— Ты чего? — шёпотом спросил меня Альгард.
— Да так, пошукаю немного… Вдруг чего хорошего найду.
На угловой полке под надписью «Растворители для протирки подвижных частей агрегатов; осторожно!» были составлены разнокалиберные банки и канистры. На самой большой и тяжёлой канистре был нарисован череп с костями. В тусклом свете себя я разглядел надпись «Гидроксид рудония (едкий рудон). Водный раствор 70%». Не Сценарий весть какое оружие, но если плеснуть охраннику в физиономию, мало не покажется. Альгард недоумённо поморгал, переводя глаза с меня на канистру, и вдруг его лицо прояснилось:
— Слушай, Ледогорыч, у меня возникла идея…
Он наскоро изложил мне свой рискованный, почти фантастический план. Мы дуриком убежали из Отстойника, но это не значит, что фортуна повернётся к нам ещё раз лицом. Я высказал товарищу свои сомненья. Но он, загоревшись странным планом, уже плохо прислушивался к чужим словам и советам. Я хотел рассказать напарнику о своем ментальном контакте с охранниками и уговорить его попробовать применить эту штуковину нам на пользу, но передумал. Он бы меня заподозрил: внешники не владели телепатической связью с себе подобными. Заподозрил — это ещё полбеды! Он бы, скорее всего, отвернулся от меня, и нам пришлось бы выпутываться из сложного положения поодиночке.
Осторожно приоткрыв щелочку, я в ярком тревожном свете разглядел наших недругов. Они уже обшарили балконы и теперь спустились вниз, шныряя меж станков. Моя задача была не так проста — добраться до эрфовой цистерны с тяжёлой канистрой, залезть на приставную лестницу, отвинтить люк и вылить щёлочь внутрь. Этим самым Альгард рассчитывал создать переполох в цехе и под шумок скрыться, а то и напасть на охранников. Последнего мне делать не хотелось, учитывая их силу, опыт и экипировку. Себе же он выбрал опасную миссию: отвлекать охрану. Как он это собирался проделать, ума не приложу!
Воспользовавшись тем, что головорезы повернулись в противоположную сторону, я бесшумно выскочил из двери каморки и юркнул за ближайший станок. Руки агрегата недовольно зашевелились, но угомонить их я не мог; попробовал войти в мысли станка — не получилось. На корточках я поковылял в сторону цистерн, обнимая канистру с едким рудоном. Перемещаться оказалось сложнее, чем я ожидал: канистра была налита не доверху, щёлочь в ней плескалась и мотала меня из стороны в сторону. Я прополз участок сложных станков и совершенно выбился из сил. Переводя дух, я снова вошёл в контакт с охраной, стараясь взять на себя часть задачи Альгарда.
«Ребята, вы должны мне помочь!» — телепатировал я как можно сильнее.
«Зачем тебе помогать, если ты — нарушитель», — получил я категоричный ответ.
«Я не нарушитель, а заложник, — врал я напропалую, не успев придумать ничего поинтереснее. — Меня внешник захватил в плен»
«Если ты проник на территорию без разрешения Хозяина, значит, должен быть уничтожен», — У тупых охранников была дубовая логика.
«Мне Хозяин разрешил, — Я, не задумываясь, молол чушь. — У меня для него важное сообщение. Хозяин будет очень недоволен, если вы меня уничтожите»
В ответ — молчание, я обрадовался и продолжил наносить трещину за трещиной в железной логике ботов:
«Хозяин велик и могуч! Нарушить волю Хозяина — это очень плохо. Любой нарушивший должен быть уничтожен»
«Тебя Система охраны подсветила? — раздался в голове вопрос с последующей «подсказкой»: — Если да, то ты враг»
«Система хочет уничтожить Хозяина, — неожиданно придумался достойный ответ, хотя и немного абсурдный. — Она — враг Хозяина. Это плохо. Система должна быть уничтожена»
Такой пассаж привёл в ступор дежурную смену, а я прополз ещё вторую треть пути до цистерны. Снова устроив передых, я продолжил терзать слабый квазиразум ботов:
«Хозяин прислал меня, чтобы ликвидировать Систему. Система хочет ликвидировать меня, друга Хозяина, великого и могучего»
И пополз дальше. Остался последний рывок. Положение было удобным: охранники стояли в центре участка простых характеристик среди станков.
