Единственным неудобством было то, что баню пришлось поставить в глубине площадки, в самом дальнем углу, так как в передней её части уже стояли хижины.
– Немножко промахнулись мы с планировкой, далековато будет ходить за водой, – сказал Игорь, окидывая взглядом постройки. – И вообще, чтобы дойти до ручья, придётся фланировать мимо жилых домов.
Но потом, спустя несколько месяцев, он не раз порадовался тому, что баня оказалась на задворках поселения. Своим расположением, она, возможно, спасла не одну человеческую жизнь.
В помывочный день строители первыми опробовали своё детище. Протопив печку, они, как это обычно делается, дождались, когда сойдёт угар, и, чтобы вслед за ним не уходило тепло, через отдушину в трубе закрыли дымовой ход керамической крышкой. Набросали на пол хвойные лапы. Затеплили на рыбьем жире фитилёк в углу бани и затворили дверь. Затем выкатили из печи несколько крупных раскалённых булыжников и сбросили их в яму с водой. Булыжники взорвались клубами пара, и баня наполнилась тёплым влажным туманом.
– Серёж, пощупай, как вода в котле, – попросил Игорь.
– Сейчас, пап… Немного бы надо погорячей, – и Сергей сбросил в котёл ещё пару булыжников.
Игорь плеснул на каменку несколько ковшей воды. От камней ударило сухим, раскалённым, почти невидимым паром, туман в бане растворился, и в ней сделалось так жарко, что в первые мгновения оба они едва не выскочили наружу. Но притерпелись, привыкли к высокой температуре и полезли на полок париться дубовыми вениками. Напарившись вдоволь, подхватили приготовленные заранее брезентовые вёдра и, выбежав из бани, устремились к ручью. У ближнего бочажка зачерпнули воды и дважды окатили себя. Этого было вполне достаточно, чтобы тело почувствовало прилив кипящей радости.
В баню возвращались без спешки. Предупреждённые женщины попрятались кто в своём домике, кто за внешними сторонами скал. Но Игорю показалось, что в щёлках ставней он видел чьи-то ухмыляющиеся плутовские физиономии. Единственным прикрытием от нескромных взоров были брезентовые вёдра.
Мужчины мылись со щёлоком. Марион, как представительнице женщин, Игорь вручил большой кусок банного мыла. «Это один на всех», – предупредил он. Два куска мыла ещё оставалось у него самого и семь – у Сергея. Таким образом, прекрасный пол и детишки были обеспечены моющими средствами на всю зиму.
После бани женщины пригласили к себе мужчин и угостили их чаем – горячим, боярышниковым. Каждого ребёнка Сергей одарил кусочком сахара – у него ещё оставалось кое-что из продовольствия, выделенного ему на шхуне, – а всем остальным, и себе тоже, налил в наполненные кружки по ложке спиртовой настойки.
У всех было праздничное настроение. Грюненсдорфские женщины весело переговаривались между собой и вели шутливые диалоги с мужчинами. Лица их разгорелись, глаза радостно блестели, хорошо промытые волосы были уложены в коронообразные сооружения и изящными прядями свисали на плечи. Они так похорошели, что не узнавали друг друга и всё пробовали свои локоны на ощупь, удивляясь их мягкой шелковистости и необычной, незнакомой прежде роскошности. Они нравились себе и хотели нравиться мужчинам.
А сознание Игоря рисовало другую картину: луг, залив, богатое шумное застолье и таких же посвежевших женщин из долины гейзеров.
«Своей красотой эти ничуть не уступают тем, – думал он, одновременно участвуя в происходившей беседе. – Только те – культурные люди, получившие хорошее образование в цивилизованном обществе, а эти – дикарки, выросшие в тёмном лесу. Хотя, если подумать, такие ли уж они дикари? Илона и Марион свободно разговаривают не только на немецком, но и на английском. А Гретхен нет-нет да пересыплет свою речь итальянским словечком. Я ещё спрашивал её, на каком языке она говорит. А какие лингвистические способности у этой тихони Стефани! Кроме немецкого, английского и итальянского языков она знает ещё и чешский. Было у них в посёлке по одному итальянцу и чеху, и ей этого оказалось достаточно, чтобы изучить их языки. Нет, наверно, поторопился я назвать их дикарками».
В ходе застолья он несколько раз ловил устремлённые на него прочувствованные взгляды Илоны, но, не отвечая на них, делал вид, что всецело занят общими разговорами.
Закончив строительство бани, мужчины вплотную занялись совершенствованием оборонительного сооружения. Если Гюнтер уже выздоровел, то коммандос, оставив с детьми одну из женщин, могли прийти сюда вчетвером. Все они хорошо обучены ведению боя с применением огнестрельного оружия. Поэтому готовиться к встрече с ними надо было основательно.
За считанные дни вдоль всей восточной стороны была сложена двухметровая стена из дубовых брёвен, закреплённая дубовыми же сваями. На расстоянии полуметра от неё сложили вторую такую же стену. Полость между ними засыпали камнями и грунтом, вынутым у основания внешней кладки. При выемке грунта образовался ров метровой глубины и ширины. Были оборудованы несколько бойниц (или амбразур) с достаточно удобными секторами обстрела. У южного торца стены оставили проход с высокой прочной калиткой и подъёмным мостиком перед ней.
В сторону Дуная скалы смыкались друг с другом под острым углом, и здесь наверху между ними образовалось довольно вместительное углубление, что-то наподобие естественного индивидуального окопчика, в котором свободно мог поместиться один человек. Добраться до него со двора было легко, а извне в этом месте был сплошной пятиметровый обрыв.
Забравшись наверх, Игорь убедился, что из окопчика можно держать под обстрелом и южный, и западный, и северный подступы к крепости. Вместе с Сергеем они положили на бруствер окопа несколько крупных камней, оставив между ними узкие прорези бойниц.
Но кому, и какими средствами эту крепость оборонять? Из оружия у них имелось два карабина с пригоршней запасных патронов к ним, винтовка, пистолет, шестизарядный револьвер и лук со стрелами. Таким образом, можно было вооружить шесть человек.
Марион уже довольно уверенно обращалась как с карабином, так и с револьвером – сконструированы они были по одному принципу. Илону, Розу, Гретхен, Стефани и Сигрит тоже ознакомили с устройством огнестрельного оружия и приёмам ведения боя.
В назначенный день начали стрельбы. В сотне шагов от стены поставили мишень, сооружённую из двух стёсанных с одной стороны и скреплённых между собой деревянных колод.
Провели последний инструктаж. Больше всего патронов – сто двадцать штук – имелось к винтовке, из неё и предстояло стрелять. Каждой женщине выдали по три патрона. Первый выстрел произвела Марион. Мимо. К великому разочарованию Игоря – он надеялся на неё как на свою лучшую ученицу. Второй стреляла Илона. Пуля попала в краешек мишени. А вот Гретхен угодила прямо в сердце человеческого силуэта, нарисованного на щите. Два последующих её выстрела тоже были на удивление точными. Марион, сосредоточившись, вторым и третьим выстрелами поразила центр мишени. Довольно неплохую стрельбу показала и Роза. Илона дважды ещё била в «молоко». Стефани и Сигрит во время выстрела закрывали глаза, и как им ни разъясняли, что этого делать нельзя, всё было напрасно. В конце концов как от стрелков от них отказались.
