Глава 8
— Вен, я безумно рада, — Лами и впрямь сияла, глядя на Венкролла. Они вдвоем шли по цветущему саду, начинавшемуся за долиной с домами Творцов. — Если честно, я очень беспокоилась за тебя. После того разговора у ручья… — она потупилась. — Ты был расстроен как никогда раньше.
— Да, но это в прошлом, — ответил Вен, сохраняя спокойный, немного отрешенный вид. — Просто тогда мне было стыдно и страшно. Ты оказалась во многом права, нашла в себе решимость заговорить о сложных вещах. О тех самых, которые действительно имели место быть, просто я не желал их замечать. Тебе и впрямь было тяжело со мной, сейчас я это понимаю. Ты еще ребенком вызвалась мне помочь, и тебе пришлось тянуть мертвый груз, поскольку я не хотел делать шаг навстречу. Жалко, что я осознал это только сейчас.
— Не надо, — Лами решительно покачала головой. — Не обвиняй себя и не раздумывай о том, что было бы, если бы… Мы не можем вернуть прошлое, поскольку живем вне времени. Да, ты осознал свои ошибки поздно, но ведь осознал же. И это меня очень радует.
— Спасибо. Еще я хочу попросить прощения за тот разговор у ручья, за ту мою злость. Просто ты так неожиданно объявила, что уходишь. Я был растерян и напуган, поэтому и разозлился, наговорил много неправильных и глупых вещей. Это все из-за отчаяния. Я слишком привык, что ты всегда рядом и подсказываешь, помогаешь найти решение для очередной задачи. А тут всего этого не стало в одночасье. Меня как будто выгнали из дому и отправили на все четыре стороны. И я не знал, что с этим делать, куда податься. Остаться одному, причем так внезапно, всегда очень страшно.
— Я понимаю, Вен. И тоже прошу у тебя прощения. Не следовало мне быть с тобой столь резкой, это неправильно.
Вперед показалась оплетенная ползучим кустарником беседка, за которой начинался холм, на вершине которого высилась сияющая громада Учебной башни. Она была словно собрана из крупных, переливающихся радугой чешуек, а бирюзовый купол сиял, приветствуя Сердце Вселенной и миллионы едва-едва появившихся жизней.
— Остановимся отдохнуть? — спросила Ламирэлья, взглядом указывая на беседку. — Сегодня я создала уже два мира, и сейчас хочется немного побездельничать.
Венкролл кивнул, хотя времяпрепровождение в беседке и не входило в его план. Тем не менее, торопиться не стоило, и он сам ходил вокруг да около. А все должно быть естественно.
— Давай, — он пожал плечами и первым направился к беседке. — Я тоже уже поработал, Оллаф остался доволен. Он говорит, что таких одаренных юных Творцов как ты, я и Сункворр еще не было, и кураторство долго не продлится. Очень скоро все мы сможем трудиться без контроля с его стороны.
— Это замечательно. Я всегда верила, что ты справишься и в одиночку. И жалею лишь о том, что перестала помогать тебе так резко.
— Не переживай. Возможно, именно это и помогло мне все пересмотреть. Долгое время я был словно заперт в темной комнате, а с твоим уходом в ней открылась дверь. Резко, неожиданно, так, что свет в первые мгновения едва не ослепил. Это было больно, но боль постепенно сходила на нет. Зрение вернулось, и я вышел из этой комнаты, — Венкролл посмотрел на Лами, заставил себя улыбнуться и тихо добавил: — На свободу.
— Я очень рада, что ты не держишь на меня зла, — ответила девушка, и Венкролл еле сдержал усмешку.
— Конечно нет. Да и тогда злился я очень недолго. А вернувшись к себе, начал работать. Как я уже говорил, злость была из-за страха. Вдруг я не справлюсь сам? Вдруг не сдам Экзамен и не стану Творцом?
Лами с хитрой улыбкой посмотрела на Венкролла.
— Значит, тебе все же не наплевать на Миросозидание и свой долг? Долгое время ты утверждал обратное.
— Прости, — Венкролл опустил глаза. — Это все мой нрав. Признавать свои ошибки очень тяжело, что перед собой, что перед другими. Хочется стоять на своем, даже если это неправильно. Но если преодолеть себя, становишься свободен — от злости, зависти, боли. И начинаешь видеть, куда действительно нужно идти.
