Они — за него!
Разорвал ее на части, уничтожил, развеял.
Он — за них!
Ник метался от одного спящего к другому. Задыхался, продолжая неравный бой с Темным Городом. Не чувствуя боли, не замечая, что обе руки по локоть покрылись сетью мелких пузырей, как от ожога. Мгла не сдавалась…
За окном вовсю жарило полуденное солнце. В комнате стало светлее. Только над Фолком и Шолто еще плавали траурные клочья.
Ник едва держался. Он весь горел, глаза жгло так, будто их кинули на раскаленную сковородку.
На негнущихся ногах он подошел к краю кровати и понял — мгла умная. Стоит ему заняться к Фолком, она принимается за Шолта. А когда он прогоняет сон от Шолта, вгрызается в Фолка. Тьма играет с ним, изматывает, смеется, заставляет выбирать между братом и его лучшим другом.
Подбородок задрожал, Ник хлюпнул носом.
Мгла, коварный враг, почувствовав его слабость, потяжелела и навалилась сразу на обе жертвы.
У Ника почернело в глазах. Нет! Я не позволю! Он бросился к Фолку, схватил мглу — запихнуть в себя, впитать без остатка, раздавить. От его напора тьма задрожала и лопнула, как мыльный пузырь, брызнув черными каплями по комнате.
Ник понял, что не может вдохнуть. Голова кружилась, словно он выпил целую кружку пива. Сердце, казалось, вот-вот выскочит изо рта. Он потерял равновесие и полетел спиной вперед в глубокий черный колодец.
Как обычно, деньги закончились слишком быстро. Грай пошуршал оставшимися в кошельке бумажками и вздохнул — пора.
— Вставай, детка! Праздник закончился, наступают суровые будни!
— М-м-м… — донеслось с бескрайней кровати. — Котик, уже что — утро?
— Какое утро, киска моя? День давно! Подъем! Мне пора.
Из белого простынного кокона вылупилась миниатюрная девушка с копной рыжих кудряшек на голове. Нимало не смущаясь, она голышом протопала мимо Грая и скрылась в ванной. Он с сожалением проводил пассию глазами, тряхнул головой — нет, сначала заработать! Девка никуда не денется. А даже если денется — других полно, только выбирай! Если в карманах ветер не свистит, конечно.
Грай выкопал мобильник из-под кучи пустых оберток от шоколада — рыжая красотка обожала шоколад и, кажется, готова была употреблять его прямо во время занятий сексом. Черт! Разрядился, конечно! Когда он в последний раз кому-нибудь звонил? Да, если на то пошло, когда он вообще выбирался из кровати? Дня три назад? Или четыре…
Раздраженно хлопая ящиками, Грай отыскал зарядное устройство и включил телефон. Быстро нашел знакомый номер. Немного помедлил — отчаянно не хотелось так скоро возвращаться в Темный. Впрочем, это всегда бывает слишком скоро. Хватит сопли жевать! Раньше ляжешь — раньше встанешь!
— Алло… Эрран? Я готов работать. Хорошо. Жди.
Шагая от электрички через лес — лаборатория Эррана находилась за городом, — Грай в который раз подумал, что надо купить машину. И в который раз посмеялся над собой — да он на новый телевизор не мог накопить уже года три. Деньги уходили, как вода сквозь пальцы.
— Ну и какой смысл убиваться в Городе, если ничего не остается? — громко спросил Грай.
Тут же мысленно одернул себя — привычка разговаривать вслух с самим собой появилась у него именно в Темном и в обычной жизни могла вызвать недоумение. Все знают — те, кто слишком часто «спит», быстро съезжают с катушек. Ни к чему наводить людей на всякие мысли.
Наконец впереди показался глухой забор, густо заплетенный по верху «колючкой». Грай ускорил шаг и одновременно зашарил по карманам — пропуск! Вечный Отец, неужели опять забыл?! Как-то раз ему уже пришлось возвращаться от самых ворот — не помогли ни уговоры, ни требования позвать «Эррана — самого главного у вас тут». Попасть на территорию можно было, только пройдя дотошную трехэтапную проверку, и предъявление личного электронного пропуска было лишь первой ее ступенью.
Сканирование сетчатки, экспресс-анализ крови — Грай поморщился, когда крохотная иголка впилась в палец — он с детства боялся уколов. Дверные створки разъехались, и Грай очутился в просторном лифте — сама лаборатория помещалась под землей. Кто мог построить ее, за какие деньжищи, с какой целью? Как ни крути, вариант был только один — правительство. Кто еще мог позволить себе такие траты на исследования, которые, возможно, никогда не принесут осязаемого результата?
— Привет!
Грай невольно улыбнулся в ответ:
— Здорово, Эрран! Да у тебя глаза, как у кролика! Сколько ты просидел за мониторами? Несколько суток?
— Брось… — ученый несколько раз моргнул и с силой потер лицо руками. — Я… А сколько времени? Ох! Кажется, я действительно засиделся.
Грай рассмеялся — рядом с Эрраном у него всегда поднималось настроение и хотелось поддразнить рассеянного ученого.
— Давай, приятель, сдай меня кому-нибудь из младших сотрудников и вали спать!
— Нет-нет! Ты не представляешь, что я нашел! Кажется, на этот раз у нас есть реальный шанс добиться успеха!
— О-о-о, Вечный Отец! — в притворном ужасе застонал Грай. — Каждый раз, когда я слышу эти слова, это означает, что мне предстоит что-то особенное. Что на этот раз? Лишить твою ассистентку девственности? Сломать лаборанту руку или перебить ребра?
Эрран с тревогой посмотрел на Грая, потом неуверенно улыбнулся:
— Шутишь? Все будет как обычно. Но через некоторое время после того, как ты уснешь, я попытаюсь тебя разбудить, введя небольшую дозу экспериментального препарата.
— Так, хватит болтать. Зови своих «мальчиков для битья» и займемся делом, пока я не струсил!
— Вот уж никогда не поверю, что ты можешь чего-то бояться!
— Еще как могу, — с внезапной серьезностью подтвердил Грай. — Особенно шприцов и иголок.
— Кто бы мог подумать! — Эрран немного помолчал. — Знаешь, ты не обязан.
— Эр! Я же сам прихожу сюда, так? Мне зверски не хочется опять лезть в Темный, но… — он развел руками — Я, как всегда, на мели.
— Тогда подпиши согласие.
Вдох-выдох, вдох-выдох… Тяжелый, слежавшийся воздух угловатыми комками проваливается в легкие. Ничего. К этому невозможно привыкнуть, но можно притерпеться.
Тишина. Не живая, состоящая из дыхания тысяч людей, потрескивания остывающих моторов, свиста ветра в проводах, шелеста листвы… Нет. Мертвая тишина мертвого города. Она залепляет рот и нос, холодными ладонями давит на плечи.
Ощущение чужого присутствия — на самом краю поля зрения. Быстрое мелькание теней. Как ни старайся, их нельзя увидеть, нельзя поймать. Миг — и силуэты снова мельтешат сбоку и сзади, ускользая от взгляда.
