Парализованные аридотевтиды валились наземь беззвучно.
Но были и такие, которые поймали пулю в мягкие ткани конечностей, из-за чего не получили парализующего удара электрическим током. Но ведь ранение-то все равно выходило нешуточным! И подранки наполнили лес тревожным, гнусным верещанием.
Один калека, оставляя след из ярких лазурных пятен крови, бросился наутек. Бросился, не разбирая дороги.
Он шустро проскакал по притопленному бурелому почти до середины озерца.
Как вдруг… исчез!
Афине, которая внимательно следила за этим досадным побегом, показалось, что там, где исчез аридотевтид, в толще воды ненадолго вспыхнули три тусклых огонька…
– Знаешь, я тут посчитал, – отвлек ее Григорий. – Уже особей пятнадцать уложили… Думаю, можно закругляться.
– Пятнадцать? Ничего себе! – удивилась Афина. И сказала в рацию: – Всем прекратить стрельбу!
Впрочем, стрелять было уже, считай, не в кого – остатки стаи стремительно разбегались. Теперь верещание раненых аридотевтидов доносилось уже из глубин леса.
Афина покинула укрытие и отправилась проинспектировать добычу. За ней с подневольным видом потащились Розалинов и Григорий.
Идти приходилось по колено в воде. Однако все трое двигались как могли быстро – было самое время закругляться.
Стоило им дойти до ближайшего аридотевтида, лежащего в чаше огромного цветка близ берега озера, как ливень вновь прекратился. Тут же, как будто дело было на какой-нибудь балетной сцене, поднялся густой белый пар. Ну чем не «Лебединое озеро»?!
На охоту вылетели тысячекрылые стаи летучих мышей со злобными тупоносыми рылами. К счастью, мышам было плевать и на людей, и на их добычу.
– Здоровенный какой, – пробормотал Розалинов, склоняясь над поверженным аридотевтидом. – Одно щупальце еще шевелится…
– Да, великолепный экземпляр! – восторженно воскликнула Афина. – Поглядите, какая развитая мантия! А как вам эти ожерелья паразитарных балянусов?!
– Под «балянусами» ты подразумеваешь эти бугорки? – вяло осведомился Григорий и некстати зевнул.
– Совершенно верно! Это вроде наших вшей – паразиты. Только – ракообразные.
– А сами вши разве не ракообразные? – невыспавшийся Григорий поглядел на жену с неизбывной тоскою.
– Нет. И не думаю, что, будь они ракообразными, люди ценили бы их выше…
Розалинов, которому дискуссия о паразитах была противна и скучна, отошел от беседующих шагов на пять.
Он напряженно всматривался в кисею тумана, разрываемую пикирующими с высоты насекомоядными. В конце концов он пытался разглядеть хотя бы одного подчиненного!
Но те словно сквозь землю провалились. А в рации шумела какая-то помеха, похожая на зловещий шепот…
– Кстати, товарищ Афина, а как называется это озеро? – спросил Розалинов, повернувшись к супружеской паре ученых.
– Кажется, оно безымянное.
– Непорядочек! Это ведь какая-никакая, но достопримечательность! Если верить нашим армейским картам, озеро сообщается с океаном по подземному тоннелю… На Земле такое обязательно называлось бы «Тоннелем Призраков» или «Голубой Дырой». Ходили бы легенды про то, как…
Розалинов осекся на полуслове. За плечом Афины колыхались на длинных змеистых стебельках три тускло светящихся шара.
Афина стояла к озеру спиной. Поэтому видеть их не могла.
Будучи опытным офицером, Розалинов, не тратя лишних слов, выхватил из кобуры автоматический пистолет ТШ-ОН и передернул затвор.
– Что вы делаете?! – взвизгнула Афина.
– Падайте! – выкрикнул Розалинов. – На землю!
Но Афина и не думала слушаться. К счастью, у нее был Григорий. Он бросился на землю сам и увлек за собой супругу…
Когда ученые открыли директрису огня, Розалинов нажал на спусковой крючок, притом сделал это быстрее, чем его мозг успел обработать увиденное.
К сожалению, его пули не убили монстра наповал, но лишь раззадорили его. Полутонная туша рифового броненосца метнулась к стрелявшему.
Пришелец из глубин с легкостью молодой голодной твари перемахнул через пару лежащих ученых и сразу сократил расстояние до Розалинова втрое.
– Стреляйте в него! – заорал офицер, обращаясь одновременно ко всем, кто мог его слышать.
Сам он лихорадочно менял магазин своего пистолета.
Григорию достало самообладания, и он всадил в широкую спину броненосца десяток пуль.
Увы, это были всего лишь электропули. А броненосец звался броненосцем отнюдь не за нежность своей кожи!
Из тумана в монстра стреляли теперь еще трое. Но тоже, к сожалению, в спешке били не теми боеприпасами, к которым взывал кошмар ситуации.
В этот момент броненосец развернулся и вперил свой потусторонний, как сама палеонтология, взгляд в остолбеневшую Афину.
– Да это же… рифовый броненосец! – ахнула она. – Невероятно! Откуда он вообще здесь?!! Он вымер миллион лет назад!!!
– Видать, воскрес, с-скотина… – прошипел Григорий.
Испуская невыносимый смрад, броненосец шагнул к ним.
Он вдруг оказался так близко, что Афина, обмирая от ужаса (она вдруг осознала, что эта палеонтологическая диковина всерьез намерена ею отужинать!), ударила тварь по голове винтовкой, перехватив оружие за ствол.
Броненосец с легкостью раскусил приклад и, резко мотнув головой, выдернул оружие из рук Афины. Он был молод и весел. Все происходящее было ему в диковинку!
Хотя в глазах броненосца и не отражались его намерения, Афине вдруг стало ясно, что желание монстра играть в игры тает с каждой миллисекундой…
И в тот миг, когда метровые челюсти прожорливой земноводной рыбы были готовы сомкнуться на плече Афины, капитан Розалинов совершил подвиг.
Его стремительный силуэт метнулся к Афине. Очередь из «Тульского Шандыбина» вспорола рифовому броненосцу бок. Раненый монстр утробно завыл.
Затем вдруг смолк. Подался вперед… Молча вцепился в лодыжку Розалинова и бросился вместе с офицером в родную для себя стихию!
От шока Розалинов выронил пистолет.
В следующий миг стылые воды озера с роковым плеском сомкнулись над его головой.
В воде броненосец оказался куда более проворным, нежели на суше.
Не выпуская добычу, он понесся отвесно вниз, к подземному тоннелю, ведущему в океан.
Когда глаза Розалинова перестали различать свет, задержавшему дыхание офицеру было дано прозрение: на глубине его затащат в какую-нибудь уютную пещеру и начнут есть, есть прямо так, живьем…
Выбора у капитана не было.
Он ощупью сорвал с пояса гранату.
И, мысленно испросив прощения у матери Ксении Терентьевны, коротавшей век в деревне под Екатеринбургом, вырвал чеку.
Прогремел взрыв, стоивший жизни и Розалинову, и похитившей его реликтовой твари.
