Но порядок есть порядок, и, схватив Поля за шиворот, Кранг потащил его «на разделку». Кисеи и Грэйс, хихикая и предчувствуя спектакль, побежали следом.
Проводив процессию взглядом, Фрейн Террасо переместился на капитанское кресло и, пошарив в тумбочке, вытащил пачку соленых палочек. Это было любимое лакомство капитана Дрездена, но сейчас никто не мог помешать Фрейну чувствовать себя капитаном «Манилы».
«Эх, мне бы побольше образования, я бы и сам стал капитаном», — подумал Террасо, вытягивая ноги и хрустя солеными палочками.
«Да я бы и сейчас справился, — продолжал фантазировать помощник, — курс прокладывать я умею, навигацию немного знаю, знаки… Нет, со знаками у меня слабовато…»
Поймав метку, пискнул радар. Фрейн посмотрел на экран — какой-то корабль шел по следу «Манилы». Следовало доложить капитану, но тот, по понятным причинам, отсутствовал. Хозяин тоже был занят.
Террасо решил подождать еще немного, а потом уже доложить. Уж больно ему не хотелось, чтобы Кранг прерывал избиение капитана Дрездена.
«Это потому, что я злой… — рассудил помощник. — Я злой, я эгоист, и я хочу быть капитаном…»
По приборной панели пробежал черный таракан. Террасо шлепнул по нему пятерней и случайно попал по кнопке пожарной сирены.
Тревожные трели разнеслись по всему судну, и экипаж, срывая огнетушители, заметался по отсекам, выискивая очаг возгорания.
Террасо изо всех сил пытался выдернуть заклинившую кнопку, но она выскальзывала и продолжала посыпать сигналы, грозившие помощнику непременной расправой.
— Эй ты, Террасо, что случилось? — В капитанскую рубку вбежал Роберто Мантилья — правая рука хозяина. Мантилья был опасным парнем и всегда носил с собой нож.
— Нас преследуют, Роби! Наверное, это полиция! — нашелся Террасо.
— А зачем ты включил пожарную сирену?
— Другого выхода просто не было — капитана нет, хозяина нет…
Мантилья подошел к радару, посмотрел на увеличившуюся метку и, отдав Террасо мешавший огнетушитель, сказал:
— На, карауль инвентарь — я хозяину сам скажу.
Мантилья застал Кранга за избиением капитана Дрездена. Это происходило в грузовом трюме, между ящиками с контрабандным вооружением.
После каждого удара Поль Дрезден вскрикивал, но в его голосе сквозило явное удовлетворение — его били, и это было прекрасно.
— Прошу прощения, босс, но у нас проблемы… — сказал Мантилья.
Он произнес это так неожиданно, что Кранг вздрогнул, и его удар пришелся не по ребрам Поля Дрездена, а по деревянному ящику.
— Ой, Нэтти поранился! — запричитала Кисеи.
— Нэтти повредил руку! — подхватила Грэйс.
— Заткнитесь обе…, — приказал Кранг, и девушки замолчали. — В чем дело, Роберто? — спросил хозяин, прикладывая к руке носовой платок.
— За нами кто-то гонится, босс.
— Гонятся? А мне показалось, что я слышал пожарную сирену.
— Сирену включил Террасо…
— Ох уж мне эти водилы… — покачал головой Горилла-Кранг. — Убью обоих… Собирай людей, Роби, может, это действительно погоня…
Мантилья выскочил из трюма и побежал в жилые помещения, выкрикивая на бегу:
— Готовность номер один! Всем на палубу!
— Что такое, Роби? — высунулся из машинного отделения вечно пьяный механик Линден Дриблер.
— Спи спокойно, Линди, тебя это не касается…
Вскоре в коридор уже начали выбегать бойцы группы прикрытия. Их было сорок три человека, и при поддержке двух штурмовых роботов они составляли большую силу.
— Так, первое отделение — сюда, второе — к борту, третье и четвертое — в резерве… — командовал Мантилья, расставляя людей на случай абордажа.
Цокая по палубе тяжелыми конечностями, из ниш вышли два робота «К-45». Это были хорошие машины, почти никогда не путавшие своих с чужими. Если удавалось пропихнуть такую машину на судно противника, в победе можно было не сомневаться.
На палубе показался Нэт Кранг. Окинув взглядом приготовившихся к обороне солдат, он кивнул и спросил:
— Мантилья, кто у нас на пушках?
— Пока Террасо…
— Ладно, я сам заменю его. А ты давай держи палубу и будь со мной на связи.
— Кто же это может быть, босс?
— Не знаю, — пожал плечами Кранг. — С Флиндером у нас мир, Шустрого Геринга взяла полиция… Не знаю, Роби, не знаю.
«Тритон» стремительно нагонял неповоротливую «Манилу», стараясь зайти снизу, чтобы не попасть под пушечный огонь. Судно Нэта Кранга шло ровно и не собиралось маневрировать — следовательно, там готовились к обороне.
Орландо Кальвин сидел за штурвалом и внимательно следил за показанием дальномера. Чтобы подвести «Тритон» к нужному месту, нужны были ювелирная точность и правильный расчет.
— Ну что там, Орландо? — заглянул в кабину Форш. Он был в броне и при оружии.
— Все путем… Через пять минут будет контакт, — не отрываясь от показаний приборов, ответил Кальвин. — Уйди, Джим, ты мне мешаешь…
Форш вернулся к своей команде, которая вместе с ним и устаревшим роботом «Скаут» собиралась штурмовать неприятельский борт.
— Как наш танк, Ник? — спросил Джим у Дилонги, отвечавшего за наладку единственной боевой машины.
— Ты хочешь знать, не начнет ли он стрелять по своим, как в прошлый раз?
— Да, признаться, это беспокоит меня больше всего. Ведь он выкосил у нас пятерых, и только чудом никто из них не был убит…
— Что ты хочешь, Джим? «Скаут» — это позиционная машина: все, что впереди него, он считает врагами.
— Но ты обещал, что введешь ему новую программу, — напомнил Бобби Реслер, загоняя в гранатомет осколочную гранату.
— Я сделал все, что мог, но «Скаут» — это вам не «К-45». Все его программируемое «железо» давно устарело…
— Ладно, хватит. А то наши парни приуныли от таких разговоров, — сказал Джим и, подойдя к новичкам, спросил:
— Ну что, ребята, страшновато?
— Ничего, сэр, мы справимся, — ответил за всех пятерых черноглазый Рональде.
— Ну и хорошо. Пока будете держаться за нашими спинами… Думаю, большего не потребуется…
На самом деле Джим лгал. Ему, увы, слишком часто приходилось набирать новых солдат. Возможность выбора имелась: голодные шахтеры с опустошенных сырьевых планет были готовы на любую работу.
Из пяти новичков после первого абордажа обычно выходили невредимыми двое, а остальные, в лучшем случае, с ранениями. Получив свои первые деньги, они просили их отпустить — и Джим отпускал. Он знал, что не каждый может стать солдатом.
Когда-то новичком был и он сам, а потом и Дилонги, Реслер, Кальвин, Шериф, Паризи… Эти шесть человек собирались в команду на протяжении нескольких лет. И на каждого «старичка» приходилось по тридцать погибших и сбежавших после одного боя.
