Ашир кинул на пол свой бесполезный портфель и крепко, попросту счастливо обнял пацана в ответ.
— Тебя вернули! — племянник продолжал млеть в объятьях и искренне радоваться встрече с единственной в звездной системе родней. — Живым.
— Конечно живым… Как же еще, — понуро признался Ашир, медленно расслабляясь в ауре какой-никакой, а семьи.
— Мне нужно столько тебе рассказать, тэнэ Аэссаш! — Кири, наконец, чуть отстранился, все еще держа Ашира за плечи и совсем по-простецки шмыгнул носом.
И куда только подевался экзотичный богатенький красавчик с анкеты. Сейчас, сбросив холеную маску для общественности, перед Аширом стоял мелкий, пусть и давно взрослый, юнец со сверкающими детской радостью глазами. Как будто он встретил не своего дядю, а сказочного героя, способного исполнить его мечты. Хотя, зная тесную семейность и их общую «стайность», даже брат жены отца был для парня роднее и значимее любого героя. Потому что никто не может быть ценнее и дороже семьи. Большой семьи. Крепкой. Со множеством братьев и сестер. С их мужьями и женами. Детьми и принятыми в род отпрысками, рожденными вне клана. Все это — одна семья. Клан. Родной и верный.
Но Ашира все еще гложила одна дурная мысль.
— Кири, а где баи’тана? — отстраняясь, аккуратно спросил Ашир, он же Аэссаш для родных. — Где мой брат?
Ведь это он должен быть здесь. Он, выпрошенный у хозяев как сопровождающий, должен был встретить его и оповестить о делах. Никого другого больше не пустили сюда из родни. Даже не кровный родственник. Всего лишь принятый в род, потому что понравился старшей сестре, а она вступилась за него. Хозяева закинули, как посчитали, самого низшего и слабого, не способного на сложную мыслительную деятельность чужака другого вида.
Забывая, правда, о том, насколько коварен и обманчив тот вид.
— Он погиб, — признался Кири с тоской, тут же крепко сжимая плетеную косичку черных волос у себя на шее.
У Ашира больно кольнуло на сердце. Еще один. Опять. Почему?!
Кири юрко подскочил к дяде и крепко подхватил его под руку раньше, чем тот упал на колени.
— Как… давно? — хрипло спросил Ашир, бледнея и даже серея на глазах.
— Тридцать четыре года назад, — отозвался племянник, отводя мужчину вслед за собой к ближайшей корабельной опоре, куда он усадил его на скамью.
После чего Кири подал еще несколько условных обозначений, обрисовал пальцами круг и указал в потолок. Верные охранники-фарэйцы кивнули ему и поспешили исполнить приказ и вылетать.
— Тридцать четыре… — эхом повторил Ашир, мертвенно глядя перед собой и не замечая всех телодвижений. — А тебе значит…
— Пятьдесят два, — смущенно ответил парень, держа дядю за плечи и не позволяя ему дрожать или раскачиваться на месте.
Названная цифра чуть отрезвила Ашира. Разум встрепенулся от слов, и мужчина обернулся на моложавое и юное лицо круглолицего красавчика и нервно иронично хохотнул.
— Ты старше…
Буря эмоций на лице Кири сменилась от изумления до умиления, укрепившись, наконец, в чистой и незамутненной пацанячьей радости. А Ашир в тот момент особо ярко понял, что перед ним не человек. Нет, это даже не полукровка. Смески другие. Не такие живые и яркие. Не такие бодрые и открытые. Кири же — настоящий сын своего отца. Чистопородный. Сверкающий в энергетике. Неиспорченный хозяевами. И все эти мелкие манеры и пластика движений… он просто не мог двигаться иначе. Как и не мог выглядеть некрасиво. Его урожденное лицо, приправленное едва заметной косметикой, было куда гармоничнее и красивее, чем он себе его портил угловатыми тенями и диссонансом.
Даже жажда и зависимость тактильного контакта была прямо-таки прописана в его виде. Они общаются так. Понимают собеседника. Лучше чувствуют. Они не могут существовать без подпитки эмоциями и чувствами. А в сенсорном вакууме выгорают, словно истлевшая лучина.
Вот и сейчас племянник сидел, вцепившись в руку Аширу, как счастливый зверек, греющийся в пушистом тепле собрата.
Но вот корабль едва заметно дрогнул и неизменное чутье с отменной вестибуляркой подало Аширу сигнал.
— Мы вылетаем? — переспросил он, встрепенувшись.
— Да, — коротко кивнул Кири и приглашающе повел рукой, указывая на коридор.
Мужчина согласно поднялся, вернулся за своим оброненным портфелем и последовал за ожидающим его племянником.
— Куда мы направляемся? — поинтересовался Ашир, когда юноша вновь улучил момент и жадно вцепился ему в плечо.
— На Фарэю! — заманчиво и с явной гордостью отозвался Кири. — Я должен показать тебе все, чего мы достигли!
Мы… Искра надежды вспыхнула в душе Ашира, когда он уже перестал о чем-то мечтать. Значит ли это, что его дело все еще живо? Что его изначальный план еще может быть воплощен в жизнь? Может быть, это его право на счастливый момент в этой серой жизни? Когда его идеи и цели не растрачены зря?
Короткими коридорами Кири провел Ашира на мостик, где за штурвалом работали оба фарэйца. Суровые мужчины лишь коротко оглянулись на довольную воссоединившуюся родню и хмыкнули своим ироничным мыслям.
Корабль тем временем уже покидал доки космической станции, оставляя позади залитый рассветным солнцем диск планеты. В эфире из наушников доносились стандартные слова диспетчеров и пожелания в удачном пути.
— Возвращайте родную символику, — спокойно и по-хозяйски скомандовал Кири своим сопровождающим, а потом показал Аширу пальцем на экран, куда транслировалась картинка с бортовых камер наблюдения.
Фарэец с гребнями ирокезов оскалился в улыбочке, а потом нажал кнопку на приборной панели, и несколько пластин внешней брони яхты пришли в движение. Снялись защитные стопоры и поворотные блоки перевернули блеклые сегменты на бортах, являя системе пестрые размашистые символы типичных фарэйских кланов.
— Летим домой, — пояснил юноша на полный изумления и растерянности взгляд Ашира.
А когда всех чувств коснулась тянущая нега предстоящего межзвездного скачка, Кири, поддавшись порыву своих радостно засвистевших бойцов, совсем по-пиратски вскинул руку и торжественно воскликнул в ответ.
Дорога до Фарэи заняла почти сутки.
За это время Ашир успел привести все свои нервы в порядок, а так же отдохнуть и даже немного выспаться. Но сказать, что он успел вволю наговориться с племянником, он не мог. Слишком многое хотелось обсудить. Очень долгие годы прошли мимо.
Кири был попросту счастлив, что наконец-то обрел родственную душу. Отец рассказал ему об Ашире всё и для парня он занял место главного героя их клана. А то и всей родины.
Родина… Как же юноше хотелось увидеть хоть раз это место. Даже разубеждения Ашира не отвернули его мыслей от этой затеи. Мужчина твердил ему регулярно, что там опасно, там унижают таких, как сам Кири, там разруха и голод. Но племянник оставался при своем мнении. А Ашир лишний раз убедился в обманчивой миловидности и безобидности родственника. Ведь если он действительно задастся целью, он может с этой же невинной улыбкой пройти по чужим головам, не моргнув глазом, и совершить задуманное.
На короткие мгновения Ашир даже усомнился в своих собственных силах и возложенной ответственности. Это такой как Кири должен стоять у штурвала войны. Это ему легче пережить все потери, а с каждым новым проигрышем он будет становиться только сильнее и злее. Это племяннику стоит взять на себя управление будущей армадой… а не ему. Почти сломленному. Калечному. Со множеством детских страхов и фобий.
Но чуткий племянник тогда мгновенно поймал настроение дяди и нашел те единственные слова, которые помогли ему вновь взять себя в руки. Он помог ему воспрянуть духом и напомнил о той вечной жажде мести, которая всегда толкала его вперед.
Так они и сидели часами в полете. За чаем, потом ужином, следом за завтраком. И говорили, вспоминали обо всем. Ашир невольно расслабился и впервые за годы просто выговаривался. Но не обходилось и без встречных вопросов.
— Тэнэ Аэссаш, но почему все время ты выбираешь себе подобное тело? Почему не…
