Прошедшие две недели были одновременно скучны и однообразны, и наполнены событиями.
Варпис, попросивший теперь называть его Петром, и Тра, решившая окончательно оставить себе игровое имя, поочередно снабжали меня трупами жрунов, которые я анализировал, снимая информационные матрицы и пытаясь найти новые шаблоны, раскладывал на составляющие и забивал «ёмкости» биоматериалом. Пока один охотился, второй служил моим ретранслятором в общении с поисковиком Семёном, медленно, но уверенно восстанавливающимся и даже адаптирующимся под бедную на «энергию» обстановку.
Заодно Семён обживал наше убежище, оказавшись первым его жильцом, кому требовалась вода, еда и место, куда можно было бы «сбросить» отходы жизнедеятельности. Без электричества у нас не работала кухня, санитарный блок и холодильники, но небольшой запас консервы: тушёнки и каш, был поисковику за счастье. Он так забавно млел и в предвкушении щурился, когда разогревал своей способностью банку, тратя на это все накопленные крохи энергии, и чуть не урчал, когда ложкой выскрёбывал последние крошки деликатеса.
Сбой в отлаженный ритм внёс Пётр, крупно облажавшись на очередном выходе. Понадеявшись на свои органы чувств, Пётр немного легкомысленнее, чем обычно, отнёсся к изучению обстановки. Мол, если никого не вижу и не ощущаю, значит, никого и нет. И нарвался на странного искажённого, способного, замирая, становиться не обнаружимым не только в видимом диапазоне. Как потом Пётр мне клялся и божился, даже бегло задействованное тепловое сканирование не показало в инфракрасном спектре никаких сигнатур, отличных по температуре от окружающего пространства. И никакая повышенная сила и скорость Петра уже не спасли, когда на него сзади навалилась эта туша, высотой за два с половиной метра и весом под три сотни килограмм. Да ещё и ближайшая стая уже спешила на шум драки.
В общем, Пётр потерял носителя, и его ядро было втянуто в Бездну, вернувшись в своё базовое состояние при этом полностью сбросив всё развитие, которое кровью и потом набиралось эксами со жрунов. Ни грамма усовершенствований не записалось в структуру его ядра и, кроме того, я ощутил даже небольшую просадку в его потенциале в случае следующего воплощения. С которым тоже оказалось не всё так просто.
Сразу же повторно воскресить Петра я не смог. Даже повторив носителя один в один как предыдущего. Ядро не шло на воскрешение. Сам Пётр зубами рвался в новое тело, чуть ли не с рыком и брызгая слюной, обещая убившему его жруну все казни египетские. И тусклый голубоватый цвет его ядра, сильно отличающийся от изначально насыщенного синего намекал, что тут не всё так просто.
С того момента прошла неделя, а ядро Петра свой изначальный цвет только-только начало восстанавливать.
После этого Тра стала предельно осторожной. Наружу почти перестала выходить и по большей части посвящала всё своё время общению с Семёном. У бедного поисковика, наверное, язык уже был готов отсохнуть и если в первые дни он очень опасался, что его выставят за дверь убежища, то теперь моё сообщение о скором выходе наружу, воспринял чуть ли не с ликованием.
И вот, первого сентября, этот знаменательный день настал.
Почему именно первого сентября? Потому что после информации о таком громадном временном лаге, когда по моему внутреннему календарю прошёл месяц, а на Земле миновал год, а Семён сказал, что календарь они не ведут вообще, довольствуясь временами года и, изредка, месяцами, я посчитал, что вполне могу позволить себе малюсенькую реформочку.
Для меня это был первый день, когда я смог взглянуть на реальность не через Бездну. Ощутил её собственными органами чувств. Начал её изучение и познание. Буквально несколько часов назад я смог продавить сопротивление реальности и шагнул из свёрнутого пространства стационарного кармана на пыльный бетон убежища, испытывая примерно те же ощущения, как когда-то давно, идя с мамой за руку в школу. Первый раз в первый класс.
Поэтому волевым решением я откалибровал календарь.
И вот, первого сентября, я, Тра и Семён, встречали рассвет на двадцать втором этаже полуразвалившейся высотки какого-то бизнес-центра, заворожено наблюдая за тем, как медленно просыпается ночная столица.
Место, выбранное для первой вылазки, было найдено и исследовано ещё Петром. Высотка бизнес-центра располагалась посреди крупного пустыря, заросшего деревьями и травой. Живые заросли были проходимы для обычных людей, ловких и некрупных, а вот жрунам пробиться через живую фортификацию было довольно сложно. По крайне мере быстро. И шум они при этом поднимали приличный. Самое то. И незаметно не подкрадутся и, если нужно быстро уйти, стремительно не догонят.
Обзор же с двадцать второго этажа, самой верхней точки, на которой можно безопасно устроить позицию для нескольких человек, был просто изумительный. Ни одного здания в ближайшей округе не закрывало виды, открывающиеся с нашей позиции. А если использовать хорошую оптику, то, в двух километрах на север, можно было увидеть знакомые маркеры, отмечающие вход в наше убежище.
Два километра — почти предельный осмысленный охват Бездны и дальше этого расстояния, ни я, ни Тра отходить от кубика якоря пока не стремились. Брать же кубик с собой, когда свёрнутое пространство стационарного кармана обитаемо и там проживает моя любимая сестрёнка — слишком большой риск.
Рисковать же сейчас я старался поменьше. Поэтому кубик так и лежал под защитой силового поля, а наш выход был ограничен двумя километрами охвата Бездны. Я старался не рисковать, оказавшись без возможности мгновенного переноса в стационарный карман. Тра не хотела рисковать потерей ядра. Смерть носителя в зоне охвата Бездны гарантировала возврат ядра и возможность повторного воскрешения, что, совершенно не собираясь, но абсолютно добровольно проверил Пётр. Смерть же за границами охвата Бездны — пугала что Тра, что Петра на инстинктивном уровне. Пока ни я, ни они не знали точно, вернётся ли ядро, если носитель погибнет дальше этой дистанции. Рисковать никто не хотел.
Поэтому и столицу изучали в двухкилометровом радиусе от нашего убежища. Медленно, не спеша.
Первый свой рассвет на Земле после всего произошедшего я встречал на этой позиции ещё и потому, что именно отсюда Петром была зафиксирована странная, периодически повторяющаяся активность, не вписывающаяся в картину мира, которую мы составили по информации, выжатой из Семёна.
Пётр в этом самом месте, раз в три, иногда четыре дня, рано утром, на рассвете, слышал тарахтение старенького раздолбанного двигателя. И даже иногда к тарахтению добавлялись нормальные такие русские маты и какие-то лязги. Всё это обычно сопровождалось повышенной активностью жрунов, а после того как все звуки стихали, удаляясь вместе с тарахтением куда-то на юг, жруны, как будто вымирали, на день два практически пропадая из окрестностей бизнес-центра.
И вот, на самой грани чувствительности, я услышал что-то действительно похожее. Ещё через десять минут его слышали уже и Тра и Семён. Низкий, грубый, натужно кашляющий, старый дизель, звук работы которого я неоднократно слышал, встречая отца с работы, когда по железнодорожным путям, проходящим сразу за высоким забором комбината, проходила старая дизельная дрезина.
Вытаращенные глаза Семёна заставили меня улыбнуться.
— Но машины же не заводятся! Электричества нет! — его шёпот был столь яростным, что, казалось, был слышен далеко вокруг.
Я только пожал плечами. Были, конечно, у меня опасения, что умельцы за год вполне в состоянии собрать паровик. Не такая это и большая проблема. Но тут всё оказалось проще и интереснее.
— Отсутствие электричества не мешает заводить некоторые типы машин, — тихим шёпотом ответил ему я, — дизелю вообще ровно на электричество.
— У нас в Снегирях тоже есть дизельные грузовики! — не унимался Семён, — ни один не завёлся!
— Значит, у вас только современные грузовики и нет нормальных механиков, — препираться с Семёном мне сейчас совершенно не хотелось, но парень слишком сильно впечатлился услышанным, — в новых машинах куча электронной начинки и без своих датчиков и анализаторов они даже дверь тебе не откроют. А вот старьё, особенно в деревнях, заводится с толкача и плевать хотело на то, есть электричество или нет. Солярку только нормальную заливай и грей перед тем, как с горки скатиться.
