Да и сейчас не надо далеко ходить — вот это чудовище на экране, и многое другое, что довелось увидеть за последнее время. И не стоит крутить носом — первая аркебуза с фитилем и винтовка к которой кое-как присобачили подзорную трубу — они тоже были не намного более совершенны.
Оставалось только почесать в затылке — мало кому приходится наблюдать как на твоих глазах происходит революция вооружений, но как там говорилось в проклятии — «чтоб ты жил в эпоху перемен»? Ведь что же за беда такая намечается, если вопрос встает именно так — «или поставить в строй всех, от детей до стариков или…?», так воюют только с нелюдью. И, поскольку мишеней с альдебаранскими тараканами старшина не выдавал, то следует порассуждать: а не из-за её ли мохнатых знакомцев поднялся такой кипишь?
Покатав эту мысль, Дара тоже отбросила её, как глупую. Понятно что на основании парочки симпатичных мордашек нельзя делать выводы о цивилизации в целом — дети они вообще все умильные. Пока не вырастут. А «государственные интересы» и вовсе могут прикрывать любую гадость, но местные воевать с «Хозяином» готовились бы по другому.
Значит, остается самый очевидный ответ — самая страшная нелюдь, как правило двунога… И опять же в истории есть на то немало параллелей, но никаких вопросов на эту тему задавать не рискнула — не её уровень. Многая знания — многая скорби, авось пронесет.
«Разобрались?», — не выдержал-таки таинственный собеседник, Дара кивнула, прочистила горло и продолжила как ни в чем ни бывало:
— Основной тактический противник снайперов — разведгруппы противника, он ведь наверняка попытается снять блокаду района. Если, при попытке выйти, спецназ попадает под обстрел, неважно даже с потерями или без — разведка все равно сорвана.
«Разведку можно и воздушным способом забросить. И посадочным. И морем».
— А вот тут мы приходим, пожалуй, к самому вероятному применению снайперов — контролю больших площадей. Снайперские группы способны контролировать ближние и дальние подступы к лагерям, во время рейдов прикрывать фланги отрядов. Развернутые в виде сетей с перекрытием секторов обзора или завес, они должны стрелять только в крайнем случае — наверняка. В основном, корректировать огонь ваших чудовищ, или более традиционного оружия. При этом надо стараться не убивать — необходимость эвакуировать раненых сковывает противника сильней, чем полное уничтожение разведгруппы. Вроде все.
Дара выдохнула и прикрыла ладонями полыхающие уши — все что она наговорила, все выстраданное и выношенное, будучи изреченным казалось горой банальностей и нелепостей. Зачем она так рвалась на этот разговор? Зачем, а главное кому, она собралась советовать?
«Дарья Руслановна — благодарю за очень интересную беседу. Что до Ваших рассуждений, то боюсь, когда в будущем до вас доведут приказ, то в нем вы вряд ли увидите что-то радикально новое. Дальнейший курс подготовки вполне можете планировать исходя из изложенных соображений. Даже, если они не верны — ошибкой это не будет… А какую вы предполагаете тактику применения снайпера непосредственно на поле боя?»
— Уничтожение артиллерийских и авиа наводчиков, снайперов, командиров, работа по целеуказанию командира, контроль поля боя и самостоятельное уничтожение замеченных опасностей или наведение ударов на обнаруженные средства поражения, — под конец этой тирады полыхали не только уши, а сама Дара уже готова была провалиться через горбыль пола.
«Я так понимаю, что тактика поля боя это „не ваше“, не переживайте так Дарья Руслановна, хороших тактиков обычно много меньше чем людей пытающихся взглянуть на ситуацию под новым углом… Фадеич — покажи девочке, заслужила…»
Фадеич махнул рукой на боковую дверь — «погляди ужо, счас подойду», — а выставленная за дверь Дара только успела засечь мелькнувшие на его очках буквы: — «Умная девочка, но будем надеяться, что подобного умника у противника не найдется, а вернее — его никто просто не станет слушать. Иначе будет нам толстый и полный Звизде…»
* * *
Дара стояла на пороге, внимательно рассматривая новое чудо и не решаясь подойти ближе. Грубо сколоченный деревянный стол, а на нем… вообще-то то, что на нем — было прикрыто какой то простыней, но что это, скажите, за снайпер, если он неспособен разобрать контур, скрывающийся под такой примитивной маскировкой?
— Ты не сумлевайся, сделали всё аккурат по твоим мыслям! — неправильно понял нерешительность девушки подошедший Фадеич и, видя что она не двигается с места, стянул чехол. — Вот! Все как писала «любительские телескопы-рефлекторы, благодаря прямой картинке, стрессоустойчивости и встроенной стабилизации, стандартному сопряжению с видеокамерой высокого разрешения в минимальных требуемых модификациях наиболее подходят для использования в качестве прицелов. Имеющаяся в их комплекте азимутальная телеуправляемая система ориентации мало подходит для астрономических наблюдений. Зато, при создании элементарного модуля сопряжения, легко может быть использована для наведения на цель без присутствия человека. Стандартное программное обеспечение включает систему распознавания объектов, которая запросто дорабатывается для ведения огня в автоматическом режиме. Наиболее желательно приобретение любительских комплексов для наблюдения за метеорами — их можно использовать для поражения беспилотников, авиатехники и ракет без каких либо существенных доработок».
Довольный Фадеич подкрутил усы, сдвинул визоры на лоб и ласково похлопал по «фаре» ставшего прицелом телескопа. Дара прикрыла ладонями снова заполыхавшие уши, но смущение помогло преодолеть нерешительность:
— Фадеич, да что ж вы меня весь день… как кутенка носом в собственную лужу тыкаете? Поняла я уже все! Была неправа.
— Это моя тебе мстя! — хитро улыбнулся старик. — Нашла где свой опус прятать. Кто ж такие вещи на личном планшете держит? А если держит — в сейфе секретной части он лежать должен, когда не в руках, а не под подушкой или в наспинном кармане комка. Ты б его еще на сайте ФСБ вывесила! Вот там бы на него точно никто внимания не обратил. Так что тыкаю залужено — чтоб знала, как от товарищей таится. Ты не представляешь сколько мне потребовалось сил убедить твоих охламонов, чтобы они все свои гениальные идеи не прямо в текст вносили, а тащили ко мне. И сколько бреда я за эту неделю выслушал…
Дара прикусила губу — парочка идей в собственном тексте и ей самой показались несколько необычными при перечитывании, но она всё списала на «сумеречное сознание между явью и сном», а вот оно оказывается как! Фадеич тоже продолжал гнуть линию созвучно мыслям:
