свое имя. У меня только один вопрос к вам — вы пойдете на это со мной?
По лицу Мариуса сразу стало видно, он сложил два и два и понял, что мой разговор со служанкой стал причиной принятого решения.
— Я давно жду этого дня, Криос, — ответил Теон, опережая демона. — Ты знаешь, что эти ублюдки советники сделали с моей ещё совсем малышкой сестрой и родителями. Никогда не лишу себя возможности отомстить сполна. Но Амодеуса оставь мне, я лично хочу его прикончить. Поэтому, я определенно точно иду с тобой, если тебе нужен прямой ответ.
Я качнул головой, принимая условие Теона. Амодеус заслужил быть убитым руками того, кого лишил в свое время всего.
— У меня тоже есть личные счёты с советниками и самим императором, но я считаю, что сейчас не лучшее время… И место. Было бы умнее подождать. Сейчас они наверняка подготовились и ждут нашего нападения, как никогда раньше. К тому же я истратил много сил на исцеление Аэлины, — сказал Мариус, как всегда делая упор на расчет и логику, а только потом следуя эмоциям.
— Как бы они не готовились, мы их точно разобьём, вы знаете, что я могу, и не прошу много сил от вас, — обвел я троих мужчин взглядом. — Мне важно, чтобы вы были просто рядом, и смогли в случае чего прикрыть мою спину, пока я буду ровнять с землёй замок Арафета.
— Я тоже с тобой, — вдруг выступил вперёд молчаливый Дарас.
— Я пойду с тобой, и ты об этом знаешь, — заговорил снова Мариус. — Но скажи, что тебе поведала такого служанка, что ты так срочно принял это решение?
Мариус смотрел своими серыми глазами, проникая в самую суть души, он хотел получить не ответ, а мое полное доверие, как и всегда. Но то, что я сказал, было слишком личным и для него самого.
— Ты помнишь, как твою невесту силой забрали в гарем императора? Помнишь, в каком виде забирал ее тело для погребения, как пытался отомстить императору за его игру с невинной девушкой, как из-за этого угодил в тюрьму и подвергался пыткам?
Мариус заморгал от непонимания сути разговора.
— Я теперь знаю, кто это сотворил с твоей возлюбленной. И не от близнецов, которые из страха скрывали правду, перекладывая злодеяния истинного убийцы на пьяницу-императора.
Мариус замер на месте, поглощая мое каждое слово, было видно, какую боль приносили ему воспоминания о тех днях. Следующие слова и мне дались с трудом.
— Аэлину резали, на ее теле множество исцеленных, но свежих шрамов. Это сделал Арсесиус. И только Боги знают, что он еще заставил ее вытерпеть. Знакомый почерк, не так ли?
Трое сильных, как морально, так и физически мужчин побледнели. Все они обернулись и посмотрели на спящую мирно Аэлину, которая лежала в кровати. Когда они повернулись снова ко мне, их взгляды уже излучали решимость.
— Я всем вам обещал, что этот день непременно настанет. И вот он пришёл, сегодня вы сможете искупаться в крови ваших врагов, а не пытаться наладить с ними торговые отношения, изображая доброжелательность.
Через час мы были уже полностью вооружены, снаряжены в доспехи и готовы к нападению. Иолани долго пыталась отговорить нас от нападения на Арафет, но поняв непреклонность мужа, только коротко поцеловала его и отпустила, хотя и хотела разозлиться на Дараса за такой риск для жизни, в то время как дома у него были жена и маленький сын. Все мы прекрасно понимали: рано или поздно это случится. Нам пришлось бы ввязаться в схватку с высшим советом.
Когда мы переместились, как и предполагалось, нас выбросило за границы замка, так как Зейд наложил свою защитную магию на него в ожидании противника. Но было наивно предполагать, что я не смогу сбить его защиту. Не это являлось главной преградой к проникновению в стены убежища наших врагов. Со всех сторон на нас мгновенно хлынули воины, как только колокола озвучили сигнал о нападении на Арафет.
Но никто не собирался нападать на город, скорее освободить его от опухоли, что проросла слишком глубоко и чувствовала полную безнаказанность, управляя целой страной. Мы прибыли палачами для высших советников, которые годами мучили множество невинных существ своей тиранией. Дарас, Теон и Мариус являлись лишь их мизерной частью. То насколько многим пришлось страдать, под гнетом узурпаторов, невозможно было измерить цифрами или словами. Только кровью и болью. И сегодня они ощутят все тяготы жизни, о которых позабыли, расположившись на мягких перинах роскоши и власти над более слабыми. Я знал много способов заставить, кого угодно ощутить страдания и собирался применить их все, потому, что сейчас меня переполняла жажда возмездия.
Мои товарищи по оружию и ближайшие друзья стали сечь противников рядами укладывая их на вечный сон. Я же взялся за разрушение защитного купола, что являлось единственной преградой между мной и темным эльфом, который посмел поднять руку на ту, за которую мне не жаль было бы отдать все сокровища мира и даже жизнь.
Магия моего огня теперь была необузданна, и в честь той, кто ее освободил, я создал густое величественное пламя, обжигая поверхность защитной сферы. Та пошла рябью даже слишком быстро, я верил в то, что Зейд намного сильнее, но это оказалось блефом Амодеуса ради устрашения своих потенциальных врагов. Вскоре защита спала. Оставалось преодолеть высокие двустворчатые ворота в каменной стене, чтобы войти на территории замка. Я уже хотел просто применить магию и грубо пробить вход, но ворота неожиданно сами стали открываться изнутри.
— Ах, этот сладкий запах предательства, — втягивая воздух с удовлетворением, проговорил Теон, делая первый шаг в направлении открывающихся ворот.
Дарас и Мариус тоже уже расправились с оставшимися нападающими и, следуя примеру друга, последовали за мной.
Стражники сами сдали своих господ, поэтому мы не стали их трогать, просто проходя мимо. Но не все были к нам так радушны, а потому, главная дверь, ведущая в замок, была плотно защищена. По крайней мере, так наверняка думали высшие советники, выставляя бойцов у входа. Их оружие разместилось в руках, а сами они были готовы броситься в атаку в любой момент. Бойцы даже не успели взмахнуть своими мечами в нашу сторону или применить какую-либо магию, как упали ледяными глыбами на каменные плиты широкой террасы. Внутри нас уже ожидали Окулус и Наран. Они сразу принялись рассказывать об основном, как только мы с ними поравнялись, и стали поспешно шагать по ступеням высокой лестницы наверх.
— Нам удалось убедить многих солдат не нападать на северных
