Праксор обернулся к нему, голос его был тверд, а взгляд — холоден.
— Со временем тебе придется решить для себя вопрос верности. Но во Второй роте все сражаются и умирают вместе.
Сципион отвел протянутую руку брата до того, как та коснулась его плеча.
— Нет. Един весь орден. К черту политику.
— Все то, о чем я говорю, необходимо ради блага ордена! — Праксор не на шутку разозлился, но, вспомнив, где находится, понизил голос: — Только поддерживая нашего капитана, мы сможем этого достичь. Рано или поздно, но назреет политический раскол. И ты не сможешь остаться в стороне, делая безразличный вид, Сципион. Твой голос, как и голос любого другого сержанта или капитана, станет определять наше будущее.
— Тогда я надеюсь, что такой день наступит очень нескоро. Мне эти игры не интересны, — ответил Сципион более резко, чем собирался.
Энергичная оживленность Праксора сменилась маской смирения.
— Как тебе будет угодно.
Резким движением он отсалютовал братьям и удалился на поиски своего отделения. К тому времени палубу заполонили бойцы Второй роты. Можно было заметить также и десантников из других частей — отряды специального назначения, которые вызвали для борьбы с некронами. Праксор смерил недоверчивым взглядом нескольких воинов из Первой, словно оценивая исходящую от них угрозу.
— Он все еще жаждет стать капитаном, даже спустя столько времени, — произнес Юлус. — Да, в своей гордыне космодесантники мало чем отличаются от обычных людей.
— Как бы эта гордыня не затуманила его разум.
Юлус лишь кивнул. Сципион бросил мрачный взгляд вслед Праксору и заключил:
— Он просто глупец.
— Возможно.
Сципион вскинул бровь, не в силах скрыть своего удивления.
— Ты с ним согласен?
— Я всего лишь боец, брат. Политические игры меня не волнуют. Я верю, что Калгар выберет себе достойного преемника. Но я и не слепой. Агемман поглядывает ему через плечо, и Сикарию приходится всегда быть на шаг впереди Первого капитана. В любой организации не обойтись без борьбы за власть. Более того, сам факт такой борьбы — это не всегда плохо.
— Ты сейчас говоришь как Саламандры с их нудным прагматизмом и беспрекословным принятием действительности.
— Куда лучше смириться с тем, что ты не в состоянии изменить, и приспособиться к нему, нежели пытаться противиться неизбежному. Поверь, это лишь пустая трата сил и времени.
Своим выражением лица Сципион дал понять, что разговор исчерпан.
— К бою, братья! — возвестил он.
Воины отделения Воролануса уже собрались вокруг десантной капсулы и ждали своего сержанта.
— Пусть Жиллиман направит твою руку, а Император отведет вражеские удары. — Перед тем как повернуться, он с глухим звоном хлопнул латной перчаткой по наплечнику Юлуса.
Каменнолицый сержант схватил Сципиона за руку, не давая тому уйти.
— Эти пушки… — проговорил он, ослабляя хватку. — Будет непросто пробиться к ним, даже когда на твоей стороне сам лорд Тигурий.
— Нет, Юлус, это я буду на его стороне.
В суматохе подготовки к высадке Сципион не видел Мастера Либрариума, но как-то неуловимо ощущал его присутствие. Варрон Тигурий был могущественным и искусным псайкером. Идти в бой рядом с ним почиталось за великую честь, но его способности пугали Воролануса. Кто знает, какие сомнения он может узреть в беспокойном разуме Сципиона?
Слова Юлуса вернули его к реальности.
— Даже если так, все равно вы будете слишком далеко от остальных.
Наморщенный лоб Сципиона выдал его смущение. «Неужели Юлус сомневается во мне?»
— Мы уничтожим эти пилоны во что бы то ни стало, брат. — Его взгляд остановился на фигуре Антарона Хроноса, осматривавшего бронетехнику Ультрамаринов. — Можешь на это рассчитывать.
Хотя танковые соединения и не пойдут с первой волной десанта, транспортные катера стояли наготове. Как только смолкнут некронские лучевые орудия, они понесут в бой всю стальную армаду Хроноса: танки «Хищник» и «Разрушитель», а также установки залпового огня «Вихрь».
— Я и не сомневаюсь. Сделав так, вы откроете путь Антарону с его пушками. Посреди моря врагов это будет совсем не лишним.
— И что тогда? Не уходи от ответа, брат. — Глаза Сципиона превратились в узкие щелочки. — Это на тебя не похоже.
— Я лишь призываю беречь себя, вот и все, — прямо ответил Юлус. Он помедлил, словно решая, что и как говорить дальше. Всегда трудно выслушивать хорошие советы, сказанные в плохой час, пусть даже и верным другом. Но еще труднее такие советы давать. — Ты становишься похож на него.
На лицо Воролануса легла тень. За минувшее столетие он заметно постарел, и лишь его коротко остриженные волосы остались прежними.
— Не говори намеками. Или тебе кажется, что под этой мрачной маской прячется Праксор Манориан?
Юлус не ответил на улыбку друга.
— Я смогу за себя постоять, Юлус.
— Не сомневаюсь, — сержант поднял руки в жалобном жесте. — Но эти твари, внизу — они не орки, не эльдары и даже не Предатели…
— Я знаю, кто они такие, брат.
Взвыли предупредительные сирены, возвещая о начале высадки. Что ж, разговор с Феннионом подождет.
Незаметно для всех появился Сикарий вместе со своими Львами. На пусковую палубу он всегда прибывал последним, зато именно его сапоги первыми касались поля боя. Капитан и его отделение прошествовали к своей капсуле, буквально излучая непоколебимое могущество и величие. Боковые стены похожего на перевернутую стрелу десантного модуля распахнулись, позволяя им забраться внутрь. Сикарий остановился и окинул взглядом своих воинов.
— Слава Второй роте! — крикнул капитан, гордо выставив свой патрицианский подбородок. Он воздел над головой Клинок Бури. Даже в полумраке пусковой палубы лезвие ярко сверкало. — Дайте им почувствовать истинный гнев Жиллимана!
Корабль сильно тряхнуло — некроны открыли заградительный огонь. Прочный корпус «Возмездия Валина» жалобно застонал, пытаясь справиться с опасно близкими взрывами и резкими маневрами рулевого Лодиса.
Сикарий рассмеялся, услышав громогласный хор десятков голосов, подхвативших его боевой клич.
— Я смогу за себя постоять, — повторил Сципион, наблюдая за тем, как капитан и его Львы Макрагге занимают места в десантной капсуле. Ему и Юлусу следовало сделать то же самое.
— Пообещай, что будешь беречь себя, брат.
Вороланус молча кивнул, хотя проблески тревоги в глазах Юлуса насторожили его. Они хлопнули наплечниками, забывая о недавних разногласиях, и отправились каждый к своему отделению.
