молодца? А я, понятно дело, не видал. Тогда, говорит, коли попадеца он тебе, энтот вот мечишко ему отдашь. И есчё дала жемчужину белую. И добавила, што есче одну получу в награду, после того, как выполню обещаное, значица. Потом ушли оне и все. За все восемь неполных годков, што в улье живу, больше никого из их не видал. Попервой то мотался по иньшим краям с фотой энтой, да выспрашивал, но никто знать не знал про тебя и не видел. Думал уж, што никогда и не найду. Дажить были думы про то, што все энто померещилося. Но фота энта и мечишко не были виденьями. Доселе обо всех делах энтих ни одной живой душе не сказывал. В опчем так и жил, пока тебя дозорныя не притащили. Вот и весь сказ.
— Тааак, меч ты мне отдал. — после того, как стихли последние слова бородокосого, посидел немного, осмысливая услышанное, после чего заговорил сам. — Значит, теперь они должны тебя вознаградить, отдать эту самую жемчужину. Но как они узнают, что ты сделал то, о чем просили, как поймут?
— Энто ты с мечишком чегой-то сделать должон, вроде как ты научен, што да как. Но погодим покамест. Што-то мне с самого с началу вся энта котовасия не нравица. Белый жемчуг за так не дают, недоброе тут, нутром чую.
— Ну жемчуг и жемчуг, белый и хрен с ним! — я крутил в руках меч, не особо вслушиваясь в суть произносимых крестным слов. Нужно было как можно быстрее разгадать загадку намертво заклинившего оружия. Для начала нужно просто-напросто вытащить его из ножен. Вряд-ли это будет чересчур сложно. Главное найти механизм, с помощью которого происходит фиксация.
— Эгей, крестничек, а ты и впрямь того! Это ж БЕЛЫЙ ЖЕМЧУГ!!! Понимашь???
Вообще-то не понимал. Из вчерашних разговоров лишь сделал вывод, что жемчуг круче гороха и тоже добывается из одержимых. В основном из тех что достигли предельной степени развития. Оттого и ценится он неимоверно. Но то, что жемчуг бывает разных цветов, точно не слышал.
— Ага. Про энто тожить не помнишь и не сказывал никто. — Проговорил бородокосый, качая головой с пониманием, — Я то думал, Тимофей тебе все про улей успел досказать, вы ж с им трещали без умолку. Ну коли так, значица, слухай про жемчуг. Его с волотов и упырей берут, с кусачей тожить попадаеца, но оченно редко. В одержимых два вида их быват: черный и красный. Ими дары улья улучшают иль новые открывают, тама как повезёт. Красный подороже и действует лучшее, но и у чёрного цена ого-го.
— Погоди, ты сам говоришь, что только двух цветов они бывают. А тебе белую какую-то дали?!
— То то и оно! Белый жемчуг, энто… Энто чудо-чудное! Така диковинка, што не видел никто, не токмо у нас, но и в больших селеньях да городищах! Про него дажить и не всякий знат, а кто знат, сказкой щитает!
— И из кого его добывают? — оставил возню с мечом, завороженный скрипуче-серьезным голосом бородокосого, в котором даже проскакивали благоговейно-трепетные нотки, вещающего о каком-то местном подобии святого грааля. До сего момента я сомневался, что этого невозмутимого мужичка вообще можно было пронять какими-либо мистическими вещами.
— Знамо из кого! — крестный отвечал, но голос его, только что возвышенный и громкий, вдруг стих и даже какое-то недовольство в нем появилось. — Но не добыть её никак. Потому как… В обчем, об том не будем счас, примета дюже плохая. О таковском токмо на крепи сказывать можно, да и то лучшей не поминать лишний раз.
— Я понял про что ты говоришь. Мне Тимофей рассказывал. — увидев, как бородокосый нехотя выталкивает изо рта слова, вспомнил аналогичную ситуацию.
Тогда перепуганный парнишка, подрагивающим от страха голосом рассказывал о самых страшных существах, обитающих в улье, одно упоминание о которых может привести к большой беде. В тот раз после сказанного и впрямь начали происходить очень нехорошие вещи. Так что не стал нарушать местные неписаные законы и произносить вслух запретные слова о Хозяевах улья.
— Эх, язык бы повыдергать болтуну энтому! Ну ничаго, Настасья с Тайкой будет, а энтот олух за ей увяжеца, как пить дать. Тута я ему и покажу, про што сказывать не можно!
Ну вот, ещё и Тимофею из-за меня влетит.
— В опчем, давай с тобой условимся, с мечишкой я тебе подмогну, но покамест ничаго с им не делай, а то и впрямь энти, которыя тебя ищчут, появяца. А у меня к им доверья нет. Пущай и подмогла мне та жемчужина дар развить, да не один, но недоброе от их чую. Дажить ради второй жемчужины не желаю с ими видица. Не знаю, откуда ты с ими знаеся, но не родня оне тебе, и не друзья дажить. Так што обождем покамест. Тайка придёт, глядишь, подмогнет одержимых отвадить, штоб за тобой гоняца бросили. А мечишко на крайний случай оставим. Добро?
— Добро. — не особо хотелось соглашаться на поставленное крестным условие, но пришлось признать его правоту. Хотя желание поскорей разобраться со скрытым в ножнах клинком было сродни укусу комара, который руки сами тянуться расчесать.
— Пока хранил его, успел и поперек и вдоль кажный кус, кажну завитушку проглядеть да прощупать. — говорил бородокосый, совершая какие-то манипуляции с мечом. Спустя пару мгновений прозвучал еле слышный шелчок и оружие перекочевало обратно ко мне. — Держи вот. За все энти годы токмо одну штуку на ём нашёл. Но оттого, што её отодвигашь, мечишко из ножен не выходит, я пробовал и не раз.
Меч и ножны я рассматривал не раз и всегда восхищался их красотой. Какой-то искусный мастер украсил оружие прекрасной инкрустацией. В основании ножен, у самой гарды распускался затейливый растительный орнамент. Ближе к середине, среди тянущихся вниз и в стороны металлических ветвей были изображены четыре вытянутых плода разных размеров — сливы или что-то похожее. Только сейчас один из плодов, самый крупный, располагавшийся прямо по центру, был отведен в сторону на манер крышки дверного глазка, а на его месте красовалась скрытая доселе неглубокая впадинка овальной формы. На металле впадинки тоже были выгравированы узоры. Их я узнал сразу. Потому что невозможно было не узнать так реалистично изображенный отпечаток пальца.
Рука с вытянутым вперед большим пальцем, который больше всех подходил по размеру впадинки, сама потянулась вперёд.
Сейчас узнаем, кто разыскивает людей столь странным способом. Кто целых семь лет ждёт весточки от потерявшегося в мирах и времени беспамятного меня. Четверо: двое мужчин, две женщины. Кто же они?
