Мусорные хроники - Александр Титов

— Вы сами разве не понимаете, насколько опасно такое путешествие? Все мы знали, на что шли, и не ждали, что кто-то будет ради нас рисковать.

— То есть в случае чего вас спасать даже не подумают?

— Именно.

— Бред. Извините, но я бы на такую глупость в жизни не пошёл. Для чего? Погибнуть чёрт знает где?

— Это наука, — улыбнулся Николай Алексеевич. — Главная, а порой и единственная её цель — это достижение и преодоление новых рубежей для всего человечества. Разве это не лучший мотив для риска?

— Вам хотя бы заплатили?

— Какая разница? Меня не интересуют деньги.

— Ага, ну конечно. Обычно, когда я слышу от кого-то, что деньги его не интересуют, он оказывается обыкновенным хапугой.

— Вы хамите?

— Даже не думал. Просто для меня странно слышать подобные заявления от человека, который стал авторитетом и держит под собой целый город, — прямо ответил я.

— Элементарное выживание в сложившихся обстоятельствах. Если хотите пить чистую воду и есть свежую пищу, приходится альтруизм отложить в дальний ящик.

— А остальные четверо? Они тоже так «выживают»?

— Не все. Один находится примерно в таком же статусе, как я, другой товарищ устроился советником лично у Главного. Ну а Елена Игоревна и Михаил Павлович занимаются исследованиями и ищут способы выбраться из Клоаки. Мы же втроём посильно им помогаем.

— А что за Главный такой? Уже который раз о нём слышу.

— Это… — впервые Николай замялся, будто не мог подобрать слов. — Я думаю, вы поймёте всё сами, когда познакомитесь с ним.

— С чего бы мне с ним знакомиться? Или ему со мной?

— А тут мы переходим к самой щекотливой теме нашего разговора. Скажите, Константин, вы же пришли меня убивать не просто так? Сколько вам пообещал Зафар? Стойте, дайте-ка угадаю. Тыщёнку? Вряд ли две.

— Ну да, тысячу, к чему вы клоните?

— А не хотите ли вы сами на место Зафара сесть?

— В том гадюшнике?

— Перестроить город не так и сложно, если есть желание. А в остальном мы вам поможем.

— В чём именно?

— Удержать власть. Вы вернётесь в Шатовку и с триумфом пройдёте к Зафару в покои. Пристрелите его и сядете на освободившееся место.

— А его люди? Они со мной в следующую же секунду разберутся, на том дело и кончится.

— Я отправлю своих людей к вам на подмогу. Они будут незаметны ровно десять минут после того, как вы проникните в особняк. Поверьте, подобное мы уже проворачивали, бояться нечего.

— А сами ваши люди не могут его прибить?

— В Клоаке живы первобытные традиции. Кто сильнее, тот и главный. Кто убил, тот и занял место. Дико, но просто. Ну а заменять одно животное на другое — глупо. Даже самый верный мой боевик, скорее всего, станет такой же мразью, как и Зафар.

Перспектива, которую внезапно открыл мне Николай Алексеевич, задевала за живое. Куда приятнее занимать руководящую должность, пусть и с некоторыми обязанностями, чем, будучи вольным наёмником, обивать пороги в поисках работы. Вот только я с трудом представлял, как этот план сработает. В нём было столько дыр, что малейшая неточность закономерно вела к смерти.

А с другой стороны, сюда я шёл вообще без плана и ничего, живой. Может, опять прокатит?

— Ну, давайте попробуем. Только фигня, конечно, полная этот ваш план.

— Предложите лучше, Константин.

— Не могу, Николай. Будем действовать по вашему.

Николай благодушно улыбнулся и предложил отобедать. Я принял приглашение, хоть аппетит меня покинул после ужина надолго. Какого же было моё удивление, когда в тарелке перед собой я увидел ароматный борщ с добрым куском мяса и ложкой сметаны.

— Но откуда? — спросил я, прежде чем приступить к еде.

— Есть способы. Дорогие и очень энергозатратные, но оно того стоит, не правда ли?

Я попробовал суп на вкус, и в животе одобрительно заурчало. Аппетит проснулся, протёр глаза и сказал, что это его полностью устраивает.

— Стоит, и ещё как, — подтвердил я.

К горбуну я вернулся, погрузившись в раздумья. Не мог понять, правильно ли поступаю или совсем уже с катушек слетел. Всё вокруг менялось с такой головокружительной скоростью, что хотелось просто встать и во всё горло что-нибудь заорать. А вот что именно орать, я придумать не мог и только поэтому молчал.

Ещё я чертовски сильно хотел, чтобы всё это оказалось сном. Пусть коматозным, если учесть последние воспоминания, но всё же сном. Иначе как объяснить то, что видел я каждую секунду после попадания сюда? Сюрреалистический бред, неподдающийся никакому логическому объяснению, да и только.

Сам Николай Алексеевич мне так же покоя не давал. Вроде складно всё объяснил, но в голове это не укладывалось. Как яичный белок после встречи с миксером, вспенилось моё серое вещество и превратилось в жертву горячечного бреда.

Чем дальше я уходил от дома Николая, тем больше возникало новых, но не менее важных вопросов. Например, почему местные понимают наш язык как свой? Не могло же такого быть, чтобы все они говорили исключительно по-русски? Если я, как и все с Земли, так важен, то почему со мной не связались сразу, хотя следят как минимум со вчерашнего дня? Да и как поживают остальные земляне, которые объявились здесь после начала экспедиции?

Вопросы, вопросы, вопросы… Столько вопросов, что хоть обратно беги и спрашивай. Только поможет ли это? Вряд ли. Появятся новые.

От размышлений меня оторвал Черепаха. Он с ликованием, достойным первоклашки, принялся скакать по площади и махать костылём, чуть только я вывернул из-за угла. Повторял, что теперь богат, как сам Главный, что теперь накупит холопов и куч, заживёт всласть, и вообще это награда за все труды.

А мне было совсем не до радости.

Всю дорогу до Шатовки я молчал, как бы горбун не пытался расспросить про последние минуты Коляна. Волновали его странные вещи. Выпытывал, сколько пуль я выпустил в мерзавца и обгадился ли тот после смерти. Удивлялся, почему охрана его не защитила, но отвечал на это сам, решив, что те были счастливы избавиться от надоевшего хозяина.

— Ай да халоп! Ай да везучая твоя жеребиная порода! Кто бы мог подумать! А я-то не верил, — приговаривал он, хлопая в ладоши.

Вернувшись в Шатовку, я совсем помрачнел. Горбун толкал меня в сторону особняка Зафара, а я понять не мог, как мне остаться в живых хотя бы до завтра.

Лучше бы…

Даже придумать, что бы было лучше, не получалось. Сидеть на