— Ты молодец, Вен, — добрались до беседки, и Лами первой устроилась на скамье. — Понимаешь, я ведь тоже мучилась после нашей ссоры. Волновалась за тебя, боялась, что ты не справишься, наделаешь страшных вещей, за которыми могло последовать развоплощение. Не знаю, как бы я это пережила, понимая, что в случившемся есть часть моей вины. Возможно, мне не следовало прекращать наши совместные занятия так резко. Нужно было предупредить тебя заранее, чтобы ты смог подготовиться, принять мое решение, свыкнуться с ним.
— Сейчас уже нет смысла об этом говорить. Что сделано — то сделано. К тому же, я не уверен, что если бы ты долго ходила вокруг да около, я смог бы так быстро пересмотреть столько вещей. Мы как Творцы обязаны испытывать разумных, для которых создаем миры. Опасные территории, стихийные бедствия, хищные звери… Это все необходимо так же, как и то, что принято считать благом. Те, для кого мы трудимся, должны уметь бороться, преодолевать трудности, как общими усилиями, так и поодиночке. Возможно, иной раз подобные испытания нужны и нам самим. Мой случай, — Венкролл усмехнулся, — это доказывает. Ты долгое время держала меня за руку, пытаясь утянуть с перепутья на нужную дорогу. Однако добилась своего, лишь уйдя сама и вынудив следовать за тобой. Теперь все будет хорошо.
— Я очень на это надеюсь, Вен, — Ламирэлья улыбнулась, а в глазах у нее стояли слезы радости. В тот момент она была особенно красива, и волна ярости едва не потопила Венкролла. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы выплыть и продолжить непростой, продуманный многократно разговор. — И очень рада, что смогла тебе помочь, пускай даже непроизвольно и такими жесткими методами. Твои успехи просто прекрасны, это замечают все, даже Сун.
Имя избранника Лами произнесла очень тихо и с осторожностью, после чего посмотрела на Вена, ожидая реакции. Тот заставил себя сохранить спокойный вид, понимая: так нужно для дела. Правда, он не знал, что ответить, поэтому некоторое время сидели молча.
Затем Ламирэлья отважилась:
— Знаешь, ты обрадовал бы меня еще больше, если бы подружился с Сункворром. Вы оба были моими друзьями с самого детства, и мне жаль, что между вами вражда.
— Понимаю, куда ты клонишь, — Венкролл вновь усмехнулся, надеясь, что получилось добродушно. Гримаса злости сейчас была бы очень некстати. — Знаешь… — он изобразил задумчивость, — я не против стать другом тому, кого ты выбрала своим спутником. Все же у меня никого нет ближе тебя… Но я не уверен, что Сункворр согласится. Ты ведь прекрасно помнишь, с чего все начиналось. Я просто вел себя и поступал так, как считал правильным. Учитель Теоллиг мучился, пытаясь помочь мне, а Сун, наблюдая за этим, забавлялся. Для него я с детства был ненормальным, и вряд ли что-либо изменилось сейчас. Поэтому мне не хочется, чтобы мой первый шаг к примирению стал и последним из-за его нежелания.
— Об этом не беспокойся! — Ламирэлья ответила с таким жаром, что Венкроллу безумно захотелось ударить ее — по лицу, со всей силы, чтобы до крови…
«Терпи… — в сотый раз приказал он себе. — То, что ты сделаешь, когда добьешься своего, будет гораздо страшнее и больнее. И для нее, и для остальных твоих… сородичей».
— В ту пору Сун был просто мальчишкой. Талантливым и хвастливым. И из-за этой черты он из кожи вон лез, чтобы вновь и вновь доказывать свое превосходство. Но сейчас от подобных глупостей не осталось и следа. И он, и ты — Творцы. Мудрые и практически всесильные. Вам нечего делить, поскольку вы — живое воплощение самого Миросозидания. Однако если и таких доводов тебе недостаточно, скажу еще кое-что…
«Ну, давай, удиви», — губы непроизвольно дернулись, но Венкролл не позволил себе скривиться, хотя происходящее казалось нелепым до безумия. Смотреть, как Лами счастлива от мысли, что обрадует его вестью о желании Сункворра помириться, было смешно и мерзко.
