- Я совсем чуть-чуть не успела, - пожаловалась Леночка, выпуская очередь в сторону далёкого «Наутилуса», без особой надежды поразить цель.
- Дистанция до астероида - 200 километров. Противник завершил торможение, перешёл на боевой режим. Фиксирую ракетный залп.
- Приготовиться к торможению через пять секунд… три… два… один… Маршевый, 10% мощности на торможение, по три имитатора на каждый борт! Смена курса через двадцать секунд.
Ещё через три минуты «Катрина» полностью отключила маршевый двигатель, теперь в дело пошли импеллеры, бросая штурмовик в крутое пикирование к поверхности астероида. Срочно требовалась передышка, из последней волны три ракеты прорвались сквозь заслон имитаторов, просадив поле по левому борту до нуля. Корпус, получив несколько десятков попаданий осколков, по меньшей мере, в двух местах утратил герметичность. На восстановление мощности хоть до какого-то приемлемого предела нужно было минут пять, а лучше - больше.
- Вернусь на базу, попрошу пересадить меня на истребитель, прошипела Катя. - Как мне осточертело ощущать свою беспомощность!
- Противник потерян. И действительно, огонёк, обозначавший положение «Наутилуса», исчез с экрана сканера.
- Астероид экранирует… Это было всем понятно и без объяснений.
- Металл?
- Похоже.
Катя лихорадочно искала на поверхности хоть какоенибудь укрытие - было бы большой удачей обнаружить достаточно просторную каверну и завести туда штурмовик. Не для того, чтобы спрятаться - рано или поздно сканеры ММТ обнаружат «Катрину». Но дать залп из укрытия в упор казалось заманчивой идеей. Увы, поверхность астероида была ровной… очень необычно ровной.
- В каталоге этот камень есть? - поинтересовалась Снежана.
- Да, конечно, - пожала плечами Катя. - Все обломки массой более ста тонн каталогизированы.
Ещё когда «Галакт» только начинал монтаж Стационара-1, автоматы обследовали тут всё, что можно. Сейчас найду… ага… F18-63-541… хм… странно…
- Что странно?
- Больше никаких данных, только номер и расчётная масса. Обычно такие камушки «Галакт» брал на заметку и проводил более глубокий анализ. А этот просто проигнорировали. Ладно, потом разберёмся, сейчас не до того.
Томительно тянулись минуты. Уже давно должен был показаться «Наутилус», но на экране сканера по-прежнему не было отметок, свидетельствующих о приближении противника. Постепенно восстанавливались щиты, ещё немного и «Катрина» будет полностью готова к бою.
- Где же эта сволочь? - прошептала Катя, и словно в ответ на эти слова взвыла сирена, предупреждая о ракетной атаке.
ММТ, двигаясь буквально в паре десятков метров над поверхностью астероида, вынырнул из-за каменной гряды и тут же разродился роем ракет. «Катрина» ответила веером имитаторов, но дистанция была недостаточной, головки наведения уже плотно зацепили цель и не собирались с ней расставаться.
- Огонь по поверхности, прямо по курсу!
Сразу шесть ракет ударили в астероид, взметнув вверх фонтаны каменного крошева, формируя завесу между попавшей в ловушку «Катриной» и пиратским кораблём. Сквозь разрывы ракет видно было, как ММТ отворачивает в сторону - никакие экраны не спасут от роя обломков… Но отворачивает аккуратно, стараясь не подставиться под ответный залп - пусть боекомплект штурмовика меньше, зато скорострельность выше вчетверо. Переш лишь огрызнулся парой ракет, на этот раз - явно на ручном управлении, над самой поверхностью, почти впритирку, в надежде, что снаряды преодолеют каменное облако. Ему не повезло: операторы не справились и обе ракеты разорвались среди камней, добавив хаоса в окружающее пространство. И вдруг что-то изменилось…
Свет! Ослепительный белый свет, разом хлынувший со всех сторон, словно и не было бронированных стен корабля, светофильтров наглухо загерметизированного шлема…
В ушах стремительно нарастал пронзительный звон - вроде бы сквозь этот разрывающий душу звук Катя расслышала отчаянно-испуганный вопль Беса, но не смогла разобрать слова, лишь ощутила, как что-то оборвалось в душе, словно исчезла часть её, привычная, неощущаемая, но значимая. А свет…
Нет, СВЕТ уже заполнил всё вокруг, высветил каждую клетку тела, каждую частичку разума… И исчез, оставив после себя абсолютную, идеальную тьму.
«Где я?»
В ответ - тишина. Она всё ждала, что прозвучит в голове знакомый голос, съехидничает, даст совет или просто проявит участие… но Бес молчал. Он, бывало, молчал и прежде, но теперь Катя понимала, что всё время ощущала незримое присутствие «одинокого друга». Раньше. А сейчас она оказалась совсем одна, среди тьмы. Девушка попыталась шевельнуть рукой - мышцы явно среагировали на приказ мозга, но вот привело ли это к чему-нибудь, сказать с уверенностью Катя не могла. Если рука и двинулась - она не встретила ни малейшего сопротивления… в том числе и сопротивления от рукава бронированного скафандра.
«Что со мной?»
И снова нет ответа. Слышен лишь собственный голос но возникает странное ощущение, что звук этот не более чем иллюзия. Что на самом деле ничто не нарушает тишину, а звуки - лишь плод воображения. Бессмысленно двигаться, если нет цели. Бессмысленно говорить, если не уверена даже в том, что слышишь сама себя. Бессмысленно таращиться в темноту, где нет и никогда не было света. Может, это смерть? Может, лгут религии, пророча Рай или Ад, Страну вечной охоты или наполненную удовольствиями Джанну… и пресловутый полёт по длинному-длинному туннелю к сияющему впереди свету - тоже ложь? Может, смерть именно такова - бесконечное ничто, расположенное в нигде, лишённое самих понятий времени, расстояния…
Но ведь она, лейтенант-коммандер Шелест, мыслит. Мыслит - следовательно, как сказал древний мудрец, существует. В качестве кого? Или в качестве чего? Сгустка обнажённого сознания, обременённого фантомными воспоминаниями о теле? О вкусе воздуха, о запахе еды, о боли, о наслаждении? Может, всё, что осталось душе, утратившей бренное тело, - это размышления, бесконечные, бесплодные, бессмысленные? Если посмертие таково - то будь оно проклято!
Сколько продолжалось это состояние, Катя точно сказать не могла. И примерно сказать не могла - может, несколько минут, может - часы или дни. Мысли то тянулись лениво и неохотно, то неслись вскачь. Она пробовала двигаться - но так и не смогла почувствовать хоть кончики пальцев. Пробовала кричать - но всё больше убеждалась, что слышимый ею голос звучит только лишь в её голове. Проводила языком по губам - и не ощущала ни того, ни другого.
А затем Катя поняла, что тьма вокруг неё изменила цвет. Вокруг становилось всё светлее - вместе со зрением начали возвращаться и чувства. Сначала она осознала, что вновь обрела тело - тело, пока что не повинующееся хозяйке, но, несомненно, находящееся в сидячем положении. Чуть позже девушка смогла шевельнуть головой, осмотреться - всё вокруг затягивала серая пелена, что-то вроде очень густого тумана - уже ниже груди скафандр (он всё ещё был на ней, хотя тяжесть бронепластика не ощущалась совершенно) полностью растворялся в серой мути. Постепенно туман рассеивался… вот она уж видит себя до пояса, вот размытыми тенями проявились ноги… Минута, ещё одна, и ещё…
