— В темный круг. Так оракулы называют место, которое образует Око.
Друзья переглянулись. Чем дальше в лес, тем больше дров.
— Кто такие эти оракулы?
— Одаренные Всевидящим мудрецы. Они способны прорицать будущее, читать мысли людей, видеть сокрытое…
— И шнырять между мирами! — закончил Шилов. — У вас там что, магия есть?
— Какая магия? — не понял лорд.
— Ну магия! Волшебство, чародеи…
— Всякие там эльфы, гномы, — подсказал Махов.
— Гномы — это существа из легенд, сказок, — пояснил растерявшийся Вал‑Делей. Сарказм Человека Войны и его друзей был непонятен.
— Вот именно! Драконы там всякие, чудища.
— У нас нет магии. Оракулы владеют даром, но это дар Всевидящего. Он никак не связан с магией.
— А Око? — спросил Ветров. — Оно откуда?
— Око — это милость Всевидящего. Доказательство его могущества и заботы о нас.
— Мы так долго плутать будем, — вздохнул Махов. — Давайте так — я задаю вопрос, вы отвечаете коротко и по делу. Ясно?
— Да.
— Как выглядит Око?
— Это сложно сказать…
— Опишите, что видели.
— Мы стояли под священной аркой с закрытыми глазами, чтобы Око Всевидящего не обожгло глаза. Потом стало тяжело и неуютно. Когда мы открыли глаза, то оказались в каком‑то грязном месте, заваленном камнем и мусором. А потом…
— Это стройка за гаражами, — перебил лорда Ветров. — Туда меня хотели утащить герцог с дружками. Лорд, вы каждый раз выходите там?
— Да.
— А как нашли меня?
— Оракул показал нам место, где ты можешь жить. Дорогу нашли сами.
— Значит, вы можете шастать туда‑сюда сколько угодно? — задал вопрос Махов.
— Нет. Это сложный обряд. Каждый переход отнимает много сил у оракулов. Некоторые из них неделями приходят в себя. Око дает возможность попасть в другой мир, но отнимает часть жизни.
Шилов переглянулся с Маховым, пожал плечами.
— Какой‑нибудь вариант с использованием нуль‑транспортировки. Вдохнул там, выдохнул здесь. Только запуск не от ядерного движка, а с помощью энергии мысли.
Кирилл много читал, в том числе и фантастику. С выдуманными способами путешествий был знаком хорошо.
— Итак, вы перешли сюда, разыскали меня, рассказали о вашей планете, — вернулся к теме Герман. — Дальше что?
— Дальше ее высочество должна от имени короля обратиться к вам с призывом о помощи.
Герман повернулся к сидящей принцессе.
— Ну, обращайтесь!
Принцесса встала. Яркий румянец уже сошел с ее лица, только взгляд был напряженным. Слегка охрипшим голосом она произнесла:
— Человек Войны, король Хартемена и весь народ призывают тебя на помощь! Спаси нашу страну от гнева Всевышнего, отведи угрозу от дома нашего. Ты единственный, кто сможет это сделать! Мы молим тебя!
Девушка замолчала и в комнате несколько секунд было тихо. Потом Ветров качнул головой и буркнул:
— И все?
— Все.
— А что там насчет наград, почестей, титулов, имений? Так вроде в сказках расплачиваются с героями?!
— Да, — склонила голову принцесса. — Король готов одарить тебя золотом и драгоценностями, присвоить самый высокий титул для человека, не являющегося членом королевского Дома. И выполнить все твои пожелания.
— Все?
Принцесса смутилась, бросила взгляд на лорда. Тот шагнул вперед.
— Еще его величество готов отдать свою дочь, принцессу Алиди, в жены спасителю королевства. И огромное приданое…
— Вот! — Герман щелкнул пальцами и торжествующе посмотрел на друзей. — Ключевая фраза! А я начал беспокоиться. Как же без принцессы?
— Ну да, рука дочки‑красавицы и полцарства! — подхватил Олег.
— Какая рука? — фыркнул Кир. — Он ее всю отдаст!
Друзья рассмеялись.
Лорд и принцесса переводили непонимающие взгляды с одного на другого. Девушка вновь покраснела и закусила губу. Смех и сарказм больно ранили ее гордость. Но она обязана терпеть. Ради страны.
— Постановка Бондарчука! — предположил Олег. — Или Михалкова! Он по царям и королям специализируется.
— Бекмамбетов, — добавил Кир. — А может, Спилберг.
— Скорее выгнанный со второго курса ВГИКа неуч! — подвел итог гаданиям Герман. — Избитые штампы, затертые стереотипы. И артисты паршивые. А главное — отсебятину гонят и с оружием балуются! Раритетным.
Голос из веселого стал злым. Ветров наклонил голову и недобро посмотрел на лорда.
— А кто вам сказал, что меня заинтересует это предложение? Кто сказал, что я все брошу и побегу спасать ваше королевство? Оракул? А может, король думает, что по одному его слову все будут прыгать как заведенные? А?
Лорд вздрогнул, испуганно посмотрел на Ветрова и судорожно сглотнул. Вид разъяренного человека вызвал прилив нешуточной тревоги.
— Но… но, господин Герман. Судьба страны, людей… Мы на пороге гибели. Мы умоляем вас помочь.
— У тебя со слухом проблемы? Не слышишь? Меня не интересуют ваши заботы! Это не мои дела! Сами попали, сами и выкручивайтесь! Или найдите других спасителей.
Лорд раскрыл рот, но не издал ни звука. Он был повержен яростью и злостью Германа и не знал, что сказать.
На помощь пришла принцесса. Она смиренно опустила голову и мягким, грудным голосом произнесла:
— Господин Герман. Я молю вас. Я преклоняю колени и взываю к вам! Не дайте погибнуть людям!
— Но‑но! Без истерики! — хмыкнул Ветров, видя, что девушка готова и впрямь упасть на колени. — Не на сцене, аплодировать не будут. Я уже дал ответ. Ответ отрицательный. Так и передайте королю. И скажите: попробует подослать кого‑либо еще — прибью на месте. И пусть не пытается повторить попытку похищения. Только людей потеряет. Тогда я был не готов. А сейчас предупрежден. Понятно?
Девушка закусила губу и смотрела на Ветрова полными слез глазами. В другое время и в другом месте Герман не устоял бы перед такими очами.
— Думаю, разговор можно считать законченным, — сказал он уже обычным голосом. — Уходите и не возвращайтесь.
Вал‑Делей вдруг сделал два шага вперед.
— Господин Герман. Я услышал ваш ответ. А теперь позвольте сказать. Оракул говорил, что вы — воин. Человек Войны. Что лучше всего умеете убивать и выживать. И еще — что вы можете потребовать большую плату. Так вот он имени короля я предлагаю вам очень большую плату за спасение королевства.
Ветров хотел было отшутиться, но внезапно передумал и настороженным голосом спросил:
— Насколько большую?
— Любую. Речь идет не о цене, а о существовании королевства!
Герман посмотрел на друзей, заметил недоумение и недоверие во взглядах и поинтересовался:
