Нимадоргский убийца почувствовал, как внутри разрастается страх, и он грозил превратиться в настоящий ужас! Подошел к принцессе вплотную, намереваясь перерезать маленькой мерзавке горло и бежать, прыгнув прямо с веранды. Он не понимал, что происходит. Реальность казалась сном.
– Боишься меня? – вкрадчиво поинтересовалась девочка, выбрасывая следующую карту. Ловец застыл, до боли сжимая рукоять ножа. Она подняла голову. Зрачки девочки тлели янтарными искрами. – И правильно, что боишься. Любой мрази стоит бояться Зеркал. И того, что может в них отразиться. Ведь это может быть… смерть.
Свист стрелы он уловил за полмига до того, как холодная сталь наконечника вошла ему в грудь! Как?! Непреодолимые заслоны щитов, врожденная «каменная кожа», от которой болты отскакивают! Да и просто кольчуга… Падая, он еще успел увидеть вышедших прямо из стены высокого эльфа и маленького подростка.
– Одна стрела, – фыркнула Карэн. – И все. А сколько было шума!
– Не фыркай, дите, – осадила Создатель. – Будто не знаешь, сколько сил пришлось вложить, чтобы эту тварь убить. Чего только стоило постоянное фоновое внушение Стримбора! Я такого не повторю. Даже мне пришлось изрядно поднапрячься, чтобы уничтожить это загранное отродье чужаков. Мы проделали огромную, кропотливую работу. А ты говоришь – одна стрела…
– И хорошо, что в итоге только стрела в груди врага, а не чье-то перерезанное горло и десятка два мертвых защитников. – Эрхан поднялся и пошатнулся. – Мне отдохнуть надо… Я еле снял с этой мрази его врожденную защиту. Лёнька, пойдем… Лёнь?..
Рыжий маг спал сидя.
Альтис устало склонился к луке седла и всматривался в даль. Путь наверх не обещал быть легким. Хорошо, что оба коня – химеры. А то пришлось бы пешком подниматься. «Серой тропой», как они хотели, пройти не удалось, и бессмертные нашли «струну». По ней и шли большую часть пути, что изрядно вымотало обоих.
Толкнув пятками бока коня, Пламенный направил его южнее желанной дороги. Алина, не задавая вопросов, повернула своего пегаса туда же. Там, дальше, ждало то, что обычно называли самыми могущественными артефактами мира. Небольшие кусочки изначальной материи Творения, небрежно брошенные Создателем еще во времена создания мира. Этот должен быть размером не больше могильной плиты.
Развернув карту, демон попытался сориентироваться в пространстве. Алина заглянула ему через плечо и указала рукой немного левее их маршрута.
– Нам туда, – уверенно сказала он.
Альтис согласился, и они сошли с тропинки. Лошади несли их через подлесок, и всадникам приходилось пригибаться, чтобы низкой веткой не попало по голове.
Скала выросла перед ними неожиданно. Лес упирался в камень, а между деревьями и отвесной скалой притаилась небольшая поляна. Из камней бил родник, тек ручейком, разделяя поляну надвое. Здесь было хорошо. Очень тихо. Очень спокойно. И никаких признаков искомого камня.
– Это здесь, – уверенно сказала Алинка.
Демон слез со спины Калигула. Девушка оказалась с ним рядом, потянулась, разминаясь, и попросила:
– Ал, давай отдохнем. Сил уже нет.
– Только недолго, – сказал Пламенный и пошел к роднику.
Камни вокруг поросли мхом, и сесть на них было одним удовольствием. Вода в роднике была холодной до ломоты в зубах. Демон пил с наслаждением, потом сунул голову по самые плечи в ручей, смывая с себя пыль и усталость. Вынырнул, отфыркался, отряхнулся, как мокрый кот. Жизнь была не так уж плоха. Тем более что Алинка уже расположилась рядом, нарезав бутерброды. Альтис порадовался, что девушка захватила с собой еды, сам он об этом забыл. Пусть даже сухой паек всегда есть в седельной сумке или рюкзаке, но паек – это все-таки не совсем еда.
Идиллия продолжалась около получаса. Неутомимый Калигул вызвался идти на разведку и был отпущен. За ним увязался и рыжий эфирный пегас.
– Идем искать? – предложила Линка, очень внимательно оглядывая луг.
– Идем, – нехотя согласился Альтис, лежа на земле и радуясь недолгому отдыху.
Он потянулся, как большой, опасный кот, и легко, грациозно поднялся. Склонил голову набок и произнес:
– Мне кажется… что нас ждали.
Кусок скалы в стороне от родника потемнел. Повеяло тленом, и трава вокруг вся пожухла. Камень расчертили затейливые узоры, свиваясь в уже знакомую картину, засветились красным.
Он вышел из камня и поглядел на Пламенных. Они стояли плечом к плечу.
– Меня ждали? Лестно, – усмехнулся уголком рта чужак, почти повторив слова Альтиса.
Он выглядел как молодой, статный, светловолосый мужчина. Но только веяло от него такой жутью, что Пламенный отчетливо понял – вот он, Матиалис Паук. Чудовище, имеющее привычку порабощать чужой разум. Паук, который маскируется в облик человека. Грациозный, хищный. Прекрасный и отвратительный. Даже неподвижный, он, казалось, танцевал, только застыл перед следующим изящным па в плетении прекрасного узора паутины.
Хорошо, что, выйдя через малые врата, которые представлял собой камень изначальной материи Творения, он ограничен в могуществе. Высвободить свою истинную силу в нестабильном мире этот демиург просто не сможет. А значит, преимущество пусть крохотное, но оставалось за демоном.
С новой тусклой вспышкой рядом с чужаком встал еще один. И при виде нового гостя демону показалось, что внутри него до предела струнами натянулись нервы.
– Папа?.. – растерянно произнесла Алина. Прошлое ожило, переполнив ее душу. Когда-то очень давно она любила этого человека. Он был замечательным отцом.
– Как ты выросла, моя девочка, – ласково улыбнулся он ей.
Демон невнятно зашипел сквозь зубы. Воительница качнулась было навстречу родной улыбке – и отступила на шаг.
– Моя девочка, – низким громовым раскатом прозвучал голос демона. – Не твоя.
Чужой демиург отступил, прислонился к камню и явно собирался поразвлечься возможным представлением. Бог и демон походили сейчас на двух тигров, которые пытаются разобраться в родовой принадлежности котенка. А яблоко раздора, собственно «котенок», помалкивал. Они не начинали драку, пока «котенок» не определился со своим собственным отношением к «отцам».
– Ты думаешь, что сможешь отобрать у меня дочь, Пламенный? – с наигранным удивлением поинтересовался Милано. – Смотри не обожгись, демон.
Он повзрослел, принял облик той смертной плоти, которую долгое время носил.
– Уже обжегся, – ответил демон. – Да только ты, Милано, облажался. Моя девочка была лишь смертной дочерью смертной плоти, как и сотни других твоих детей, ублюдок. Ты создавал себе тела, чтобы вселить в них свою суть. Она даже и не твоя. Чей генетический материал ты использовал для создания последнего облика, трусливая тварь? Или занял чужое тело? Мне всегда было интересно, почему ты пользуешься таким истинно демоническим способом воплощения? Силенок не хватает на иное?
