Капитан-лейтенанту Беллару на «Цераме» полагалась каюта размером два на три метра. В ней едва помещалась узкая койка, письменный стол с терминалом да встроенный в стену шкаф. Но все-таки это была отдельная каюта! Привилегия одного из старших офицеров корабля, ведь даже командиры боевых частей жили в каютах по двое, а прочие и вовсе ютились в стандартных помещениях на четырех человек.
Скинув парадную форму, Анри с печалью упаковал ее и положил в шкаф, понимая, что в следующий раз достанет ее очень нескоро. Если флот аспайров и правда шел к седьмой планете системы Троя, то это означало одно: война входит в затяжную фазу. Пока аспайры в системе, ни о каких увольнениях на поверхность не могло быть и речи. А значит, им в составе Второго ударного придется торчать в космосе до посинения. Ну или пока командование не сообразит, что путь от седьмой планеты к четвертой довольно долог. А в случае тревоги экипажи с поверхности могли оказаться на своих судах буквально за несколько часов. Увы, понимание таких простых вещей доходит до командования обычно за месяц, а то и больше. Пока еще уляжется бедлам, вызванный разгромом Первого ударного…
Желтая тревога не требовала немедленного прибытия в БИЦ, но Анри торопило любопытство. Желтая боевая тревога накануне отлета, слова кап-три в лифте, все это беспокоило, оставляя ощущение тревожной пустоты внутри. Что-то случилось, а что именно – он сможет узнать только в боевой рубке. А потому Анри быстро натянул повседневный комбинезон, сунул в боковой карман коммуникатор и, внезапно замерев, выругался вполголоса.
Пакета с арманьяком не было! Он забыл заначенную бутылку «Вьей Жанно» в покинутом номере отеля! Боже, выкинуть недельное жалованье! Оставить коллекционный арманьяк на радость горничной? Эта мысль вытеснила все прочие. Какая к черту тревога, если он лишился бутылки отличного, первостатейного арманьяка! Да пусть в систему хоть целый флот аспайров придет, горе капитан-лейтенанта Беллара не станет от этого больше.
Со злости влепив кулаком в переборку, Анри застегнул комбинезон и вышел обратно в коридор. И снова, как и в отеле, натолкнулся на Фаррела. Тот, словно и не было странной фразы несколькими минутами раньше, весело спросил:
– Анри, ты чего такой мрачный? Все еще похмелье?
– Если бы! Я бутылку «Жанно» забыл в номере.
– Бутылку чего? – непонимающе переспросил Фаррел.
– Дорогого коньяка, – пояснил Анри, поменяв арманьяк на коньяк, очень уж не хотелось объяснять этому простаку разницу между напитками.
– И чего? – все еще недоумевая, переспросил Фаррел.
– Эта бутылка стоила тысячу двести сорок кредитов!
Фаррел выпучил глаза:
– О господи, как такое можно пить?! Это все равно что… – Фаррел умолк, не в силах подыскать аналогию.
– У всех свои мании, Кирк. – Анри потянул его за рукав комбинезона к лестнице. – Считай, что так я прощался с мирной жизнью.
– Но тысяча двести кредитов! – Фаррел воздел руки к низкому потолку коридора. – Твоей жене не понравилась бы такая расточительность!
– Моя жена далеко, Кирк. – Голос Анри предательски дрогнул. – Давай не будем об этом.
– Хорошо, – покорно согласился Фаррел. – Давай не будем. У меня к тебе другая просьба.
Анри, уже поставив ногу на первую ступеньку лестницы, остановился.
– Да?
– У тебя почти капитанский допуск. Если тебе не трудно, скинь мне текущую обстановку.
– А не можешь подождать, пока ситуацию доведут до экипажа?
– Анри, – с жаром заговорил Фаррел, – пока доведут, пройдет несколько часов, а ты будешь рядом с ним, узнаешь первым! Я не хочу ждать, я дерьмо нутром чую!
Что ответить на это, Анри не нашел. Выше на два уровня уже ощутимо уменьшилась гравитация, и они, снова предпочтя трап, полезли, ощущая, как теряют вес их тела. Ближе к концу «спицы», где вес уже практически исчез, Фаррел переспросил:
– Договорились?
– Хорошо, как только узнаю что к чему, скину тебе данные через сеть.
– Вот и славно, а то, сам знаешь, в наши отсеки новости доходят в последнюю очередь. – Фаррел помрачнел. – Ты хоть сражение увидишь, а для меня оно будет лишь повышением расхода энергии при выстрелах.
– Думаешь, много радости видеть, как к кораблю приближаются отметки вражеских торпед?
– Плазменных сгустков, – педантично поправил Фаррел.
– Записи свидетельствуют, что смертельный удар Первому флоту нанесли массовым запуском торпед!
Они как раз миновали переход и выплыли в осевой коридор фрегата, вскоре им предстояло разойтись. Анри уже видел люк, а до реакторного отсека оставалось еще около ста метров. А значит…
– Ну, мне пора, – прервал Анри собравшегося было поспорить Фаррела.
– Ты обещал! – Фаррел говорил это уже в спину Анри. – Не забудь!
– Не забуду, – не оборачиваясь, кивнул Анри и, подойдя к массивному люку Боевого Информационного Центра, замер, дожидаясь, пока компьютер его опознает. – Комп, это капитан-лейтенант Анри Беллар, личный номер 5664520.
– Доступ разрешен, – сухо отозвалось женское контральто бортового компьютера «Церама». – Здравствуйте, капитан-лейтенант Беллар.
Войдя в небольшой шлюз, Анри замер перед второй дверью. Здесь тоже по соображениям безопасности никогда не открывали обе двери сразу, Боевой Информационный Центр вообще был самым защищенным местом на корабле, бронированным коконом внутри бронированного корпуса. Защита резервного командного центра уступала ему почти вдвое. К БИЦ, броневому яйцу в самой середине трехсотметрового корпуса, сходились все информационные потоки фрегата. К нему и к его близнецу, резервному командному центру на корме, резиденции старшего помощника капитана.
После шлюза Анри попал в короткий, ярко освещенный коридор, оканчивающийся еще одним массивным люком. Вход в святая святых корабля. Перед ним Анри снова замер, давая возможность офицеру безопасности внимательно себя рассмотреть. И пусть вероятность попадания диверсантов на военный корабль Лиги стремилась к нулю, военный человек обязан быть немного параноиком. Ведь иногда эта паранойя спасает жизнь.
Офицер безопасности наверняка узнал его сразу же, но порядок есть порядок. Порой у Анри складывалось впечатление, что если офицер безопасности впустит человека на охраняемую территорию, не помурыжив, то потеряет лицо в глазах коллег. Это, естественно, не касалось капитана, ну и в критических ситуациях – остальных. И то, что его держат перед запертым люком, успокоило Анри. Похоже, что тревога все-таки учебная.
Наконец толстенный, многослойный люк с шелестом уехал в сторону, и Анри, аккуратно оттолкнувшись ногой от серой переборки, озираясь по сторонам, вплыл внутрь. Все уже собрались, напряженно замерев на своих местах, они словно чего-то ожидали.
