Я киваю. Ая продолжает.
– Поскольку Хосино не хочет, чтобы Моги вспомнила «Комнату отмены», и поскольку частичный паралич делает ее обузой, вполне разумно предположить, что он не стал действовать совместно с ней. Значит, когда твои [слуги] до нее доберутся, ты сможешь действовать по плану, не опасаясь, что он вмешается. Более того – она крайне уязвима, поскольку мы знаем, что она в больнице.
Ну, говоря откровенно, на Моги мне наплевать – только бы Кадзу сюда пришел. Но, разумеется, я молчу.
– Касуми-сан…
Мелкая наглая шлюшка опять лезет в разговор. Заткнись, сучка-призрак.
– …Ты сейчас думаешь обо мне гадости, да? Это у тебя на лице написано громадными буквами! Я, знаешь ли, хорошо умею читать по лицам!
Я вклиниваюсь в ее монолог.
– …Просто так спрошу: ты знаешь Моги?
– Ну, в конце концов, она моя соперница в любви, и у нас общий враг. Мы с ней время от времени обменивались информацией в больнице. Хе-хе-хе!
– Планировали идеальное преступление, чтобы избавиться от Отонаси, э? Ну и как оно пошло? Трюк с подменой инвалидной коляски уже подготовлен? Умное решение – использовать в качестве алиби то, что все думают, что Моги не может ходить самостоятельно!
– Почему ты в таких подробностях рисуешь план убийства?! Не мог бы ты изменить свое мнение обо мне? По-моему, уже пора бы!
– Ладно, проехали; с чего вообще ты вдруг начала говорить, когда мы упомянули Моги? Что, затеяла что-то?
– Э? …Не, ничего такого…
Блин, просто трата драгоценного времени. Надо уже отправить эту девицу в постоянный игнор.
– Ладно.
Итак, как же я собираюсь использовать Моги?..
Откровенно говоря, в качестве приманки для Кадзу куда эффективнее использовать Аю, чем Моги. Это совершенно очевидно; мой оптимальный вариант – заставить [рабов] пригрозить ему, сказав примерно следующее:
«Если ты не придешь в "Кинотеатр гибели желаний" до конца дня, я убью Марию Отонаси».
Думаю, вполне можно назначить крайним сроком без пяти двенадцать. Эта угроза будет действенной; Кадзу не может знать, серьезно я намерен ее убить или нет, – очевидно ведь, что я сейчас в отчаянном положении.
Почему же я все равно собираюсь использовать Моги? Почему мне необходимо предпринять этот шаг, хотя он требует от меня немалых затрат времени?
Конечно, надо заставить Аю поверить, что мы убедим Моги воспользоваться «Ущербным блаженством». Но есть и другая причина.
Как я уже сказал, угроза убить Аю была бы очень эффективна.
Проблема в том, что она с л и ш к о м э ф ф е к т и в н а.
Если я ей воспользуюсь, моя победа может показаться неизбежной.
Кому?
…«О».
– У меня появилась идея, как мы заставим Кадзу прийти сюда, – сообщаю я Ае.
– Говори.
– Мы просто заставим кого-то из моих [слуг] переломать Моги пальцы.
– …Ты это о чем?
Как я и ожидал, она смотрит насупленно.
– Мы заставим его прийти, когда он увидит, как ломают ее пальцы. Он ведь не может слушать хруст костей девушки, особенно той, которую он когда-то любил, верно? И особенно – если эта девушка может двигать лишь верхней половиной тела; ей пальцы особенно дороги!
– Я на такое никогда не соглашусь!
– Я думал, ты не любишь Моги? Она ведь даже ножом тебя как-то ударила?
– Сколько я еще должна повторять, чтобы ты понял? Мои личные чувства не имеют отношения к делу. Я никому не позволю пострадать, кем бы он ни был.
Что ж, такой реакции я ожидал. И ссориться с Аей сейчас смысла нет.
– …Ладно. Эту идею отбросим.
Я делаю вид, что уступаю.
Она не может проверить, какие именно [приказы] я отдаю, так что неважно, чтО я ей говорю. Держать слово нет нужды. Я переломаю Моги пальцы, одобрит это Ая или нет.
Весь этот фальшивый разговор я устроил персонально для «О». Мне надо заставить «О» поверить, что это и есть моя козырная карта.
Ради Марии – с Кадзу вполне станется бросить Моги, даже если ей будут ломать пальцы у него на глазах. Уж если Кадзуки Хосино принял решение, он способен на все, он может зайти как угодно далеко.
Уверен, «О» тоже это понимает. Поэтому «О» не будет считать, что победа у меня в кармане; она решит, что можно продолжать наблюдать, не вмешиваясь, потому что мой план, вероятно, провалится.
Но настоящим моим планом будет – давить на него через Аю. Однако это я оставлю при себе, и «О» поверит, что ключевой момент моего плана связан с Касуми Моги.
Возможно ли вообще обмануть такое существо, как «О», – вопрос спорный.
Мой ответ:
…Да, возможно.
Похоже, «О» способна наблюдать за всем миром. Однако она сама сказала, что это все равно что смотреть на Землю через объектив камеры спутника. Если это действительно так, понять мои намерения во всех деталях ей не удастся. Это слабость «О».
А значит, обман возможен. Как фокусник отвлекает публику ярким шоу, а сам тем временем выполняет свой трюк, так и я спрячу свой план «угроз в адрес Аи» под планом «угроз в адрес Моги».
Конечно, я не знаю в точности, как работает «О», так что расслабляться не могу. Я должен быть готов изменить план на лету, если возникнет такая необходимость.
Но я уже более-менее понимаю, как «О» думает. Ее богоподобные возможности чуть не сбили меня с толку, но, к лучшему или к худшему, я выяснил ее истинную сущность, и это позволило мне более-менее неплохо ее проанализировать.
По природе своей «О» – не бог и не дьявол; это просто очень необычный человек. Ее интеллект очень высок, но он тоже не на сверхчеловеческом уровне. Нету там ничего такого уж ошеломляющего, из-за чего стоило бы беспокоиться. Готов спорить, личность «О» есть имитация реальной «Аи Отонаси», созданная некоей младшей сестренкой.
Если я прав, то мои неплохие аналитические способности позволят мне предсказать, как она будет действовать.
К примеру, уже сейчас я твердо убежден в одном: еще до конца дня «О» непременно появится передо мной вновь.
– …Ироха! – вдруг испускает вопль Янаги. Я резко разворачиваюсь.
Ироха Синдо стоит перед табло. Вид у нее измученный; одежда заляпана чем-то красным, лицо в грязи.
– Чт-то с тобой, Ироха? Это что, кровь? Ты ранена?
Вся дрожа от волнения, Янаги подбегает к Синдо.
– Это фальшивая кровь. Я не ранена… хотя, можно сказать, я убита.
– Что, что значит «убита»?
– Моя «шкатулка» уничтожена.
Янаги изумлено распахивает глаза, Ая хмурится и смотрит строго.
У меня тоже вертится на языке уйма вопросов, но кое-что я должен сказать в первую очередь.
– Что за глупое представление, «О»?
Янаги и Ая разом поворачивают удивленные лица от «О» ко мне.
