Уинстона еще до того, как он заметил мощную коренастую фигуру бывшего командира разведчиков, бегущего впереди и успевшего пересечь больше половины расстояния, отделявшего их от башни. Димитрий опасался этого с самого начала!
Хорос бежал вперед, неистово размахивая своим топором, так, словно уже рубил стоящих на его пути врагов, и при этом не издавая ни звука, словно какой-то ангел мщения из страшных рассказов. Наверное, именно поэтому Димитрий так поздно заметил его.
Уинстон бежал изо всех сил, понимая, что как только монстры набросятся на Хороса, у них будут считанные секунды до того, как шанс добраться до Портала исчезнет, но чувствовал, что не успевает. Когда до башни оставалось не больше четырех десятков шагов и его догнал Димитрий, облаченный, в отличие от него, в тяжелые доспехи и все равно двигающийся вперед широко и уверенно, они услышали что-то вроде звериного рыка, не похожего ни на один из звуков, издаваемый демонами Потока. В этот же миг обезумевший от жажды крови Хорос, все еще продолжая рычать, с разбегу всадил свой топор в голову ближайшей к нему твари и, несмотря на толстую шкуру и костяные пластины, одним ударом раскроил уродливую морду.
– Проклятье! – Димитрий что-то еще процедил сквозь зубы, но слов было не разобрать. – Уинст, нам надо добраться до него раньше, чем его окружат и разорвут на куски.
Он просто кивнул, стараясь не сбить дыхание и не отстать от длинноногого командира. Мимо просвистела стрела, выпущенная Рэмом, и впилась точно в глаз какому-то монстру за спиной Хороса. Демоны тем временем словно пытались выйти из оцепенения, замедляли свой шаг, натыкаясь друг на друга и как-то тупо глядя на мускулистого воина, который как одержимый рубил их одного за другим. К тому моменту, как первый из них успел прийти в себя, Хорос зарубил четверых и как раз готовился прикончить пятого. Тварь завизжала, но сильный удар, завершившийся отвратительным чавканьем, оборвал ее крик.
Когда Уинстон вместе с Димитрием добрались до места, под сводами башни уже кипела настоящая битва. Хорос крутился как сумасшедший, сея вокруг себя смерть и не давая никому из противников подойти достаточно близко. Некоторые монстры уже успели лишиться лап, хвостов или щупалец и поэтому не спешили нападать. Всего к сражению присоединились шесть демонов, не считая тех, кого Хорос успел убить. Остальные так же невозмутимо продолжили свой путь. Это была еще одна случайная, но так необходимая им удача. Уинстон успел улыбнуться своей мысли перед тем, как полностью сосредоточился на том, что происходило прямо перед ним.
Димитрий, не теряя ни секунды, напал на противника, больше других угрожавшему их безумному спутнику, нанес ему сильный удар мечом, уклонился от потянувшейся к нему когтистой лапы, быстро отсек ее и снова ударил, не давая монстру времени на новую атаку. Уинстон занял место возле Хороса и решил, что лучшее, что сможет сделать, – это прикрыть его спину. Он рубил и колол каждый раз, когда кто-то пытался зацепить его длинным шипастым хвостом или схватить мерзким щупальцем, и при этом старался не оказаться с демоном один на один, прекрасно зная, что ему не хватит ни силы, ни умения для такого поединка. Рэм, словно древний бог охоты, без промаха посылал одну стрелу за другой, калеча и отвлекая тех монстров, которые еще не стали жертвами тяжелого топора Хороса или острого меча Димитрия.
Несмотря на выходку Хороса, им каким-то чудом все же удалось расправиться с большинством врагов, оставшихся у подножья башни, но радоваться было еще рано. Уинстон знал, что в любой момент из Портала могут показаться новые демоны, и они будут прибывать снова и снова, намного быстрее, чем их маленький отряд сможет их убивать, и до тех пор, пока они, обессилев, не будут поглощены Потоком. Поэтому, когда Димитрий и Хорос яростно набросились на двух оставшихся противников, он прекратил бой и не оглядываясь направился в сторону двери, ведущей в башню. Пока он бежал, стараясь не замечать стука собственного сердца, гулко отдающегося у него в ушах, все его мысли были сосредоточены на том, чтобы дверь оказалась не заперта. Уже подбегая к своей цели, он скорее почувствовал, чем заметил, как в глубинах Портала зарождается нечто ужасное и на землю спускается новая волна демонов.
– Уинстон! – Предостерегающий крик Димитрия, достигший его ушей, словно ножом резанул что-то глубоко у него в груди, и, едва сдерживая слезы, он плечом ударился в тяжелую дубовую дверь, которая, натужно скрипнув, распахнулась, позволив ему ввалиться внутрь.
Не обращая внимания ни на притихшие вдруг звуки, ни на вековую пыль, буквально висящую в воздухе, он вскочил на ноги и бросился вверх по той самой винтовой лестнице, которую он и рассчитывал найти. Один оборот, потом еще один… Откуда-то снаружи доносился звон стали, проклятья и вой, в котором Уинстону почудились нотки торжества. Он до боли стиснул зубы, преодолел еще один подъем и, почти не останавливаясь, вскочил на каменное основание окна. Прямо перед ним, буквально на расстоянии нескольких шагов в воздухе сиял и переливался тот самый Портал из его сна.
Против воли он бросил взгляд вниз, туда, где посреди усеянной телами демонов площади Димитрий и Хорос, окруженные несколькими новыми монстрами, из последних сил старались не дать им убить себя. Левая рука Хороса, покрытая кровью, бессильно висела вдоль тела. Димитрий при каждом ударе продолжал поднимать меч высоко над головой, но сильно хромал на правую ногу. Рэма нигде не было видно, да и времени, чтобы искать его среди этого кровавого хаоса, уже просто не осталось.
– Будьте вы все прокляты! – Уинстон оттолкнулся от каменной стены и прыгнул прямо в центр открывшегося многоцветного ока.
* * *
Смутно знакомая приторно-сладкая вонь ударила в нос еще до того, как перед глазами перестали плясать яркие кусочки Портала. Впрочем, Уинстон не удивился. Он знал, что увидит по ту сторону, с тех пор, как очнулся от того, последнего, видения. Или правильнее называть его воспоминанием?
Память почти вернулась к нему, и с каждым вдохом мерзкой субстанции, что заменяла в этом мире воздух, он все отчетливее осознавал, зачем проделал весь этот путь из Лондона через портал до Витне и обратно. И еще более ясно видел, что еще предстоит сделать.
Уинстон огляделся. Вокруг, сколько хватало глаз, простирался унылый однобразный серо-зеленый пустынный пейзаж, на котором не было ни деревьев, ни хоть какой-то хилой растительности. Лишь тошнотворно пологие спуски и подъемы, образующие лысые холмы и пригорки, склоны которых были покрыты чем-то вроде липкой серой пыли. Он уже видел всё это и знал, что как только он сделает первый шаг, почва под
