была хорошо видна его спина с мокрым пятном пота между лопатками. «Тебе тоже приходится несладко, — со злорадством подумал Иан, — но я тебе ничем помочь не могу!..»
Тщательно прицелился, понимая, что ему предоставляется, быть может, единственный шанс выиграть схватку. Плавно вдавил курок, но… последовал сухой щелчок, В самый ответственный момент кончились патроны! Потрясённый Иан застыл в недоумении, глядя на свой кольт, ещё не веря в случившееся. Такое невезение!
Быстро заменил обойму, но счастливый случай был уже упущен.
Из-за ствола толстого клёна показалось дуло пистолета-автомата. Иан откинулся к стенке и тут же пули начали буквально рвать в клочья дверь возле верхней петли. Под собственной тяжестью створка перекосилась и рухнула вниз.
В следующую минуту, описав в воздухе полудугу, в гараж влетела граната. Иан увидел её в полёте и бросился на пол. От резкого толчка бочка опрокинулась и заслонила его от осколков. Лишь один рикошетом от верхней металлической балки-стропилы угодил в правый бок человек. От невыносимой боли тот закричал, а потом закусил губу, чтобы удержаться от обморока. Кровь лилась из раны ручьём, а вместе с ней утекали и силы.
Вторая граната взорвалась в ремонтной яме, не причинив Иану вреда, хотя осколки метались по всем направлениям в тёмном пространстве гаража. Ему необыкновенно повезло, что ни один не задел его. Немало осколков приняла на себя бочка, выступив в роли бронеподушки.
После взрыва наступила удивительная тишина.
«Как в могиле», — подумал Иан, борясь со слабостью и терзающей тело острой болью, едва заставляя себя держать наизготовку кольт.
Враг уже подходил к двери, напряженно вглядываясь в полумрак помещения и не замечая лежащего за бочкой раненого противника.
«Только бы не потерять сознание, успеть выстрелить!» — напрягал свою волю Иан. Разить нужно было насмерть, ибо оправившись от ран, преследователь возобновит охоту, без всякого предупреждения, что сделает его шансы на успех стопроцентными.
Иан спустил курок: брюнета тряхнуло, он содрогнулся всем телом и тихо осел на траву, выпустив оружие из рук. С усилием поднял голову и его чёрные глаза невольно расширились, словно он увидел саму смерть.
— Нет, нет, нет, — с ужасом прошептал он.
В ответ кольт Иана трижды изрыгнул пламя вместе со смертоносным свинцом…
Грубые руки бесцеремонно схватили его и поволокли к выходу из пещеры.
Там его глаза, давно отвыкшие от дневного света за те долгие годы, что он провёл здесь, ослепило полуденное солнце. Оно окончательно вывело его из того привычного состояния транса, в котором он пребывал. Внимание мудреца рассредоточилось, он понял, что теперь уже не сможет удержать себя в состоянии самадхи и осмотрел окрестность.
Всего лишь мгновение ему понадобилось, чтобы понять — его потревожили воины очередного завоевателя вселенной, каковым тот себя мнил. Мечом и насилием венценосный владыка подчинил своей воли сопредельные земли, держал подвластные народы в непрерывном трепете и страхе за свои жизни, которые походили на крохотные искорки под бушующим ветром. Погасить их он мог одним жестом руки.
Завоеватель вселенной совершал очередной поход против непокорного государство, вёл войско через горы и тут в глубине тёмной прохладной пещеры его воины обнаружили седобородого старца, совершенно нагого и столь худого, что рёбра едва не прорывали обтягивающую их кожу. Он сидел неподвижно, скрестив ноги, похожий на каменное изваяние, устремив взгляд внутрь самого себя. Солдаты скорее догадались, чем заметили, что жизнь ещё не покинула старика, и тогда они в служебном рвении без всякого почтения приволокли его к своему владыке.
Властелин с презрением оглядел седые космы волос, выпирающие рёбра отшельника, худые ключицы, тонкие ноги с почти высохшими комками жёстких мускулов. Лицо его искривила улыбка: на какое-то мгновение он ощутил жалость к этому ничтожному созданию, столь мало похожего на человека.
— Кто ты? — милостиво осведомился он.
Отшельник молчал: его пронзала острая жалость к этому человеку, который безосновательно ставил себя выше всех себе подобных. Мудрец видел в его душе гнездившийся страх. Завоеватель вселенной не мог завоевать себе даже и одного дня спокойствия и безопасности, пребывая в постоянном опасении за свою жизнь. Каждый день мог стать для него последним, ибо слишком много у него имелось соперников, врагов: даже его собственные дети втайне жаждали занять место своего отца. Подчинённые силой государи ненавидели своего повелителя, хотя и тщательно скрывали это чувство за маской покорности и полного повиновения. Все жаждали удобного случая: яд, кинжал или стрела, посланная метким стрелком, могли оборвать жизнь владыки а любой момент.
Тут мудрец подумал о тех городах, которые захватил и разорил завоеватель вселенной, которые залил потоками крови и которые превратил в руин, совершенно безлюдные. Подумал о тысячах и тысячах людей, что стали жертвами — среди них были дети, женщины, старики, молодые девушки и юноши… Из их голов складывались пирамиды, на которые стаями слеталось вороньё…
Отшельник затрясся от сострадания ко всем этим многочисленным жертвам неуёмного честолюбца. Из его глаз потекли слёзы.
Лицо властелина исказила презрительная гримаса. «Жалкий трус, — подумал он, — ничтожнейшее создание! Как и все людишки: он испугался одного звука моего голоса и плачет. Несомненно, немало наслышан о моих великих деяниях и сейчас дрожит от страха за свою жалкую шкуру».
— Знаешь ли ты, кто я? — соизволил осведомиться владыка, ожидая увидеть трусливое кивание головой, подобострастные поклоны и услышать сбивчивый лепет.
Мудрец ничего не ответил, словно не слышал обращенного к нему вопроса: его трясло от осознания бесплодности всех попыток многочисленных завоевателей покорить вселенную, чтобы установить единый порядок, который они мнили единственно справедливым. Отшельник думал, что этот, как и многие другие воители, будет заливать землю кровью, причинять людям неисчислимые страдания и муки, а потом сойдёт в могилу, истлеет, станет прахом, которым будут замазывать щели, а его имя забудут.
Отшельник почти стонал от своего бессилия изменить хоть что-то, предотвратить бесчисленные жертвы. Он ведал, что родятся и сойдут в могилы многие поколения, прежде чем вселенную завоюют Добро, Истина и Красота, только они будут править людьми в грядущем.
Мудрецу было открыто будущее и он знал, что пройдёт совсем немного времени и этот самодовольный властелин, отпив из кубка отравленное вино, уйдёт в небытие. Его сыновья перессорятся между собой за власть, погибнут тысячи людей, и они сами также, пока самый жестокий и коварный единолично не захватит власть…
Завоеватель вселенной зевнул: неожиданно ему стало скучно. Да и мог ли долго занимать его мысли этот ничтожный старик! Владыка вспомнил о подчинённых ему великих государях, о несметности своих сокровищ, о дворцах, об огромном гареме с прекрасными
