– У меня уже внук, – сказала она, увидев мою реакцию. – Значит, я бабушка.
Улыбнулась обезоруживающе.
– Вы меня крайне заинтриговали своими словами, – признался я. – Вот только на какой вопрос вы даете свой ответ?
– Ты его еще не задал, это так, – согласилась она. – Но я вижу его.
– Видите? – переспросил я удивленно.
– Да. Ты хочешь узнать, не болеет ли Мариша, не страдает ли она от какой-либо тяжелой болезни, верно?
– Почти слово в слово, – насторожено произнес я, лихорадочно пытаясь сообразить, откуда у женщины эта информация.
– Вот на этот вопрос я тебе отвечаю: «Не знаю», – спокойно сказала она. – Хотя, если честно, за все те годы, что знаю Маришу, я ни разу не видела, чтобы она болела.
– Ясно. Теперь объясните мне, пожалуйста, откуда вы знали, о чем я собираюсь вас спросить?
– Я не знаю, – она легко пожала плечами. – Меня как будто посетило видение о том, как ты спросил меня о ее здоровье.
– Как кино или как картинки? – быстро уточнил я.
– Не помню, – женщина развела руками. – Это важно?
– Нет, вообще-то, – я с трудом верил в то, что сейчас происходило.
– Я же и лодку тебе оставила на берегу озера, – она добила меня окончательно, – потому что видела, что ты появишься и придешь именно оттуда.
Я промолчал ошарашено. На столе появились свечи, не меньше десятка. Один за другим загорелись их толстые фитили, и неровный свет развеял густеющие сумерки. А я был слишком взволнован, чтобы вспомнить хотя бы примерную дату, когда мир последний раз знал Плетущего, способного видеть будущее.
– Для тебя это очень важно – знать о здоровье Марины? – женщина по-своему поняла мое смятение, и только сейчас я заметил блеснувшее в свете свечей кольцо на ее пальце. Моя подопечная поймала мой взгляд и сказала. – Я нашла хранилище.
– Как вы его открыли? – задал я нелепый, в общем-то, вопрос.
– Просто захотела этого.
– И как вы себя чувствуете?
– Не хуже, чем обычно. Не переживай, – она меня успокаивает, что ли? – Я много думала о последних событиях, о тебе… о Грише. Я поняла, что это не он снился мне. И тем сильнее я ценю то, что ты для меня сделал… Если ты зайдешь в дом, то увидишь наши семейные фотографии.
– Вы уверены в том, что делаете? – осторожно спросил я.
– Это память, – ответила она просто. – Моя память, без которой я не могу чувствовать себя… полноценной. И кольцо – это тоже память, символ нашей любви и долгих лет совместной жизни. Я не знаю и не хочу знать, как долго проживу на этом свете… но хочу всегда помнить своего Гришу. И я абсолютно точно знаю, что мы с ним еще встретимся, – и добавила едва слышно: – Я видела это.
Небо уже не полыхало пожаром над вершинами гор. Оно потемнело и казалось невероятно далеким. Разноцветные искры звезд мерцали в потоках поднимавшегося с земли теплого воздуха. Громко хлопая крыльями, опустился Страж-орел и уселся на спинку одно из кресел. Оно скрипнуло под его весом, но осталось стоять. Не обращая на нас никакого внимания, птица принялась чистить перья, раскрывая свои большие мощные крылья.
– Максим, – обратилась ко мне женщина, – с Мариной что-нибудь случилось? Почему ты интересуешься ее здоровьем? Надеюсь, с ней все в порядке?
– Я тоже надеюсь на это, – искренне ответил я, хотя имел в виду совсем другое.
– У нас осталось еще немного времени, – загадочно произнесла она. – Расскажи мне, пожалуйста, о себе.
– Что именно вас интересует? – спросил я ее, не обратив пока внимания на странные слова о времени.
– Расскажи о том, как ты… о том, что ты делаешь во сне… – она старательно подбирала слова. – Как ты помогаешь людям.
– Я понял вас, – кивнул ей. – Ну что же… мне кажется, вы уже готовы к новым знаниям. Итак, начну с того, что я Плетущий.
– Плетущий? Что это значит?
– Плетущий – это человек, способный управлять своим и чужими сновидениями, плести их ткань.
– Кажется, понимаю.
– Да, все довольно просто.
– Ты сам научился… плести, правильно?
– Правильно, плести. Нет, не сам. На самом деле Плетущих больше, чем вы можете подумать, но если говорить обо мне… Я и еще пятеро ребят и девушек учились под руководством Марины Яковлевны.
– Марины? – изумилась она.
– Да. Она и другие преподаватели учили нас десять лет.
– Удивительно, – прошептала моя подопечная, изумленно глядя на меня.
– Впервые мы встретились, когда были еще детьми семи-восьми лет… – я вкратце рассказал, как мы начинали учиться, краткий список предметов, основные принципы нашей деятельности и самые смешные моменты, чтобы развеселить женщину. Рассказал, какие науки мы изучали, как нам было тяжело, но интересно. Рассказал, как мы учились защищаться и пользоваться оружием. Стараясь не увлекаться, лишь вкратце описал возможности того или иного оружия. К моему удивлению, моя собеседница ни капли не притворялась – ей действительно было интересно все, о чем я говорил. Я рассказал о том, как, не стесняясь в средствах, Марина Яковлевна учила нас главному, без чего настоящим Плетущим стать невозможно.
По-моему, моя подопечная даже дыхание затаила, ожидая продолжения.
– Чему же? – спросила она, не дождавшись, пока я поставлю обратно на стол стакан с соком, который допил в несколько глотков.
– Плетущий, – сказал я размеренно, – не должен поддаваться страху.
Сделал паузу, чтобы она осмыслила сказанное.
– То есть ты ничего не боишься? – она удивленно подняла брови.
– Боюсь, – ответил я спокойно. – А иногда мне бывает страшно так, что жить не хочется. У людей разные сны.
– Кажется, я поняла, что ты имеешь в виду. Мариша… Марина Яковлевна учила вас бороться со страхами, преодолевать их, да?
– Если в двух словах, то да. Вы все поняли правильно, – кивнул я.
– И вы помогаете людям, – негромко произнесла она.
– Это было целью нашего обучения.
– А почему именно вы?
– Стать Плетущим может каждый человек. Для этого нужно обладать определенным набором, скажем так, черт характера, личностных характеристик – можете это так называть. Вообще, многие люди способны в той или иной мере плести ткань сновидений. Но ничтожное количество из них утром может об этом вспомнить… – я сделал паузу, невольно вспомнив всех тех, которые могли бы стать Плетущими. Могли бы, если не так сильно боялись. Они просто не хотели не бояться, как ни странно это звучит. Их страх стал настолько неотъемлемой частью жизни, что изменить в ней что-либо было уже попросту невозможно. – Так вот, к семи или восьми годам жизни человек уже обладает определенными чертами характера, он являет собой уже достаточно самостоятельную личность. И если к этому возрасту эти самые характеристики соответствуют требованиям, то ребенок становится кандидатом, учеником. В основном, соответствие ребенка требованиям зависит от воспитания, в остальных случаях – от круга общения, атмосферы в семье и других моментов. А вообще, отсев происходит постоянно, даже во время учебы. В нашем классе, например, в день знакомства с Мариной Яковлевной было несколько десятков детей, а Плетущими стали только шестеро.
