Дара прикусила губу — парочка идей в собственном тексте и ей самой показались несколько необычными при перечитывании, но она всё списала на «сумеречное сознание между явью и сном», а вот оно оказывается как! Фадеич тоже продолжал гнуть линию созвучно мыслям:
— Ты это… узнай, где эти разгильдяи такую забористую траву берут. Мне то они не скажут, а для дела надо — дурь она первое средство для налаживания оперативных контактов с личным составом противника. К-хе.
Начальство примолкло и заинтересованно рассматривало как девушка осторожно трогает изделие. К его удивлению и легкому разочарованию, длинному крупнокалиберному стволу, закрепленному «в противовес» телескопу на общей турели, она практически не уделила внимания. Зато очень внимательно рассматривала кассеты с тромбонами и прочие не слишком понятные ему детали по бокам от ствола или разъем кабеля управления.
Дара же прибывала в легком шоке. Нет, тромбоны постановщика акустических помех были знакомы, радовало только их число и то, что среди уже знакомых были и новые конструкции. Порадовали и уже знакомые «имитаторы выстрела».
Но вот то, что она приняла за пневматическую систему гашения отдачи оказалось не только и не столько ей. «Так-с, если вот это у нас баллон с „металлическим“ газом, то он скорее всего с „це-о-два“, значит вот это — резонатор, а это все вместе….»
— Ну как тебе винтовка то, — обеспокоенно поинтересовалось начальство, — нравится?
— Винтовка то? — Дара приподняла всю конструкцию со стола, — «Крепкий малыш, а весу всего с пудик. Значит ствол, несмотря на длину и калибр, очень легкий», Открыла магазин и присвистнула, это вам не пороховые пульки — каждый заряд имел свой реактивный двигатель. — Это Фадеич не винтовка, а пушка — для стрельбы по низколетящим бегемотам средней бронированности. Вот только скажи мне честно — небось ствол такой всего один, а зарядов к нему штук пятьдесят, а? Отвечай как на духу — во сколько раз я ошиблась и в какую сторону?
Теперь пришла очередь краснеть старика. Дару аж в сердце кольнуло — он ведь наверняка порадовать хотел, поднять боевой дух, так сказать.
— Втрое ошиблась, — буркнули в ответ, — в меньшую.
— Ну и хрен с ними! — Дара неумело, зато искренне прижалась губами к колючей щеке. — Крепеж все равно универсальный, и поставить можно будет всё, что есть. Самое главное, дорогой ты мой ворчун, совсем в другом. Это не винтовка Фадеич, это станция радиоэлектронной борьбы «поля боя», ну и обеспечения управления на нем же, заодно. Вот эта коробка со щелями снизу — широкополосный постановщик радиопомех, но самое главное — вот эти хрени по бокам — это мощнейшие газодинамические лазеры. Одноразовые. Зато способные превратить в хлам большую часть начинки самой современной разведывательной машины. Точнее начинка может и останется, а вот все внешние датчики гавкнутся.
Дара ловко уклонилась от медвежьих объятий расчувствовавшегося старика, опять чмокнула его в щеку и, подхватив со стола новую игрушку (свой груз не тянет), выпорхнула за дверь со словами, — «перечень замечаний будет завтра утром, полный список переделок — через четыре дня», — очень спешила «порадовать» личный состав тем, что им теперь предстоит осваивать новую специальность — «связист-оператор станции радиоэлектронной борьбы поля боя». Вопрос с ролью и местом снайпера был решен окончательно, и тем, «кому это положено». Что не могло не радовать.
Закрывшаяся дверь не позволила проходящим мимо лицезреть уникальное зрелище — «замерший соляным столбом Фадеич с отвисшей челюстью».
* * *
— Фадеич! Своих я подготовила — лучше некуда. То, что сама знала или умела — передала без остатку. Тренировки мы тоже провели в полном объёме. Выражаясь спортивным языком — ребята нынче на пике формы. Так что — одно из двух: или нужно проводить комплексные учения с привлечением других подразделений, или пойдёт откат. Детишки ведь! Такая, понимаешь, у них особенность психики — как только нарастание сложности прекращается — наступает спад.
— Детишки, говоришь, старушка ты наша древняя! — ухмыльнулся командир лагеря. — Правда твоя, однако. А только большую бучу нам нынче поднимать никак не можно, потому как военные присматривают за этим местом со спутников. У многих из них сыны и дочки тоже здесь заняты, хм, летним отдыхом, потому и внимательность родительская повышена. Такое вот дело.
Дара покивала, понятно, мол, все. Чему удивляться!?
— Оно бы и ничего, сошло бы за военизированную игру, когда бы в городе всё тихо было. А там нынче сущее безобразие творится. Представляешь — продукты с прилавков пропадают, а цены взлетают до небес. Это тут-то, на Прерии! Волнения в народе, опять же Ассамблея местная воду мутит, про всякие отчисления в пользу местного бюджета требования выставляет. И, представь себе — в это самое время мы тут маневры устроим! Никак нельзя нам активность показывать.
— Что же делать? Явно ведь перегорят мои воспитанники… так, слушай, Фадеич! А давай-ка мы выдвигаться начнём в сторону предполагаемого места будущих событий с разучиванием элементов скрытности и отработкой боевых задач на незнакомых ладшафтах.
— Эк ты мудрёно высказалась! Сразу видать учёную даму. То есть в поход-с пойтить желаете. Ну-ну. Тут ведь пара тысяч километров, если по карте линейкой померить. А ногами по земле не менее чем вдвое получается. И ребятишкам твоим на себе немалый груз нести придется. Сколь же это вы таким манером выдвигаться собираетесь? А как понадобитесь срочно? Где тогда мы вас станем разыскивать?
— Да мы…
— Хотя сама по себе мысль пользительная. Лавруха! Подь сюды! Погуторь тут с инструктором о том, как детишкам ейным пешеходную экскурсию организовать отседова и до Ново-Плесецка. Тока-ж, гляди, чтобы не в дебрях дремучих, а вдоль дороги гуляли.
Глава 20
До свиданья, короткий привал
Поднялись заполночь. Собранные с вечера рюкзаки и остальную амуницию неторопливо и обстоятельно навьючили на себя. Традиционно попрыгали, и пошли, скользя бесшумными тенями. Дара вывела группу к холмам, вдоль гряды которых и проследовали до кромки аэродромного поля. Тут уже прогревали моторы похожие на небесный тихоход скромные работящие бипланы.
Короткая суета погрузки — по двое в фюзеляж за пилотом в удлинённой кабине и еще двое в люльки, установленные на нижнем крыле.
— Санитарный вариант заодно обкатаем, — улыбнулся юный пилот. Показалось, что он с трудом удержался от ехидной ухмылки, но сохранил приличествующую положению серьёзность. — Да не сумлевайтесь, испытали ужо. Но и ваше мнение лишним не будет.
