Ребенка — еще куда ни шло. Да только статус наследника рода сам по себе не дает возможности причислить меня к детям.
Однако идти придется.
Я попытался машинально отключить планшет, но он не поддался. Видимо, пока я не явлюсь, и ректор не отменит это сообщение, мне планшет подчиняться не будет.
Планшетом я это устройство назвал по привычке. В моем мире это были технические устройства, здесь же до этого уровня еще не дошли. Компьютеры уже есть, — медленные и массивные уродцы, от каких мой мир отказался с полвека назад, — а вот все остальные производные от них еще не изобрели.
«Планшет» студента Академии представлял собой прямоугольную металлическую пластину размером чуть больше ладони, которая работала на магии. Их выдавали всем после прохождения приемной комиссии. И управлять «планшетом», разумеется, мог только одаренный.
Как по мне, бессмысленный понт исключительно для магов. Хотя, если Академия может себе это позволить, почему нет? В чем-то даже удобно.
В кабинет ректора я пришел через двенадцать минут.
Ребира Мехта, ректор Академии, выглядела лет на пятьдесят, и в глаза сразу бросался ее магический ранг: девятый. Редкой силы маг, таких в стране на данный момент всего шестеро.
Магов предельного, десятого, ранга всего двое на весь мир, если что, и оба не в Индии.
Волнистые каштановые волосы ректора были собраны в хвост, следы косметики на ее лице отсутствовали, украшений тоже не было. Дорогой темный деловой костюм с бежевой рубашкой она носила привычно и несколько небрежно. Чувствовалось, что для нее это повседневная одежда. Фигура у женщины была не хрупкая, но и не особенно массивная.
Если бы не ранг, я бы сказал — ничего особенного, обычная аристократка.
Тем не менее ее жесткий взгляд карих глаз сразу давал понять, что с этим человеком шутки плохи.
К моему удивлению, в кабинете меня ждала не только сама ректор, но и Жасмин Шериди. Та самая красотка со сложносочиненной прической, подруга Амайи, которую я отшил вчера. Девушка сидела в кресле чуть в стороне от стола ректора.
Она жаловаться сюда пришла, что ли? Совсем ненормальная.
— Госпожа Мехта, госпожа Шериди, — вежливо склонил голову я.
— Господин Раджат, прошу, — ректор жестом указала мне на кресло напротив своего стола.
Жасмин молча кивнула мне в ответ. Судя по отсутствию злорадства в глазах, она уже начала сомневаться в целесообразности своих действий. Поздновато, как по мне.
— Госпожа Шериди рассказала мне о вашем знакомстве, — сообщила ректор, — и попросила права на дуэль. Вы примете вызов?
— Нет, — спокойно ответил я.
— Почему? — с улыбкой полюбопытствовала ректор.
— Я не собираюсь выходить на бой против несовершеннолетней.
Ректор хмыкнула, а Жасмин покраснела и сдержалась с трудом.
Есть такой казус в местных законах. После вступления в основу рода маг считается совершеннолетним вне зависимости от его реального возраста. Все остальные получают полную юридическую самостоятельность только в восемнадцать лет. То есть я, шестнадцатилетний, могу с полным правом называть малолеткой семнадцатилетнюю Жасмин. И никто мне слова не скажет.
Между несовершеннолетними дуэли проводятся только с разрешения и в присутствии взрослых: старших родичей, опекунов или, как в данном случае, руководства учебного заведения.
И ни один взрослый аристократ не опустится до дуэли с малолеткой.
Жасмин, видимо, забыла об этом моменте, когда решила попросить разрешения на дуэль.
— Тогда рассудить вас придется мне, — сказала ректор. — Господин Раджат, повторите, пожалуйста, то, что послужило причиной конфликта. Дословно, если это возможно.
Жасмин устремила на меня напряженный взгляд. Надеется, что я не помню точные формулировки? Зря. С памятью у меня никогда проблем не было, да и ментальные техники моего мира никто не отменял. Это вообще не магия в здешнем ее понимании.
Я прикрыл глаза, накинул на себя простенькую концентрацию, сосредоточился на нужном воспоминании, благо это было совсем недавно, и повторил диалог дословно.
Жасмин побледнела.
То, что нормально звучало среди радостного гомона юных студентов, совершенно иначе смотрелось здесь и сейчас.
Начиная с того, что она обратилась ко мне на «ты» и по имени без какой-либо попытки спросить на это согласия. В правилах Академии нет ни слова даже о формальном равенстве студентов. Этот мир еще не настолько сошел с ума, чтобы пытаться уравнять крестьян и аристократов. В общем, этикет никто не отменял.
И заканчивая тем, что радость Жасмин от «отсутствия контроля» перед ректором, которая вообще-то отвечает за всех несовершеннолетних студентов, была, мягко говоря, чревата.
А уж за позор рода, отмеченный посторонним, девушка сразу получила бы по ушам от своих старших родичей, это даже не обсуждается. И я не сомневаюсь, что получит и от ректора. Просто чуть позже и не в моем присутствии.
Ректор выслушала меня и нахмурилась.
— Господин Раджат, вам не кажется, что вы преувеличили?
— Нет, не кажется, — спокойно ответил я.
— Вы разговаривали с ребенком, — намекнула ректор.
Жасмин стиснула зубы, но вновь промолчала.
Она сейчас не имела права даже слово сказать без разрешения взрослых. И нарушать этикет в очередной раз, уже на глазах ректора, ей явно не стоило. Ну хоть на это ума хватило.
— С невоспитанным чужим ребенком, — усмехнулся я, — который попытался поставить себя выше меня, не имея к тому никаких объективных причин. Я лишь указал госпоже Шериди на ее неподобающее поведение.
Ректор какое-то время сверлила меня недовольным взглядом.
— Вы считаете этот конфликт исчерпанным? — ровно спросила она.
А, вот что ее беспокоит.
Формально я имею право предъявить претензии. И, учитывая количество косяков Жасмин в одном коротком разговоре, трактовать эти претензии можно по-разному. А поскольку Жасмин несовершеннолетняя, отвечать за нее, в первую очередь, придется именно ректору.
— Разумеется, — кивнул я. — Конфликт я посчитал исчерпанным еще тогда, когда завершил знакомство с госпожой Шериди. И причина этого вызова мне непонятна.
Это я мягко намекнул на неподобающую форму сообщения-вызова.
Ректор мой намек поняла, судя по тому, как на мгновение сузились ее глаза, но решила проигнорировать. А я не в том положении, чтобы требовать извинений от ректора за случайную оплошность. Скорее всего, случайную.
Недовольство я показал, убедился, что ректор меня услышала, и пока замнем для ясности.
— Если это все, — продолжил я, — то я предпочел бы вернуться к обустройству в общежитии.
— Благодарю за визит, господин Раджат, — слегка наклонила голову ректор.
— Госпожа Мехта, госпожа Шериди, — я кивнул им обеим на прощание и вышел
