Еще через пятнадцать минут наши силы стали иссякать. Мы заметно снизили скорость и больше не могли бежать. Все. Это конец!
Какая-то тварь прыгнула мне на спину и под ее весом мне пришлось согнуться. Времени на размышления не было. В отчаянии, я выхватил меч из ножен и крутанувшись освободился от чудища. Не глядя вперед, я наотмашь рубанул мечом темноту, но не попал. Эти твари видели нас, мы их – нет. Что-то ухватило меня зубами за левую ногу и я со всех сил, которые только оставались во мне, встромил меч во что-то мягкое. Тварь отвалилась. Почти сразу же такая же гадина повисла на моей руке и больно меня грызанула. По ее очертаниям я понял, что эти твари чем-то похожи на свиней, только небольших. Вместо копыт у них были волосатые лапы с перепонками. Я рубил направо и налево. По шуму рядом, я знал, что Стен тоже вступил в бой. Если нам суждено здесь погибнуть, то эти свиньи дорого заплатят за нашу жизнь.
Наверное, целая куча этих чудищ окружала теперь меня. Я ощущал боль. Кровь текла по моему лицу. Но единственная надежда давала мне силы. Надежда, что Стен еще жив и сражается наравне со мной. В пылу боя я чувствовал неведомую доселе мне ярость. Я чувствовал пьянящий запах борьбы. Мой меч каждую секунду разил ненавистных врагов. Силы были мои на исходе. Скоро. Скоро развязка. Нет я не дам вам себя убить. Я сам убью себя, вонзив меч себе в сердце. Но не сейчас! Еще. Еще минута. Еще несколько тварей не отведают моего мяса.
Получайте, гады! Я как сумасшедший крутился, разя все вокруг. Я уже сражался не только мечом, но и голыми руками. Какую-то образину я схватил рукой и утопил в болоте, не давая ей всплыть. Другую тварь о отшвырнул куда-то в темноту, третью забил ногой. У меня закончились силы, меч выпал из моей руки и я стал проваливаться куда-то в забытье. От потери крови меня начало тошнить и потемнело в глазах. Все! Это смерть. Жрите, сволочи.
Я упал в грязь, но тут же меня подхватили под руку и потащили куда-то в сторону. Я потерял сознание.
Как ни странно, я ощущал себя живым. Вот мои руки, замотанные в какую-то ткань, вот ноги. Я лежал в каком-то шалаше и рядом со мной спал Стен. Он тоже выглядел довольно целым, но на его лице было множество царапин и укусов. Значит Стен тоже не дал себя в обиду. По всей видимости, мы серьезно пострадали. Я чувствовал боль во всем теле. Но больше всего ныла правая рука. Я не заметил когда я ее повредил, но рана, скорее всего, была серьезной.
Внутри шалаша, кроме нас, никого не было. Мы не знали кто нас спас и куда мы попали, но сейчас это место казалось нам лучшим местом в мире. Нас укутали в сухую одежду, нас, скорее всего, даже немного подлечили, но самое главное – мы были живы. Нет этого ужасного болота, нет этого ветра и дождя и нет этих кровожадных уродин.
Я попытался приподняться, но тут же почувствовал сильную боль во всем теле. Здорово нас покусали. Стен пошевелился и открыл глаза. Минуту он рассеянно водил глазами по нашему жилищу и лишь затем обратил на меня внимание.
– Майк, – прошептал он, – мы живы?
– Да, Стен. Мы живы. Мы ранены, но мы живы, Стен!
Стен с трудом шевеля языком, и задал следующий вопрос:
– А где мы? Где эти мерзкие свиньи, которые вчера напали на нас?
– Я не знаю, где мы. Но если мы живы до сих пор, то есть надежда, что проживем и дальше.
– Как мы здесь оказались?
– Я не помню. Мне казалось, что я умираю. Единственное, что я запомнил, что меня кто-то за руку потащил по болоту. Я подумал, что эти гадины тащат меня, чтобы сожрать.
Стен содрогнулся от моих слов. Если меня собирались сожрать вчера только один раз, то его, как минимум, дважды.
– Майк, я помню, что зарезал несколько этих свиней, помню, что побежал от них и помню, что меня подхватили сзади и куда-то быстро понесли. Все дальше полный провал. Ничего не помню.
– Да, Стен. Мы потеряли много крови и от этого потеряли сознание. Знать бы еще, где наше оружие.
– Согласен, Майк. Когда в руке есть меч, как-то увереннее себя чувствуешь.
Я с удивлением посмотрел на Стена. Слышал бы он свои слова хотя бы неделю назад. А может не неделю?
Я поймал себя на мысли, что мы, возможно, давно здесь. Быть может, мы уже опоздали и Дирланд уничтожен?! Я собрал волю в кулак и приподнялся.
– Стен, нам необходимо срочно увидеть тех, кто нас сюда принес. Помоги мне встать. Как мне казалось, Стен способен двигаться, в отличие от меня. Корчась от боли, Стен встал на ноги и шатаясь подошел ко мне.
– Майк, у меня кружится голова и я хочу есть.
– Я тоже хочу есть, но сейчас нам нужно понять, сколько прошло времени.
– А какая разница, сколько?
– Как, Стен, разве ты не понимаешь, что за то время пока мы здесь лежали, Рэтлинг мог напасть на Дирланд?
– Я понимаю, Майки. Но что мы можем сделать. Мы не можем в таком состоянии идти дальше. Видел бы ты себя в зеркало. У тебя вместо лица – красный помидор. Куда тебе идти.
– Что я и вправду плохо выгляжу?
– Не то слово. Ты похож на мумию. Минимум неделю тебе даже вставать нельзя.
– Стен, я не могу лежать. Помоги мне подняться.
Стен пожал плечами и подхватив меня за плечи, помог встать. У меня сразу же перед глазами все пошло кругами. Пол зашатался подо мной и я обессиленно упал вниз.
– Нет, не могу. Стен посмотри, пожалуйста, нет ли здесь чего-нибудь попить.
Стен походил туда-сюда и принес мне глиняный кувшин, в котором оказалась обыкновенная вода. Я так жадно никогда не пил. С первыми глотками у меня прибавилось сил и я решил немного поразмыслить:
– Если нас спасли, то вряд ли нас собираются убить. Если нас не охраняют, значит здесь нам ничего не угрожает, если к нам до сих пор никто не пришел, значит эти люди куда-то ушли. Если они ушли, значит и мы можем уйти.
– Но куда, Майки? Куда нам идти? Мы даже не знаем, где мы.
– Ну так выйди и посмотри.
Стен пожал плечами и, хромая, вышел из шалаша. Его не было, наверное, минуты три. Когда он вернулся, на его лице было разочарование.
– Ну что? Что там, Стен.
Стен присел рядом со мной и ответил:
– Ничего. Абсолютно ничего. Вокруг нас, куда ни глянь, сплошное болото. Мы находимся на каменистой возвышенности, а внизу то же самое, что и раньше.
– То есть, ты хочешь сказать, что мы до сих пор на болоте?
– Точно. Рядом с нашим шалашом, еще штук двадцать таких же, но никого из живых не видно.
– Ну а дорога, дорога какая-нибудь есть?
– Может и есть, но я ее не видел.
– А какое время суток сейчас?
– Ну, на этом болоте никогда не поймешь какое время суток, но я думаю, что день.
– Почему ты так решил?
– Ну, потому, что еще кое-что видно и потому, что никого нет. Вряд ли, кто-то по этим болотам ходит ночью.
– Да, наверное ты прав. Сейчас бы пожевать чего-нибудь.
