: времени на то, чтобы валяться в постели и сращивать сломанные или треснувшие рёбра, у него нет. Сидящий в нём вирус, оставивший своему носителю так мало времени, хотя бы помог не тратить последние дни на лечение.
Быстро одевшись, он включил лампу и взглянул в зеркало. Глаза в норме, покраснения радужной оболочки нет. На лице короткая щетина. Должно быть, проспал двое суток. Желудок охотно согласился с этим выводом, напомнив о себе урчанием.
Макс взял со стола навесной замок и ключ и обнаружил рядом увесистые пачки патронов. Их вознаграждение и премиальные. Возможно, и десятая доля тоже тут.
Однако времени пересчитывать патроны у него нет. Первым делом, найти Киру. Затем проставиться Сатане и его парням. А там видно будет.
Выйдя из каморки и закрыв дверь на замок, Шрайк двинулся в сторону общего сектора. Женщины наверняка где-то там, если только не успели найти себе мужей — тогда они окажутся в жилой зоне, самых глубоких помещениям, куда заводчане ни при каких обстоятельствах чужаков не пускают. И правильно делают, впрочем.
Невысокий тоннель, освещённый тусклыми лампами, привёл его в торговый блок. Спросив у первого встреченного местного о женщинах, Макс пошёл по указанному коридору и вскоре оказался у своеобразного барака. У дверей с надписью «Посторонним вход воспрещён» сидел на стуле парнишка с коротким автоматом и дремал.
— Здорово, бдящий, — негромко сказал наёмник.
— Простите? — встрепенулся тот, — что такое?
— Женщины, которых привезли из рейда, тут?
— А ты кто такой? — подозрительно спросил парнишка, видимо, пытаясь компенсировать излишним служебным рвением сон на посту.
В намерения Макса не входило терять время на сопляка-охранника. Быстрое движение — и автомат сменил владельца. Ошарашенный пацан моментально умолк.
— Я тебе вопрос задал, — хмуро напомнил Шрайк.
— Да-да, тут… Только внутрь нельзя… — пролепетал парнишка и несмело добавил: — у вас будут неприятности за нападение…
— Я знаю, — согласился Макс, — тебе следует отправиться к Николаю Ивановичу и всё ему доложить. Про сон на посту и халатность не забудь упомянуть. Только вначале позови Киру и можешь проваливать.
— Не могу позвать, — виновато ответил охранник, — я их охранять должен…
— Они под арестом что ль? — нахмурился Шрайк.
— Нет, наоборот. Я их должен охранять от… ну, в общем, это, чтоб к ним не приставал никто, пока у них не будет мужей.
Макс одобрительно хмыкнул. Весьма умно со стороны председателя.
— Ну ты просто позови. Только негромко, чтоб детей не будить. А идти или нет — она сама пусть решит. Лады?
Парнишка вздохнул и постучал в дверь костяшками. Дверь открылась, и в проёме показалась Татьяна. Увидев Шрайка, она тепло улыбнулась ему.
— Привет, — поздоровался Макс, не ожидая, пока охранник откроет рот, — вы как тут?
— Да всё в порядке. Тут тепло, кормят хорошо и здешний старшой вроде неплохой человек. К нам давеча уже заглядывали. Вроде как мужья будущие.
— Выбирайте тщательно и с Николаем Ивановичем советуйтесь. Он всю свою публику знает хорошо. А Кира тут?
— Да, сейчас!
Спустя несколько секунд в дверях появилась Кира. Макс моментально заметил разительную перемену — весь её облик стал мягче, из взгляда исчезла враждебность.
— Привет.
— Привет.
Шрайк посмотрел Кире в глаза. Ни полного злости колючего взгляда, который так запомнился ему во время короткого разговора наедине в домике, ни попытки отвернуться.
— Ты как? Как дочка?
— Чудесно. Лин уже отошла от того кошмара. Я думала, будет хуже, но обошлось. А ты быстро на ногах оказался после такого падения с моста. Тебе повезло, что ты ничего не сломал.
— Я сломал, — ухмыльнулся Макс, — только ему, а не себе. Иначе вряд ли бы так легко отделался.
— Э-э-э… так вы Макс Шрайк? — удивился парнишка, — что ж вы не сказали раньше? Здорово вы уделали алчущего, мне рассказывали друзья. Жаль я не видел!
Макс кивнул, не отводя глаз от Киры. Девушка выглядела ещё лучше, чем раньше. Ничего удивительного, впрочем, в этом не было. Посёлок, где есть баня и компетентный врач, а температура стабильно выше нуля — это не бревенчатый дом посреди замёрзшей степи без элементарных бытовых удобств.
— Надо бы поговорить, — сказал наконец Шрайк.
— Сейчас, — кивнула Кира и исчезла.
Было слышно, как она что-то говорит Татьяне и дочери. Через минуту девушка вышла из комнаты, затворила за собой дверь и выжидающе посмотрела на Макса.
Наёмник вернул пареньку автомат:
— Не спи на посту, бдящий.
Затем галантно предложил руку Кире, и та не стала возражать. Уже сворачивая за угол, Макс поймал угловым зрением взгляд паренька, в котором явно читалась зависть.
— Ты бледновата, — как бы невзначай обронил он через минуту.
Они шли по длинному, тускло освещённому коридору по направлению к кабаку, где сейчас, должно быть, гуляет вся наёмная братия.
— Спала неважно. Кошмары снились, — ответила Кира.
Макс остановился, взял её за подбородок и повернул голову чуть в сторону. Сбоку на щеке девушки виднелась тонкая засохшая царапина.
— Откуда это? — мрачно спросил он.
— Оттуда же, — она отвела руку Шрайка в сторону, — должно быть, оцарапалась, когда падала с саней. А ты что подумал?
Наёмник неопределённо пожал плечами:
— Мало ли что.
— Так о чём ты поговорить хотел?
Вопрос застал Макса врасплох.
— Даже не знаю, с чего начать. Ты, кхм, изменила своё отношение ко мне?
— Разумеется. Из-за меня ты дрался с алчущим. Я не могу ненавидеть или презирать тебя после этого.
— Это я, между прочим, тоже сделал для себя, — Шрайк усмехнулся, но улыбка получилась не очень весёлой.