«Не стреляйте, я сейчас покажусь. Я безоружен, — внушил я «собеседникам», медленно подползая к цистерне и прикидывая, с какой стороны удобнее добраться до гибких выводящих труб, — Не стреляйте!»
Повторяя, как заклинание, просьбу не стрелять, я открыл канистру, одновременно прикидывая, как быстрее добраться до верхнего люка цистерны. Если я оступлюсь с канистрой, то можно распрощаться со своей короткой жизнью. Ну, где там Альгард?! Он моментально отреагировал, словно тоже умел читать мысли.
— Эй вы, холуи! — раздался громкий голос напарника с противоположной стороны цеха, и четверо бойцов послушно оглянулись. Я слегка прижмурился, ожидая, что сейчас они полоснут в четыре ствола по источнику голоса. Но они не стали этого делать, наверное, боялись попортить дорогие станки, а бросились в конец цеха, где на секунду мелькнул и тут же спрятался за навыковыми агрегатами Альгард.
Медлить было нельзя ни секунды. Я вскарабкался к люку и втащил за собой канистру. Она громыхнула, стукнувшись о бок цистерны, но бравая четвёрка на моё счастье не услышала. Отвинтив люк, я еле–еле поднял канистру и начал аккуратно переливать её содержимое в цистерну.
Сначала не было никакой реакции. Потом по полупрозрачным трубам вместо ярко–синей полуматериальной эрфы побежала прозрачная крепкая щёлочь. Эрфоводы были не рассчитаны на агрессивную жидкость, и пара из них с шумом лопнула, едва не обрызгав меня едким рудоном. Зато по оставшимся трубам щёлочь благополучно дотекла до первых станков, и реакция последних превзошла все ожидания. Рты агрегатов издали такой ужасный визг, что даже слипа из Отстойника проснулась бы. Полумёртвые руки беспорядочно замельтешили, задёргали все подряд рычаги и начали неестественно вытягиваться, пытаясь скрюченными пальцами уцепиться за первое попавшееся. Некоторые отрывались от агрегатов, с хлюпаньем падали на пол и какое–то время неприятно подёргивались, щедро поливая пол красной кровью и жёлто–зелёной псевдокровью.
Цепная реакция покатилась по всем агрегатам. Один за другим они всплёскивали руками, дёргались, визжали, теряя конечности. Скоро волна докатилась и до наших недругов. Ближайшие к ним станки, протянув руки, вцепились в охранников мёртвой хваткой и мгновенно растерзали их в клочья.
— Осторожнее, Альгард! — закричал я напарнику через весь цех, пытаясь переорать визг станков.
Но он сам увидел опасность и моментально отскочил на самый край навыкового участка.
Скоро всё стихло. Агрегаты упокоились навеки или до капитального ремонта, толстые посиневшие губы их ртов застыли в жутких оскалах. Лишь на полу цеха, залитом смесью жёлто–зелёной и красной жидкостей, судорожно вздрагивали и царапали бетон ногтями оторванные конечности. Из некоторых станков тонкими струйками вытекала щёлочь, дымясь и разъедая пол. Стараясь не наступить на ручейки едкого рудона и старательно перепрыгивая через конечности, я бросился к центру цеха: промедлишь чуть–чуть — и эта дрянь разъест наши трофеи.
К счастью, два автомата оказались целыми; остальные были скручены в спираль бьющимися в агонии станками. О бронежилетах даже мечтать не приходилось: разорваны в лоскуты вместе со своими носителями. Патронов, правда, маловато: нашёл всего один целый запасной магазин, остальные тоже пострадали от агонизирующих рук или едкой щёлочи. Один автомат я отнёс напарнику, который как ни в чём не бывало, стоял у доски и изучал схему фабрики.
— Смотри, что нашёл, — сказал он гордо, тыча пальцем в здание заводоуправления. — Вот давай–ка в управу и двинем.
— А вот моя находка, — сунув под нос Альгарду автомат, ответил я.
— О! — обрадовался тот, хватая оружие. — Вот это здорово!
Он отстегнул магазин и осмотрел его:
— Патронов двадцать осталось; и то — дело!
По тёплой галерее мы, не выходя на улицу, добежали до заводоуправления. На наше счастье нам никто не попался. Когда мы поднялись на второй этаж управы, голос Охраны вновь загремел на всю фабрику:
