- Нет.
- Так-так, - оглядел он меня с улыбкой. - Что-то разбил, признавайся?
- М-м, нет.
- Испортил?
- Можно и так сказать, - с неохотой протянул я.
- Ладно, давай начинать с чистого листа, - протянул Руслан Артемьевич мне ладонь для рукопожатия. - Договор?
- Договор.
Уф, а наставник волновался. Все будет хорошо с этими кораблями.
- Начинаем с завтрашнего дня, предупреди домашних.
Вниз я спускался в приподнятом настроении, и даже напевал что-то под нос, пока одевался в легкую куртку. Глянул ради интереса в окно, чтобы оценить силу дождя - и ощутил, как волна довольства сегодняшним днем захлестывает выше головы. Потому что на лавочке в школьном дворе, под широким зонтом, удерживаемым над самой головой, продолжал чего-то терпеливо дожидаться Пашка. Рядом переминались два охранника, один из которых держал зонт над подопечным, а второй удерживал абсолютно такой же над собой и коллегами, но даже не смотря на это - все основательно промокли под дождем, то и дело закидываемым под зонт порывами ветра.
' - Замерз, наверное', - пожалел я Пашку, и тут же оглянулся в сторону кофейного автомата. - 'А вот и возможность помириться!'
Именно с такими мыслями я оплатил самую большую кружку горячего кофе, прикрыл голову и стакан кейсом и с улыбкой вышагнул во двор.
- Привет! - Дружелюбно поздоровался я, приближаясь к однокласснику.
Только тот смотрел совсем не добро и даже поджал губы, когда между нами осталось всего пару шагов.
- Смотри сюда! - Грозно крикнул Пашка, поднимая руку ладонью вверх и зажигая над ней ярко-алый шар огня.
Я не успел восхититься, как коварный огонь мигом поджег поверхность зонтика. Натянутая ткань тут же вспыхнула, в секунду разлетевшись на огненные лоскуты, один из которых порхнул прямо на волосы Пашке.
- Ох, е! - испугался я за него и перевернул стакан жидкости прямо на очаг возгорания.
На меня смотрели два крайне ошеломленных, испуганных, наполненных недоумением и болью глаза. Крик пришел двумя секундами позже.
- А-а-а! - Летело над двором от бегущего к калитке парня.
- Паша, давай дружить, - робко вторил ему я.
- Н-не подходи! - Донеслось из-за забора.
- Молодой человек, мы не оставим это просто так, - пригрозил мне охранник и поспешил за подопечным.
- Да я помочь хотел, - пожал я плечами, глядя на более спокойного, второго охранника.
- Я видел, - тяжело вздохнул он, стряхивая пламя с остатков зонта. - Только господин все равно будет в ярости.
И тихонько побрел к нетерпеливо бибикнувшей машине.
Не, так дело не пойдет - решил я для себя. В присутствии Пашки, подружиться с ним точно не получится. Значит, обойдемся в этом деле без него. Я решительно повернулся обратно к школе.
План, наметками вившийся на самой границе сознания, с каждым шагом вперед обретал цвет и глубину.
***
Две сотни килограмм веса поднимались над грудью, замирали под внимательным приглядом двух дюжих страховщиков и вновь опускались вниз, повторяя цикл раз за разом без рывков и дрожи в руках. Казалось, что человек под железом и вовсе не чувствует чудовищного груза, с равнодушием каменного голема исполняя подход за неполную минуту.
Олег Степанович Кочетов выглядел для подобного сравнения весьма подходяще - массивный, с размахом плеч в полтора метра и высотой в полноценных два, увитый рельефными мышцами, будто высеченными из камня, он казался античной скульптурой... А возможно, и был ей - украденной с постамента вандалами, разрисованной черно-синими чернилами татуировок и забытой на самом дне этого мира. Возможно, тогда-то разгневанный монумент ожил и через кровь и смерть начал путь обратно, на постамент величия. И, быть может, за десятилетия тяжелого труда ему удалось приблизиться к заветной цели вплотную... Но краски татуировок уже слишком сильно впитались в судьбу - такое не стереть, не вернуть былую чистоту, достойную созерцания миллионами. Единственное, на что он мог рассчитывать, вернувшись в место, где его похитили - запасники, плотное полотно, укрывающее от чужого взгляда и сожаление смотрителей потере отличного экспоната - легкое, без сильных эмоций, с привкусом досады, но не более. Потому что его постамент уже был занят другим.
Сам Олег Степанович о своем прошлом не вспоминал. Если бы камень мог бы думать, он мог бы взять фамилию Кочетов и считаться родственником - уровень переживаний, сомнений и уверенности соответствовал бы, как у братьев-близнецов. Человеческого в Олеге был острый ум и чувство прекрасного. Собственно, ради второго он и прикладывал ум, окружая себя шедеврами природы, техники и живописи, зачастую игнорируя ценники, прежних хозяев и закон. Отсутствие других присущих человеку эмоций, вроде страха и жалости, позволяло расширять коллекцию с завидной регулярностью. Впрочем, деньги оставались самым главным инструментом - простым, эффективным, а в последние годы весьма доступным. Дела шли очень хорошо. До сегодняшнего дня.
Кочетов поставил штангу на опору стойки, без особой спешки поднялся и прошагал через общий зал комплекса к душевым, игнорируя восхищенные взгляды посетителей-новичков, пришедших сюда за такими же мускулами. Большинство из них через пару месяцев достигнет генетического потолка и начнет хитрить, закидываясь химией в виде таблеток. Те, кого не устроит и этот результат, перейдут на инъекции - дорогостоящие, вредные, требующие постоянного использования и очень эффективные. В итоге кто-то получит рельефное тело и силу, красивое отражение в зеркале и свою порцию обожания в глазах новичков. Ну а Кочетов получит их деньги - препараты продаст его клуб, под улыбку и настоятельные рекомендации тренера.
Только это так - мелочь, легальное прикрытие совсем другой химии. Есть вещи, гораздо желаннее физической силы - Сила магическая, недоступная большинству по такому несправедливому и бесчестному праву рождения. Однако - всего одна таблетка, и потусторонняя мощь разливается по телу, даруя чувство неуязвимости, избранности, причастности к узкому кругу одаренных. Впрочем, химия не дает мастерства и знаний, так что ничего, кроме очень живучего мяса из неодаренного не выйдет. Вот если дозу примет тот, кто родился с искоркой дара... Минимум рост в один ранг гарантирован, а при постоянном применении - даже в два ранга, вплоть до заоблачного титула 'мастер', со всей его чудовищной силой. А Сила в нашем мире легко конвертируется в деньги - за сильным и свободным одаренным моментально выстроится очередь из нанимателей, жадных до статуса телохранителя или желающих приобрести пугало для врагов.
Единственная беда - о потомстве можно забыть, но тех, кто уже настроился жить в роскоши, это мало волнует. Куда больше их страшит схватка с 'настоящим' одаренным равного ранга. Еще более неприятным может оказаться профессиональный интерес аристократа к его внезапным успехам. Потому что оба этих события гарантируют 'химику' смерть - в первом случае его убьет мастерство, во втором - гнев и ярость благородного. Но шанс на все это настолько незначителен, что...
