На этом прощание с мастерской закончилось.
Сев в муравейку, Маляр быстро укатил в ночь.
Спустя шестнадцать часов от описанных событий, Элена Прекрасная и Петюня Малярийкин сидели у неё на квартире. «Секретной» квартире, как её называла сама хозяйка. Хатка была милой, небольшой, солнечной, небогато, но уютно обставленной и предназначалась вот для таких необычных встреч, одна из которых имела место в данный момент между дивой и автомехом. Лена угощала Малярийкина чаем с печенюшками и от всего этого мозгодробительного несоответствия между кровавой трагедией в Наш-ангаре и ласковыми солнечными лучами в Лениной квартире у Малярийкина уже начали плыть извилины. Но он держался, стараясь находить песчинки рационального в том сумасшедшем бездонном океане, который омывал его огромными волнами последние шестнадцать часов.
Приехав в Скайбокс в середине ночи, он бросил муравейку в каком-то закоулке и бездумно шлялся по центральным кварталам города, не понимая сам, чего хочет и чего рыщет. С точки зрения жителя окраины, Скайбокс был более чем интересен. Например, стереовизоры, расположенные прямо на улицах Скайбокса, демонстрировали одиноким прохожим, не спящим в это полуношную пору в силу бессонницы, лунатизма или приверженности героину, зрелищные схватки КТО. Среди наиболее красочных и часто повторяющихся сценок преобладали, разумеется, выдающиеся по производимому эффекту, ролики с товарищем Шапроном.
Улыбка Шапронова, то и дело расцветавшая на экране, откровенно бесила Малярийкина. Не потому что она была неоправданна (Шапрон, и правда, мастерски проводил бои), а потому, что после случившегося в мастерне любые успехи этого урода вызывали острое чувство истинно вселенского неверия в мировую справедливость. Как если бы Малярийкин словно Моисей познакомился лично с Господом Богом, но при этом узнал, что тот педофил.
Надо сказать, что в Малярийкине в эти удивительно сложные и долгие часы его удивительно несложной и недолгой жизни боролись противоречивые чувства. С одной стороны, Маляр сознавал, что случившееся — всего лишь один из банальных эпизодов окружающей мерзкой реальности — реальности, подчиненной бандитам-отморозкам, отморозкам-буржуям (типа менеджеров и акционеров ВТЭК), а также всем прочим отморозкам этого отмороженного мира. Ника и Калмыш погибли не потому, что это было не справедливо, ужасно и как то ещё. А потому, что в послевоенном Новосибирске людей убивали много и часто, и вот так вышло, что очередными жертвами очередного бандитского беспредела стал именно их (очередной) маленький коллектив.
Случившееся и беспределом то назвать было нельзя. Калмыш был реально виновен в убийстве Юнги. И ещё более виновен — в том, что повелся на предложение Шапронова, сглупил, не подумал. Это был мощный факт.
Сам же Маляр и его Ника — были виновны в том, что оказались с Калмышем рядом. В большинстве случаев подобного нежданного залёта хватало с лихвой, чтобы стать жертвой бандитского правосудия. Либо полицейского правосудия — которое, в целом, не имело особых отличий с бандитским.
Ещё более отчетливо Маляр понимал, что уж не ему, автомастеру и предпринимателю средней руки соперничать с монстрами вроде Чехов и Шапронова. Результат от подобного противостояния мог быть исключительно один, без всяких инсинуаций и отклонений. Маляр мог либо восторженно ссать от того, что выжил, в то время как его друг и любимая девушка почили, так сказать, мёртвым сном. Либо умереть сам. Даже не бросив вызов убийцам, а просто — не спрятавшись от них.
И все же … Бродя по грязным кварталам Скайбокса, Маляр как то мимодумно купил в сигаретном ночном киоске карту центральных районов Новосибирска, порылся в ней и без труда отыскал довольно знаменитую в нынешнее время резиденцию г-на Шапронова. Чемпиона.
Резиденция Шапронова — впечатляла.
Сей удивительно обширный для одинокого мудака особняк из двадцати комнат и мансарды, которому Малярийкин подкатил на своей муравейке спустя всего полчаса после покупки карты (сам не понимая зачем), раскинулся прямо в центре элитного поселения для «манагеров» ВТЭК и высших чинуш местной власти. Гуляя вокруг найденной по карте точки, Маляр осмотрел глухой металлический забор, окружавший сиротские домики слуг народа, а также иные пикантные подробности проживания живого божества КТО. Забор имел в высоту не менее шести метров. Выше забора на проржавелую квадрат-трубу была заботливо намотана егоза. Тут и там сверлили прохожих взглядами коробочки видеокамер. Периметр прерывался двумя пропускными пунктами с домиками охраны. На каждом КП стояли широкие, на две полосы, автомобильные ворота (открывались не ручками, а с кнопки — что говорило о многом, например, о вопиющем отсутствии экономии среди жителей поселка даже в унылое время послевоенного энергетического кризиса) и аккуратные решетчатые калитки для пешеходов.
За всем этим охранным великолепием краснокирпичные башенки коттеджей шпилили небушко гордо и даже с некоторым вызовом окружающему скучному и унизительно голодранному миру. Это было нормально — сильные и сытые плевать хотели на мнение слабых и голодающих. И хорошо ещё, если только плевать.
По той же карте, недалеко от гигантской резиденции товарища Шапронова, Маляр без труда отыскал и скромную виллу его скромной спутницы монашки Элены.
Особняк Лены понравился Малярийкину больше. Как и домище командора, он занимал приличную площадь, был окружён высоким забором, но выглядел значительно проще. Всё то у неё было ни как у бабы! Как большинство частных жилищ в этом районе Скайбокса, особняк производил впечатление своими размерами и простором, но при этом отделку имел крайне не богатую. Серенькую. Простую. Кирпичные стены закрывали декоративные композитные панели, кровля весело глядела в небо зеленью искусственной черепицы. По сравнению с гигантами-соседями, отделанными мрамором и величественными ионическими колоннами, дизайн ленкиновского особняка, — как экстерьера здания, так и ландшафта вокруг — был скорее мужской, чем бабий. Никаких тебе фенечек, финтиклюшек. Широта!
Подумав, Маляр заключил, что именно это нравилось ему в Элене Прекрасной больше, нежели остальное. Именно мужской взгляд на вещи и на мир в целом. Взгляд трезвый, отчасти циничный. Но зато реальный, без всякой там тётской фигни. А вот то, что особняк Лены был меньше, чем у Шапронова, объяснялось легко: ведь и уровень «знатности» по местным бандитским меркам Элена Прекрасная имела скромнее, чем чемпион КТО.
