— А если так, то скоро эти черти будут полностью контролировать города, и так, как сейчас, мы уже не покатаемся… Ладно, поехали, — сказал я, и Катарина пришпорила нашего стального коня, повернув ключ в замке зажигания.
Через пять минут Василис с присущим ему артистизмом объявил нам о прибытии к нашей второй остановке под названием «Торговый центр МегаБагра». Гигантская груда из стекла и бетона напоминала упавшую ацтекскую пирамиду.
— Видите, там наверху большой пролом в стене? — показал пальцем антиец.
— Мы заметили его в прошлый раз, но обследовать не успели. Есть ли там что-нибудь внутри, неизвестно. Сюрприз можно сказать.
— Люблю сюрпризы, — улыбнулся я.
— А я, мой друг, признаться, не особенно, — покачал головой Василис, — тем более теперь.
Рука Катарины легла на моё плечо: — Марко, давай я полезу первой? Я ведь легче.
— Нет, маленькая, первым пойду я. Мало ли, кто нас там ожидает, — я сбросил рюкзак и, ухватившись за бетонный выступ, полез наверх. Добраться до пролома оказалось не так просто, и мне пришлось изрядно попотеть.
— Ну что там, Марко? — крикнула Катарина.
Вместо ответа, я махнул ей рукой, приглашая наверх. Отверстие вело в торговый зал на третьем этаже «МегаБагра». Часть крыши рухнула во время землетрясения, поэтому в зале было светло как днем. От всего третьего уровня осталась лишь площадка диаметром метров тридцать, на которой располагались отделы нижнего белья, мужской одежды и что-то вроде магазина для туристов.
Снаружи раздался шум падающих камешков, и в проломе показалась Катарина.
— Что тут? — тяжело дыша, спросила девушка и подошла ко мне.
— Туризм, нижнее белье и классика.
— Ясно… — зоркие глаза моей спутницы внимательно изучали зал. — С чего начнем?
— Давай разделимся, чтоб долго не задерживаться. Я загляну в «Вокруг света».
— А я тогда в классику, я ведь ношу мужские рубашки.
Минут через двадцать, взяв пару спальников, палатку, несколько ножей и кое-что из одежды, мы спустились к Василису и Арие. Наши друзья были чем-то напуганы.
— Поехали, Марко, Катарина, скорее, — запрыгнул в машину антиец.
— Видели кого-то? — Катарина вдавила педаль газа в пол.
— Видели, женщина, видели, но самое скверное, что видели нас.
Ариа перебила мужа: — Я оборачиваюсь, а там, на насыпи стоит парень какой-то. Скалится, как слабоумный, и смотрит на нас молча, а потом показал на часы, время мол, время, кулаком погрозил и скрылся.
— Демон… — выдохнул я и поймал встревоженный взгляд Катарины.
— Видимо, будет сегодня у нас праздник, ребята.
Катарина подавила свой страх и заставила себя улыбнуться.
— Как зловеще ты произнес слово «праздник», друг мой! — выдохнул Василис, — не по себе мне, право, что греха таить.
— Пусть им будет не по себе, а нам бояться нечего, потому как с нами Бог, а если Он с нами, тогда какая разница, кто против? — сказал я и поймал себя на мысли, что мне на самом деле совсем не страшно. Удивительное дело, но это липкое тяжелое чувство, которое наполняет ноги свинцовой тяжестью, заставляет сердце биться быстрее и вызывает дрожь в руках, куда-то исчезло. Что это, фокус человеческой психики или дар свыше?
— Что будем делать, Марко? — голос Катарины оторвал меня от размышлений и вернул в реальность.
— Бензин и оружие. В любой последовательности.
— Ну, с этим, я полагаю, у нас проблем не возникнет, — бодро заметил Василис. — Бензина вокруг, можно сказать, море, а оружие у жандармерии найдем.
— Дай-то Бог, — вздохнула нубийка, — дай-то Бог. Найдем всё, что нужно, и поскорее уедем из этого проклятого места.
Однако поскорее не получилось. Бензина в баках брошенных машин было мало, оружия мы не нашли вовсе.
— Что за чертовщина, — выругался вполголоса Василис, — склад вычистили, бензин слили, оружие подобрали. Просто какой-то незримый враг.
До фермы оставалось всего несколько километров, когда наша машина заглохла. Катарина попробовала завести её снова, но ничего не вышло. Девушка посмотрела на меня и беспомощно развела руками: — Прости, Марко, я ничего не понимаю в механике. Не пойму, почему она не заводится.
— А я, кажется, понимаю, маленькая, посмотрите туда друзья, — я указал вперед, — вот он, твой незримый враг, Василис.
Прямо по курсу в сотне метров от нас стояли они, безликие солдаты князя тьмы, хозяева мертвого города.
— Ариа, ты хорошо стреляешь? — спросил я нубийку. — Хотя какая разница… Это расстояние они преодолеют секунд за пятнадцать, а потом начнется рукопашная.
— А ещё через пятнадцать секунд нас просто сомнут, — мрачно добавил Василис.
— Не надо так мрачно, мой друг, — улыбнулся я, — посмотри на это синее небо, вдохни этот чистый воздух и скажи мне, когда ещё тебе представится случай умереть в такой прекрасный день! Катарина, Ариа, займите позицию справа и слева от машины и стреляйте, когда приблизятся, вы третий эшелон обороны. Ты, мой друг, постарайся не подпустить их к стрелкам. А я… я встречу их первым.
— Марко, я хочу с тобой! — Катарина сделала шаг ко мне.
— Ты и так со мной, маленькая, — я поцеловал девушку в губы и подмигнул.
— А теперь иди на позицию.
Моя спутница без лишних разговоров заняла место справа от внедорожника и подняла ружье. Я повернулся лицом к одержимым, которые не торопясь шли в нашу сторону. «Падут подле тебя тысяча и десять тысяч одесную тебя, но к тебе не приблизится», — строка из псалма буквально прозвучала у меня в голове, как будто специально направленная кем-то, а в следующее мгновение я почувствовал…
Трудно описать то, что я почувствовал, потому, как это не было похоже ни на одно из ощущений, испытанных мной ранее. Я был возбужден до предела и в то же самое время абсолютно спокоен. Я слышал, как кровь течет по моим венам, выталкиваемая сокращениями сердечной мышцы. Я видел и осознавал всё, что происходит во мне и вокруг меня, одновременно. Стена, отделявшая мои мысли от событий, происходящих в реальности, растворилась, и мысль стала реальностью, а реальность — мыслью.
Мне казалось, что одержимые, бежавшие к нам, двигались плавно, точно в замедленном воспроизведении. Молодые люди со злобой в сердце, с оружием в руках и с печатью смерти на таких человеческих лицах.
Я сделал шаг вперёд и одним ударом мачете смахнул голову первому, на обратном движении достал второго, от плеча до пояса развалил третьего… Нырнул под направленный мне в голову удар дубинкой, пропустил мимо себя чью-то ногу и тут же разрубил обоих. Удары врагов казались мне невероятно медленными и неуклюжими, по напряжению мышц было видно, куда именно противник собирается нанести удар, затем рука с зажатым в ней предметом поднималась и, преодолевая сопротивление густого воздуха, опускалась в то место, где только что находилась моя голова или другая часть тела. Со скоростью вспышки я убил троих, затем ещё четверых. Лезвие моего мачете мелькало, как молния, рассекая плоть и перерубая кости…
