Лина обхватила голову руками, ухватив за ниточку клубка, всплывшего из глубин сознания.
– Вспомнила! Я ведь с тобой разговаривала! Когда лежала в медблоке. Меня тогда пичкали лекарствами, я металась в бреду, и потом... потом всё забыла. А то, что помнила, приняла за последствия бреда. Так?
– Говорила. А потом молчала. Я ведь маленький.
– Стой! Дай вспомнить! Молчи, говори только «да» или «нет», и только после моих вопросов. Потерпи, не говори пока ничего другого.
Человеческая память не без странностей: только что Лина не знала ничего, а сейчас на неё обрушился поток подавленных воспоминаний. Трудно было сосредоточиться, сформулировать правильные вопросы, тем более что голос мог отреагировать и на мысли – она помнила, что он великолепный телепат.
– Так, ты был в камне-артефакте. Правильно?
– Да.
– Ты спал много-много лет.
– Да, я маленький. Там плохо... пустота... страшно... нет времени...
– Постой! Отвечай только «да» или «нет». Тебя разбудила моя кровь, попавшая на камень Ирдатуса?
– Да.
– Ты питаешься кровью?
– Не туда.
– Что значит – не туда?
– Не горячо и не холодно. Дай.
– Дай... Ты как демон, только тебе нужна кровь.
– Нет. Есть и другое. Вкусно, но оно высохло. А ты мне его не дала.
– Что высохло?
– То, что было. Я голоден. Дай опять.
– Слёзы, что ли?
– Да, да, слёзы, дай, – обрадованно оживился голос.
Лина сделала паузу, собираясь с мыслями. Медленно, неуверенно, соединив воедино полузабытые, бредовые воспоминания, девушка заговорила:
– Итак, ты кто-то вроде духа артефакта и жил в камне Истинного Мира. Когда демон Ирдатус проигрывал свою последнюю битву, он отправил тебя в небытие, где ты провёл много тысяч лет. Эти годы повлияли на тебя не лучшим образом, сильно ослабили. Когда фиболо попытался меня спасти от ракшасов и бомбёжки, он нанёс мне несколько ран своими шипами, и на тебя попала кровь. Ты проснулся и признал меня своей... Не могу сказать... Кем ты меня признал?
– Я признал тебя Алисой из страны чудес.
– Это всё мой бред виноват, – усмехнулась Лина. – Неудивительно, я ведь тогда едва не умерла.
– Да. Мы говорили. А потом не говорили. Всегда молчала. Я ведь маленький.
– Знаю. Ты иногда говоришь на уровне трёхлетнего ребёнка, но иной раз выдаёшь очень умные фразы.
– Я умный, – торжественно произнёс голос.
– Да, от скромности ты точно не умрёшь, – улыбнулась Лина. – Странно, но когда я пришла в себя, то ничего про тебя не помнила. Все разговоры позабылись. Хотя, что это были за разговоры, бред один... Так значит, ты как джинн из сказки, только живёшь в кристалле аметиста?
– Да. Но я не живу, я есть.
– Теперь я не удивляюсь, что Гайка не смогла даже поцарапать этот кристалл. Ты умеешь за себя постоять. Постой! Так это из-за тебя барахлили часы и приборы после того, как я забрала тебя из мастерской?
– Да. Я радовался. Ты стала со мной. Я делал. Мало делал. Радовался. Я ведь маленький.
– Хорошо, что ты радовался мало; представляю, что бы творилось в противном случае. Голос, кто бы ты ни был, я благодарю тебя за спасение... Хотя и зря это было... наверное.
– Я не «кто-то», я Мартовский Кролик.
– Ну разумеется! – рассмеялась Лина. – Как я могла про это позабыть! Эх, Кролик, хорошо, что я тогда про тебя забыла. Знаешь, я ведь полная дура была, и... В общем, если бы вспомнила, то отдала бы тебя нашим учёным, а от них ты бы прямиком попал к квари.
– Нет, нельзя. Не хочу. Я маленький, не отдавай меня.
– Не бойся, малыш, не отдам. Только я себе не принадлежу. Кролик, скорее всего, я завтра умру, так что ты останешься один.
—Не умирай, Алиса из страны чудес. Мне плохо. Не надо, я ведь маленький.
– Но я не могу выбирать, всё решат за меня. Знаешь, я даже не понимаю, стоит ли мне пытаться избежать смерти. Да и как это сделать? Кролик, один раз ты меня уже спас, тогда, в тайге. Можешь ещё спасти?
– Зачем спасать Алису? Страшного нет. Ведь бомбы не падают.
– Бомбы – не самое худшее. Эх, Кролик, знал бы ты, как мне сейчас плохо...
– Я могу помочь Алисе?
– Не знаю. Насколько я помню, твои возможности мизерные. Что ты умеешь?
– Я умею делать! – торжественно произнёс Кролик.
– Ценный навык, – вздохнула Лина. – Насколько я помню, тогда ты просто усилил мой щит, использовав для этого энергию погибающих демонов. Боюсь, сейчас не та ситуация. Не печалься, Кролик, что бы со мной ни случилось, ты найдёшь себе новую Алису из страны чудес. Ты очень ценный, ведь не зря за тобой охотились высшие демоны и дикие орды. Хотя, боюсь, в нашем мире ты почти бесполезен. Откуда ты вообще взялся?
– Я заблудился.
– Я тоже заблудилась, – печально произнесла Лина. – Очень сильно заблудилась.
– Смешно. Мы заблудились и стали быть вместе.
– Странное у тебя чувство юмора, – вновь погрустнела девушка.
– Дай, – умоляюще произнёс голос.
Лина подняла руку, смочила кристалл в слезах, вновь потянувшихся по щекам. Странно, но она явственно почувствовала удовлетворение поразительного разума, существующего в кристаллических структурах, да ещё и требующего присутствия биологических созданий, живущих с ним в странном симбиозе. Где-то на задворках сознания она догадывалась, что артефакт, попавший к ней столь странным образом, способен на нечто большее, чем усиление ментального щита в форс-мажорных обстоятельствах, но столь же отчётливо понимала – до утра ей явно не успеть узнать ничего нового. Нахлынувшие воспоминания о прежних беседах, проходивших в бреду и наяву, говорили одно: Кролик – капризное создание со странной логикой и искажённым пониманием картины мира. Поразительно, что она вообще научилась слышать его наяву. Впрочем, это вряд ли поможет, когда Ланс придумает для неё способ казни – возможности артефакта были ничтожны, это Лина помнила хорошо. Да, в своё время он спас её от авиации Ордена, но свою роль тогда сыграло везение – от прямого попадания крупнокалиберной авиабомбы она бы погибла мгновенно.
– А зачем тебе слёзы? Или кровь? Ты ведь их не поглощаешь?
– Я голоден. Ведь я маленький. И я боюсь.
– Понятно, – вздохнула Лина. – Трудновато с тобой общаться. А я вот не боюсь... отбоялась.
– Боюсь, боюсь, я боюсь. Боюсь. Меня заберут. А я ведь маленький.
– Куда заберут?
– Туда.
