заполненной людьми и приборами.
Я заморгал, стараясь справиться с нахлынувшим головокружением и легкой тошнотой.
– Редко кто может из Кернов создать изолированное подпространство с раздвоением сознания тех, кто попадает в радиус действия наложенного заклятья, – задумчиво произнес Тихон, глядя на меня, а затем переведя взгляд на свою слегка дезориентированную подопечную. – О чем хоть говорили? Или он тебя просто воспитывал, показывая наглядно, как не рекомендуется говорить с будущим главой клана?
– Он не глава и даже не наследник, – вяло парировала Тася, бросив при этом на меня весьма задумчивый взгляд.
– Это пока. До бала осталось не много времени. А объявление, это уже решенное дело, как я понял. Если, конечно, ты перестанешь права качать, поднимешь задницу и пойдешь уже работать, – ласково проговорил Тихон.
От этого тона даже мне захотелось вскочить, схватить веник и хотя бы начать подметать пол. Тася же подорвалась, цапнула со стола несколько камней и унеслась к своему месту, что-то бормоча себе под нос.
– Сурово вы с ними, – я откинулся н спинку стула и взял протянутый чай и с удовольствием отхлебнул, ощущая, как проходит тошнота.
– Ты очень силен, Костя, – Тихон продолжал меня рассматривать, как редкий вид лягушки, размышляя над тем: сейчас начать препарировать, или пускай еще немного поскачет. – Как я уже сказал, создать такое не многим под силу.
Я не стал его переубеждать, рассказывая, что, похоже, создал заклятье спонтанно и совершенно не представляя, что вообще сотворил. Сегодня вечером мне будет чем заняться, перелопачивая библиотеку.
– Как я понимаю, прямо отсюда ты пойдешь разбираться с вконец потерявшим берега Борзовым?
– Прямо отсюда я хочу пойти в какую-нибудь комнату, где будет тихо, темно и будет стоять кровать. У меня нет планов забрать первичный образец домой, если мне такую комнату предоставят здесь. – Тихон кивнул, подтверждая, что такая комната для меня найдется. – Ну а потом да, я намереваюсь спросить с Борзова, чем он руководствуется, игнорируя ваши потребности.
– Комната отдыха, думаю, подойдет. Нам вполне подходила, когда мы испытывали твою находку. Что-то еще? – он кивнул на бумаги, которые я положил на стол, вместе с коробкой, в которой лежал образец переговорного устройства. – Это нам? Или кому-то еще?
– Вам, – кивнул я, придвигая ему и коробку, и бумаги.
Тихон открыл коробку и вытащил прибор, похожий на телефонную трубку, только уменьшенную в несколько раз.
– Общая разработка с Вольфом. Это…
– Я знаю, что это, я участвовал в изготовлении военного образца. Значит, его разрешили модифицировать для простых смертных? – Я кивнул. – Очень хорошо. Это золотое дно, на самом деле. Так, что они здесь навертели, – и глава лаборатории придвинул к себе бумаги, принявшись ими шуршать.
Мне пришлось даже кашлянуть, чтобы привлечь к себе внимание, потому что, увлекшись новой игрушкой, про меня тут же забыли.
– Тихон Васильевич, я здесь, справа. – Он сфокусировал на мне взгляд и отодвинул переговорник. – У меня еще одна к тебе просьба, ты случайно не знаешь, что это такое, – и я положил перед ним медальон.
– Хм, случайно знаю, – Тихон взял медальон в руку и повертел его. Затем заменил очки на более мощные и принялся разглядывать более внимательно. – Это ключ, – он снял очки и протянул медальон обратно мне.
– Ключ от чего? – подняв медальон за цепочку, я качнул его.
– От сокровищницы клана, – усмехнулся Тихон. – Вроде бы давным-давно, когда банков еще не было, было модно запечатывать сокровищницы кланов подобными ключами. – Заметив, что я, в который уже раз, пытаюсь его открыть, он покачал головой. – Медальон не открывается. Все эти выемки и бороздки на самом деле – элементы ключа.
– И где находится сокровищница? – я бросил медальон на стол.
– Откуда я знаю? – Тихон пожал плечами. – Здесь нигде карта не нарисована. На крышке должен по идее оттиск клановой печати находиться. Они уникальны, так что, если удастся определить клан, то можно проследить за его историей. А вдруг сокровищница все еще не вскрыта, где-то спрятанная, – Тихон хохотнул. – А вообще такие штучки коллекционеры охотно покупают, да охотники за сокровищами. Лично я бы не рассчитывал на успех, все-таки само существование подобных ключей – это всего лишь легенда. Может быть, это простое украшение, мы сейчас уже и не выясним никак.
– Да, скорее всего, ты прав, – я сунул медальон в карман. Если уж совсем делать нечего будет, попробую поискать сокровища, почему бы и нет. – Давай, показывай мне комнату, чтобы я смог парочку воспоминаний просмотреть.
Пресловутой комнатой оказалась комната отдыха здесь же в лаборатории. Она запиралась изнутри, при этом снаружи появлялась сигнализация о том, что комната занята и ломиться сюда не следует, чтобы не нарушить процесс медитации, к примеру. В комнате находилось все самое необходимое, включая диван, на котором можно было немного подремать.
Скинув куртку и ботинки, я лег на диван и поставил статуэтку себе на грудь. Тут же нахлынули жуткие воспоминания о первом применении этого прибора. Но, если тянуть долго, эти волшебные ощущения никуда не денутся, поэтому я настроился и погрузился в глубины своей памяти.
И все-таки кое-что они сумели сделать и даже внедрили в первоначальный образец, хотя клялись, что он остался нетронутым. Хотя, может, они и за изменения это не восприняли, поэтому и не заострили внимание.
Оказавшись в знакомой комнате с воспоминаниями, я увидел что-то вроде конторки, а подойдя поближе, опознал в этой конторке этакий каталог. Выбрав ту карточку, которая была мне нужна, я вытащил ее и уже раздумывал, а что, собственно, делать дальше, как внезапно очутился прямо в выбранном воспоминании, причем карточки в моей руке уже не было. Удобно, что уж там.
Подойдя к стоящей возле Изразцова девушке, я внимательно начал изучать каждый ее жест, каждый шаг и выражение лица. Она что-то отвечала наставнику и при этом слегка нервничала, что позволяло выявить абсолютно весь спектр нужных мне эмоций.
Полноценно изучив то, на что раньше просто не обращал внимания, я вышел из воспоминания. Выход тоже упростили. Но сейчас он вел не сразу в реальный мир, а в ту же комнату с каталогом. И это тоже было удобно в том плане, что не нужно было еще раз проходить жуткую процедуру вхождения.
Поезд, купе и Анна, такая, какой я впервые ее увидел.
Я сел и потянул ее за собой, вынуждая сесть рядом со мной. При этом двигалась девушка, как самая настоящая кукла, покорно выполняя то, что велели ей делать. В какой-то момент я почувствовал, что меня эта покорность, вызванная потрясениями, просто выводит из себя. Уж лучше бы она огрызнулась, не знаю, попыталась
