Чак кивнул. Закрыв один глаз, вторым посмотрел в потолок, прикидывая сколько содрать.
− Согласно прейскуранту с каждого мудла по пятнадцать, с шалав восемнадцать, − озвучил подсчет бармен и пояснил. — Из гигиенических соображений. — И, чтобы без непоняток, добавил. − Благодарности к оплате не принимаются. Только наличные.
− Ты чего? Совсем двинулся? Прошлый раз по десять вкруговую было, − возмутился Макс обдираловке.
− Прошлый раз это прошлый раз. Толкуем о нынешнем.
За цену можно и нужно бодаться. Сейчас прокатит, потом не сбить. Но платить не Максу, так что….
− Лады.
− Бабки вперед, − уведомил Чак. — Кредитов не предоставляем.
Бармен протянул свою вечно грязную лапу. Позолоти, родной!
− Не с моего лопатника, − отшил Макс барыгу.
− Тогда засылай казначея. Пока цена не поднялась. Инфляция. Слыхал, про такое?
Злой взгляд Макса лишь развеселил бармена.
− Ладно, не квась губки, не девочка, − Чак протянул Максу ключи. — Сгоняй на склад, принеси коробку вискаря. Grant» s-а. В дальнем углу. Две от меня. Угощаю. Я тоже когда-то молодым был. Можешь и колы прихватить. Помогает соскам не залететь, если вовремя подмоются.
Закончив переговоры, Макс вернулся к ждущим в нетерпении приятелям.
− Просит пятнадцать с брата и восемнадцать с сестрицы.
Он вопросительно глянул на Влада. Потянешь?
− Не критично, − спокоен кэп.
− Тогда по одному, короткими перебежками. И живее! А я крутанусь и обратно, − Макс показал ключи выданные барменом и подмигнул Чили. — Сюрприз.
Доскочить до склада две минуты. Макс отомкнул здоровый, похожий на пудовую гирю, замок. Чак электронике не доверял, предпочитал навесные «амбарники». Дольше возился со вторым. В холодном мраке, нашарил выключатель.
Удар сзади он прозевал. Его вырубили обрезком трубы. Полувменяемого Макса втянули внутрь. Залепили рот пластырем, придавили к земле. В два замаха той же трубы, перебили колени. Долги отдают, а не бегают от них!
Влад отстегнул положенное Чаку.
− Надеюсь, твои родители не против твоих развлечений? — похрустел бармен купюрами. − Не придут пересчитывать?
− Не придут.
Довольный Чак сунул в карман прибыток. Фыркнул на Лонко.
− Что, болезный? Денег жалко?
Парень ему не нравился. И давненько. Чаку мало кто по душе, особенно если навару никакого.
− Мое жалко тебе в обе руки не поместиться, − последовал двусмысленный ответ Лонко.
Ребята рассмеялись-заулыбались. Перо молчит-молчит, потом как выдаст-выдаст.
Чак примерился. Не двинуть ли наглецу? В воспитательных целях? Но, кто же в такое не легкое время ругается с друзьями платежеспособных клиентов?
Бармен подошел к объемному шкафу и отодвинул его от стены. Здоровенная махина, проскорготала по полу, громыхая плохо закрепленными полками. За шкафом открылась решетка вентиляции. Чак решетку убрал, освобождая проход.
− Когда ждать? — поинтересовался он.
− Спокойной ночи малыши, мы пропустим, − ввернул Феликс.
К шутке Чак отнесся спокойно. Сын такой же оболтус растет. Ты ему слово, он тебе три. И все по диагонали.
− Не испачкайтесь, — предупредил он ребят. Доброжелатель нашелся.
Первым полез Лонко, за ним Юшенг, Влад, Чили, Феликс (специально вклинился), Джок, Зои, Клэр, Харли, Анни и Джилли.
Бармен не удержался, хлопнул анархистку по заднице.
− Отличные штаны, лялька.
Рожа у Чака сделалась приторно-карамельный.
Когда Джилли исчезла в вентиляции, Рой огляделся, здесь ли Макс? Тот еще не вернулся.
− Я это…. не пойду, − мялся автор граффити. — Мне домой надо.
− Как хочешь сынок, − не настаивал бармен. — Но деньги возврату не подлежат.
− Не надо денег, − замотал головой Рой, лишь бы поскорее отделаться.
− Правильный выбор, − подтолкнул Чак парня к выходу. Некогда ему с ним рассусоливать. − За глупость все равно влетит. Один ты её сотворишь или с дружками. И не раскисай. Твоя целка еще подрастает. И даже пока не обросла.
Чак поставил решетку на место и задвинул шкаф. Когда управился, Роя и след простыл.
Вентиляция вывела в небольшое помещение-куб. Очистные фильтры давно демонтированы, крепеж спилен под корень. Вокруг грязно и загажено. Воняет старьем и мочой. За крепкой дверью другое, более чистое. В углу лежак, ящик вместо стола, автономный светильник и литровая банка. На стене рисунки гипертрофированной вагинальной направленности и вариации на тему половых излишеств.
− Комната психологической разгрузки, − объявил Феликс.
− Банк спермы, − Джилли подобрала болт и примерилась хлобыстнуть в стекло.
− Рой отстал, − недосчиталась Клэр, члена команды. Не то чтобы он ей нужен. В качестве информации другим.
− Макса, наверное, ждет, − понятно Лонко отсутствие бывшего соратника. Катала для Роя величина! Только что в рот не заглядывает.
− Ждать будем? — спросил Влад. Капитану положено заботится о всех членах команды. Даже о тех, кого в ней видеть не желал.
− Вонь нюхать? — поморщилась Юшенг.
− Не заблудятся, − более категоричен Харли.
Джилли долго примерялась с броском по банке и промазала.
− Нет в тебе целкости, − скривил разочарованную мину Феликс.
− Хочешь твою проверю? — Джилли показала ему не один, а два пальца, средний и безымянный. Феликс постанывая, закатил глаза. Оргазм да и только.
Опять лезть в вентиляцию, длинную трубу из оцинкованного железа.
− Ну и пекло, − проворочал Феликс, заглянув в мрачный ход.
Самая неудобоходимая часть. Тут только на четвереньках или вприсядку. Полно пыли. Она щиплет глаза, забивается в нос, пачкает одежду. Путь подсвечивали фонариками. Они почти у каждого. В последнее время без слепышей никуда. Свет в секторе вырубался без предупреждения.
Жестяные листы предательски прогибаются под весом и грохочут.
− Не обвалятся? − недоверчив Харли. Он трусит и замедляет движение.
− Двигай, − торопит Анни жирдяя. Толстых пацанов она не долюбливала.
− Бегом побегу! — огрызается Харли.
− В основном раком, − хихикает Джилли и долбит ногой в жестяную стену. Ненормальная! Оглохнуть можно!
− Ты чего, дура! — злится на нее парень и ускоряется.
Феликс раз за разом «невзначай» наступал Чили на пятки. Специально поскуливал и подвывал, что пес желавший спариться. Девушки надоело, она приостановилась и резко подалась назад. Её задница ткнулась в подбородок доставалы.
− Понюхай и успокойся, козел.
Тот только довольно рассмеялся.
− А еще раз?
Чили лягнулась. Не попала. К огорчению.
− Урод! — обругала она Феликса.
