– Что скажете, Ватсон?
Холмс выпрямился и обвел небольшое помещение проницательным взглядом.
Они стояли в спальне, где была задушена Маргарет Кроули. Светлая и со вкусом обставленная, эта комната, однако, производила гнетущее впечатление. Не только из-за событий, предшествовавших их приезду, но и потому, что в стены ее въелся тяжелый лекарственный запах.
– Кто-то поработал здесь до полиции, – не раздумывая, откликнулся доктор. – Вероятно, убийца заметал следы преступления.
– Мне было бы очень любопытно послушать ваш ход рассуждений.
Ватсон рассмеялся:
– А мне будет любопытно послушать, с какой легкостью вы их опровергнете, по вашему обыкновению. Но все-таки рискну. Во-первых, подушки.
Доктор указал на изящный голубой диван с гнутыми ножками. В одном углу его громоздились друг на друга семь подушечек, одна другой меньше.
– Подушка, которой задушили жертву, предпоследняя снизу. Ее выдернули, чтобы прижать к лицу миссис Кроули. Но тогда остальная пирамида непременно должна была развалиться, она же высится, сложенная аккуратно, как по линеечке.
– Разумно, – согласился Холмс. – Что-то еще?
– Спала ли миссис Кроули или нет, она должна была проснуться и начать сопротивляться убийце. При удушении люди непроизвольно размахивают руками. Но взгляните на столик возле изголовья!
Шерлок Холмс одобрительно кивнул:
– Все многочисленные склянки расставлены с аккуратностью.
– Вот именно! Хоть одна, но упала бы! Кто-то поднял их и вернул на свои места.
– Вы приятно удивляете меня, дорогой Ватсон!
– Это еще не все! – Приободренный похвалой, доктор уверенно подошел к прелестному резному шкафчику с выдвижными ящиками. – Здесь явно не хватает драгоценностей.
– Отчего вы так решили?
– Восемь секций из пятнадцати пусты. По потертостям на краске можно определить, что ящички часто выдвигали. Но зачем выдвигать пустые ящики? Они были заполнены, следовательно, грабитель похитил украшения, а затем привел шкаф в надлежащий вид.
Холмс зааплодировал.
– Браво, доктор!
Ватсон шутливо поклонился. Холмс сцепил пальцы в замок и проницательно взглянул на него:
– Может быть, у вас есть версия, кто убийца? И для чего он так старательно складывал подушки и расставлял по местам склянки?
– Миссис Кроули задушила горничная, – предположил доктор Ватсон. – Супруга пожилого слуги, что встречал нас. Мне знаком этот тип: строгая, суровая женщина, всю свою жизнь подчинившая долгу. Если Маргарет Кроули в чем-то обманула ее ожидания, с горничной сталось задушить ее, мстя за порушенные надежды.
– Например, если она узнала, что ее не вписали в завещание?
Ватсон согласно кивнул.
– Но как вы объясняете, что все приведено в порядок?
– Очень просто: она пребывала в состоянии шока. Люди часто обращаются к рутинным действиям в самых ужасающих ситуациях. Помните кухарку, которая, прикончив грабителя, отправилась чистить порей? Здесь произошло то же самое. Что скажете, Холмс – я прав?
– Дайте мне минуту – и я отвечу на ваш вопрос.
Шерлок Холмс медленно обошел комнату. Ноздри тонкого носа его затрепетали, когда он приблизился к окну. Холмс согнулся, зачем-то обнюхал край темно-зеленой бархатной портьеры и даже лизнул ее. Затем он опустился на корточки и тщательно осмотрел ковер, особое внимание уделяя его краям. Как доктор ни вглядывался, ему не удалось понять, что привлекло столь пристальное внимание его друга, и он с молчаливым удивлением наблюдал за его действиями.
Наконец Холмс поднялся и отряхнул колени:
– Вы правы в посылках, мой друг, но ошибаетесь в выводе. На этой сцене присутствовал совершенно другой человек. Он появился здесь после убийцы, и нынешний вид этой спальни – целиком дело его рук.
– Сообщник?
– Не уверен, – пробормотал Холмс, – не уверен…
– Но отчего вы исключили горничную?
– Ковер! Присмотритесь к нему, Ватсон.
Доктор медленно обошел по периметру весьма потрепанного вида восточный ковер. Но лицо его, обращенное к Холмсу, выразило лишь недоумение:
– И все-таки не понимаю. Насколько я могу судить, на нем нет ни пятен крови, ни следов обуви…
– Ну как же! Ведь он лежит совершенно ровно!
– Ну и что?
Холмс с легкой досадой покачал головой.
– Вы не даете себе труда присмотреться, Ватсон. Видите разницу в цвете досок пола? В одном месте они выцвели от солнца, а в другом по-прежнему ярки? И лак – обратите внимание, лак почти стерся кое-где!
Доктор прищурился. Теперь он ясно видел, о чем говорит Холмс.
– Но я по-прежнему не понимаю… – начал он, и вдруг запнулся. – Постойте-ка. Ковер первоначально лежал не так!
– Наконец-то! Разумеется, он лежал не так. Этому ковру очень много лет, и когда-то он был брошен на пол не совсем ровно, что отчетливо видно по границе светлых и темных областей на половицах. Они сохранили первоначальный цвет там, где были закрыты от солнечных лучей и шаркающих подошв. Но если мы вернем все в исходное состояние…
Холмс наклонился и одним точным движением сдвинул цветной квадрат почти на десять дюймов левее. Теперь ковер и полоса на полу совпали.
– Видите, Ватсон? Тот, кто прибирался в этой комнате, не обратил внимания на такую мелочь. Он положил сдвинутый убийцей ковер ровно, не догадываясь, что теперь тот не на месте. Ответьте – разве горничная, служившая в доме сорок лет, допустила бы такую ошибку?
Ватсон вынужден был признать, что его друг прав.
– Но тогда я и подавно не понимаю, что произошло! Отчего вы думаете, что здесь было два человека? Возможно, убийца сам привел комнату в порядок.
Холмс покачал головой.
– Нет, Ватсон, преступник устранил бы только следы своего вмешательства, а их было не так много. Что же мы видим здесь? Даже книги, которые покойная читала перед смертью, сложены в ровную стопку. Вряд ли это дело ее рук – при болях тяжело дается каждое лишнее движение.
Он склонился над подоконником, принюхиваясь. Солнце, вышедшее из-за облаков, осветило острые черты его лица.
– Во всем происходящем есть какая-то неувязка… – бормотал Холмс, морща лоб. – Неправильность, никак не дающаяся мне!
– Почему вы так думаете?
– В первую очередь из-за портьеры.
– А с ней-то что не так?
– На оборке отпечатки пальцев, пропитанных сонной настойкой, куда входит одна часть дурмана, две части лаванды, две хмеля и хорошо известная вам беладонна.
– Так мы имеем дело с врачом!
– Или с тем, кто пытался выдать себя за него. Отпечатки свежие – дурман еще не выветрился и сохранил свой горьковатый привкус. Ткань трогали меньше суток назад.
Холмс выпрямился и решительно заключил:
