— Тебе что-нибудь понадобится? Деньги, люди, еще что-то? -
— Нет, денег достаточно, а люди у меня свои и мы доверяем друг другу. Только одна просьба и ты знаешь, о чем она. -
Яна кивнула головой.
— Не сомневайся, Артуа, мне не нужен никто кроме тебя. Ты только возвращайся поскорее, сразу же, как только сможешь. Поверь, мне очень не хочется отпускать тебя, но эти люди, и граф Сток и другие, убедили меня, что именно ты очень сможешь помочь герцогу. Ты ведь все знаешь и все можешь… -
Очень приятно слышать такие слова от любимой женщины, но совершенно очевидно, что за всем этим кроется интрига, чтобы спровадить меня под благовидным предлогом. Два месяца срок достаточный, чтобы сердцем юной императрицы смог завладеть другой мужчина, более ей подходящий. И не поехать я не могу, Янианна искренне верит в то, что говорит…
С самым мрачным настроением я ехал в голове отряда по дороге ведущей строго на север. Остальные, видя мое состояние, старались не беспокоить меня по пустякам, и я был очень им благодарен.
К вечеру мы достигли Мойс, совсем небольшой городок, известный своими кружевами. В принципе, мы смело моги бы двигаться еще часа три, но для первого перехода вполне достаточно. Это следующие дни пути по большой части нам придется вставать биваком, поскольку скорость нашего передвижения несколько выше, чем обычная и очень часто остановки на ночлег будут приходиться на чистое поле или лес. Расположение постоялых дворов на всех имперских трактах рассчитано на обозы. Мы же практически постоянно движемся рысью, благо у всех имеются заводные лошади.
Мое новое приобретение, молодая резвая кобылка, названная в честь моей первой лошади этого мира Мухоркой, была не аргхальской породы, но мало в чем им уступала. Ворону, тому, что с хвостом, она тоже очень нравилась.
В Империи существует семь трактов, расходящихся от столицы семи лучевой звездой. На трех из них я уже был.
По Сверендерскому тракту впервые прибыл в столицу, по нему же возвращался после визита в Золотой каньон.
По Трондетскому мы туда добирались, а по Мулойскому я ездил добывать себе дворянство. По Тромерскому мы двигались сейчас, и мне оставалось побывать еще на трех. На самом коротком — Гроугентском, всего три дня пути нашим темпом до города
Гроугент, морского порта, расположенного на берегу Тускойского залива.
Море, Господи, как же я люблю море, его вечную красоту и его вечную изменчивость. Море может ласково плескаться у самых ног, а может разгневаться и биться о прибрежные скалы громадными валами. Или кружить бедные кораблики, оборвав на них все, что можно оборвать и забрать их, в конце концов, в свою пучину. Но как же сладко пахнет берег, когда т не был на нем уже несколько месяцев. И вот, еще не видишь его, он еще за горизонтом, но уже чувствуешь его запах.
И они стоят друг друга, море — чтобы в него уходить, и берег — чтобы на него возвращаться.
Я не видел моря уже более двух лет, с тех пор как покинул его берега и отправился в стольный град еще на первой Мухорке…
Следующий тракт следовал на юго-восток и назывался Караскерским. О нем я еще ничего не мог сказать, кроме того факта, что проходил он через плодородную степь, занимавшую всю юго-восточную часть Империи.
И последний тракт, Коллейнский, доходил до города Коллейна, расположенного у самых Суломских гор. Я как-то спросил у Анри, не родом ли он из тех самых мест, слишком уж созвучно — Коллейн и Коллайн. Нет, ответил он, я родился в окрестностях Южного Мулоя.
Мне сразу же вспомнилось, что, возвратившись ранним утром в свой дом после его именин на берегу озера, я застал его сидящим за столом, на котором были разложены бумаги. Эти бумаги были документами на собственность его родового поместья, и являлись моим главным подарком. Поместья Анри лишился еще в далеком детстве, когда остался без родителей. Опекуном Коллайна стал герцог Пулойский, который и позаботился о том, чтобы прибрать имение в свои руки. Герцог дал Коллайну неплохое образование, но не по доброте душевной, просто Анри и родной сын герцога были сверстниками, и преподаватели обучали их в равной степени.
Затем Коллайн долго пребывал в свите герцога, надеясь все же получить поместье обратно, но тщетно, дальше обещаний дело так и не пошло. Наконец, они здорово рассорились, и Анри пустился в свободное плавание, которое продолжалось несколько лет, пока не влип в какую-то историю, в подробности которой так меня и не посвятил. Но я не очень беспокоился на этот счет, поскольку знал его как человека чести.
Поместье это, рассказывал Анри, представляло собой захудалую деревеньку с клочком неплодородной земли и с большим каменным домом, давно пришедшим в полное запустение.
Когда я застал Коллайна в его комнате с документами, подтверждающими его право собственности на имение, на глазах у него блестели самые настоящие слезы. Я попытался незаметно ретироваться, но Анри попросил меня остаться. Немного помолчав, он спросил.
— Почему? -
— Что почему, Анри? — мне действительно был непонятен его вопрос.
— Почему ты сделал это, де Койн? Ведь я знаю, что ты никогда ни о чем не просишь Ее Величество, об этом даже в обществе немало пересудов. Почему ты попросил ее именно об этом? Ведь герцог достаточно весомая фигура и Ее Величеству не совсем удобно лезть в такие дрязги, тем более что дело касается какого-то мелкого барона? -
Я помолчал минуту, обдумывая ответ. Янианна, когда услышала об этой просьбе, немного взволновалась. Ведь дело обстояло именно так, как мне только что сказал Анри.
Она тоже задала мне вопрос, зачем мне все это нужно. Еще Яна сказала, что для меня лично она сделала бы все, что угодно, но здесь человек совершенно чужой и даже почти не знакомый. Я ответил, что Анри человек, который, не задумываясь, спас мне жизнь, рискуя собой на грани собственной смерти. И вот у этого человека есть мечта всей жизни, и что я даже не прошу, я просто спрашиваю, возможно ли это в принципе.
— А у тебя какая мечта всей твоей жизни? — спросила она.
— Хочу быть твоим единственным мужчиной, ровно столько, сколько мне отпущено той самой жизни — не задумываясь, ответил я…
— Ну, во-первых, ты не прав, Коллайн. Смотри, какое замечательное кольцо она мне подарила — и я в очередной раз полюбовался перстнем, который действительно мне очень нравился — во-вторых, я ведь не просил Янианну, я просто поинтересовался, есть ли возможность вернуть поместье его законному владельцу. Оказалось, что это возможно, вот и все. -
Анри с сомнением покачал головой. Уж кому, как не ему знать о той самой возможности.
Чтобы переменить тему разговора, я задал вопрос сам.
