Странная штука. Это не просто предмет, предназначенный для убийства, у него есть и другие функции. Тварь, возжелавшая заполучить это оружие, неосторожно ухватилась за рукоять, после чего превратилась в слюнявую беспомощную куклу. И даже глазом не повела, когда Трой сносил ей голову.
А вот он касается, и меч его за это не наказывает. Даже помогает. Вон, мгновенно очистил голову от магии, подчиняющей разум. А ведь и священник, и Трульв почти до конца схватки ничего не осознавали, да и потом некоторое время вели себя заторможенно и странновато.
Меч, без сомнения, ценный. Ради обладания этой вещью кровососы решились раскрыть свое инкогнито. К ним ведь на этом тракте уже привыкли, относились без подозрения. Кто знает, сколько их собутыльников сгинуло в дремучих лесах по обе стороны дороги. Ведь выбирали не первые попавшиеся жертвы, проверяли перед этим. Чтобы ни в коем случае не местные, которых быстро хватятся. Только проезжих, таких же, как они. Сценарий прост: выведать всю подноготную; принять решение; напоить до свинского состояния; подчинить разум; вывезти за территорию таверны; ну а там дать волю своим хищным инстинктам.
Сэр Транниллерс говорил, что кровососы способны почуять магию простого светляка за несколько лиг. У них нюх на такие вещи. В их логовах находили сокровища невероятной силы, у маскирующихся под человека тварей мания к собирательству ценных вещиц.
Интересно, на каком расстоянии можно заметить меч Троя? Или он умеет скрывать свое излучение?
Надо найти кого-то, кто разбирается в таких делах. Хотя кто сейчас разбирается в древней магии? Ее секреты утеряны после катаклизма, уничтожившего Южную гору, нынешние люди даже близко не подобрались к старым знаниям. Остались разве что какие-то крупицы, скрываемые по Великим Домам. Но эти закостеневшие структуры никогда не делятся информацией с посторонними.
Нос разрезал волну с громким всплеском, на лицо брызнули холодные капли соленой воды. Ветер туго натянул косой парус, лодка шла ходко. И правда, легкая скорлупка – каркас из крепких реек покрыт добротно выделанной шкурой неведомого животного, ее клеили в несколько слоев. Пожалуй, таскать такую вдвоем будет непросто, все равно вес приличный. Но не сказать, что неподъемный, если понадобится, они справятся.
Псегрест, придерживая одной рукой румпель, другой указал в сторону:
– Трой, познакомься с нашим Цыпой.
Обернувшись, он не увидел ничего, кроме волн, о чем и сообщил:
– Я вижу только море.
– Все верно, там и правда море, а Цыпа – часть его. Вот левее чуть-чуть повернись. Теперь-то видишь?
Трой напряг глаза и действительно заметил что-то выбивающееся из ритма волн. Вон вспенилась вода, будто наткнувшись на невидимую преграду, а вот и сама преграда – что-то темное показалось на миг, и это явно не верхушка рифа.
– Тюлень?
Псегрест покачал головой:
– Нет, не тюлень. Это Цыпа, ученые задаваки называют таких, как он, плайцефатами.
– Это у которых бивни дорогие? – вспомнил Трой лекции сэра Транниллерса.
– Не из дешевых.
– Я знаю, что они вырастают огромными. Не бивни, а плайцефаты.
– Наш Цыпа, наверное, самый большой во всем Крайморе. А издали и не скажешь, он тот еще хитрец, ловко прячет свою жирную тушку.
– Мне кажется, что он приближается.
– Все верно, Цыпа намерен познакомиться с нами поближе. Уж сколько раз меня видел, а я все равно ему не надоел.
– Он не опасен?
– Плайцефаты не едят людей. У них мелкая глотка и слабые зубы, их брюхо набито морской капустой и слизью медуз, трепангов они тоже уважают. Но ты не расслабляйся: наши лодки им не по душе, они любят их опрокидывать ударами хвостов.
Трой, увидев, что в приповерхностных слоях воды опасно близко движется что-то явно не маленькое, начал волноваться:
– И ты так спокойно об этом говоришь?
– Испугался, что ли? – осклабился рыжебородый.
– Мне надо вытащить своих товарищей, не представляю, как мы это сделаем, если лодки разобьются о хвост морского чудовища.
– Ну не надо так волноваться, мы с ним просто играем. Цыпе скучно, в его жизни не так уж много поводов для радости. Вот посуди сам – что за жизнь, когда питаешься почти одной морской капустой? Так что пусть хоть немного развлечется.
– Не знаю, что у вас с ним за игры, но еще минута, и кое-кто здесь доиграется.
– Все верно, у нас есть целая минута, можешь помахать Цыпе ручкой, неизвестно, увидишь ли ты его когда-нибудь еще. Сдвинься к правому борту. Хватайся за оттяжку и свешивайся к самой воде.
– Лодка накренится.
– Накренится, да только не на тебя. Делай, что говорят.
С этими словами Псегрест ухватился за кончик гика[17], легко завел его за борт, повис лицом вверх, оставшись ногами в лодке, а спиной почти коснувшись воды. При этом парус подставился ветру всей своей немалой площадью. Трой ощутил рывок, следом за которым они начали быстро ускоряться.
Вторая лодка, шедшая бок о бок, зеркально повторила маневр: один моряк оттянул угол паруса, второй компенсировал его действия, свешиваясь с другого борта живым противовесом. Суденышки легкие, неустойчивые, склонные к опрокидыванию, за ними глаз да глаз нужен, одна надежда на слаженность экипажей. Но вроде знают свое дело: скорость резко возросла, расстояние до чудовища начало увеличиваться.
В Псегресте Трой был уверен, но в себе не очень, и потому не удержался от терзавшего с утра вопроса:
– Я же просил у тебя четырех людей, почему вас только трое?
– С тобой ведь четверо.
– Но я не ваш.
– Это и хорошо, ведь в таком случае я не обязан тебе платить.
– Так ты поэтому все время так радостно скалишься?
– Трой, а ты только сейчас об этом догадался?
Из волн за кормой с громким всплеском вынеслась увенчанная парой бивней огромная лошадиная голова на змеиной шее, уставилась вслед лодке, жалобно замычала.
– До встречи, Цыпа! – крикнул Псегрест и добавил для Троя: – Наш Цыпа велик и быстр, да только мы быстрее. Понравились наши игры?
– Ага, надо почаще с вами плавать, – ответил Трой, отплевавшись от попавшей в рот приличной порции противной морской воды.
Волны не такие уж и большие, но до головы достают.
– Я знал, что тебе понравится.
– А вы не пробовали этого Цыпу убить?
– Зачем нам это надо?
– Хотя бы ради бивней.
– Не все в этой жизни измеряется деньгами.
– Почему ты об этом не вспомнил, когда меня грабил?! Я ведь почти все деньги тебе отдал!
– Из головы вылетело, уж прости.
– Он ведь опрокидывает лодки, наносит ущерб.
