— И, тем не менее, это было НЕ приятно, — словно обиженный на весь свет, заявил Майрис.
Отстегнув ножные ремни и пояс, удерживающий его за талию, Майрис слез с сидения симулятора и с удовольствием распрямился и размял шею. Без реальной нагрузки и специальных костюмов полулежачая поза на животе немного утомляла.
— Прям хоть снова тебе класс показывай и объясняй как надо, — наигранно возмущенно всплеснул руками Син. — Ну что, Грэй, пустишь?
— Иди, — махнул яблоком равнодушный инопланетянин. — Хотя свою норму ты уже сегодня отработал.
— У нас еще есть пятнадцать минут до конца учебки. Успею, — подмигнул Син. — А ты, Май, садись и вникай.
Мигнул экран на стене, дублируя все, что видел своими глазами Син. Курсанты вновь повернулись к нему, а Майрис распластался по парте, угрюмо наблюдая за лихими виражами друга.
«…Еще две недели мы проводили время за занятиями на симуляторе и регулярными пробежками и упражнениями на улице. Времени вести записи не было абсолютно. Приходя после занятий, мы просто дружно падали на свои койки и отрубались без сил. Спать-спать-спать! «Жрать и спать» — как не переставая бубнил Дик во время минут отдыха на улице — вот что хотелось всё это время. Какие развлечения? Какое личное время? О чем вы? Нам не давали продохнуть ни единой лишней неуставной минуты. Занятия-физуха-занятия-чистка полов-наряды… А куда ж деваться без нарядов и чистки сортиров? Все уже через это успели пройти. Дай только повод. Хорошо еще, что мы изолированы от старшего потока курсантов, а то и у них могли бы найтись поводы. Но как же убивает физуха! Мы же не спецназ и не десант! Зачем нам столько нормативов? Да еще этот Янки (да, мы не первые, кто так прозывает его за глаза) со своими лекциями и теорией по внутреннему оснащению самолетов… Короче, выживаем едва».
Глубоко за полночь Майрис закончил делать короткую запись в слайдере и собрался уже ложиться спать, как вдруг в коридоре за дверью он услышал чьи-то шаги. Без особого любопытства парень встал с кровати, убрал планшет в тумбочку, лениво подбрел к двери и прислушался. Отбой объявили давно, а уборная была в другой стороне, поэтому поинтересоваться, кто и с какой целью расхаживал по общежитию, повод у Майриса был.
Парень взялся за ручку двери, рассчитывая резко распахнуть ее и припугнуть шарящегося по общежитию курсанта, но вовремя расслышал голос в коридоре. Это был прапорщик Янкинс, по долгу службы ночевавший со своим потоком курсантов на одном этаже.
— …Сэр, я мог бы зайти к вам и сам.
— Это внештатное. Не стоит фиксировать.
«А с ним Командир!» — удивился Майрис, как только узнал голоса. Парень невольно пригнулся и напрягся, и затем украдкой приоткрыл дверь на узкую щелку. В дальнем конце коридора около лестницы действительно стояли прапорщик с полковником и в манере их поведения не было привычной глазу военной уставщины.
— Ян, мне нужно поручить тебе проверить один участок, — тихо сказал Джейкоб. — У тебя найдутся свободные и верные ребята на эту неделю?
— Без проблем, сэр. Как раз двое таких пока имеются на Базе. А в чем дело?
— «Тараканы» беспокоят, — язвительно отметил старший. — Вернее их затишье.
— Понял, проверим, — кивнул Янкинс. — А какой сектор?
— Я передам координаты.
Прапорщик кивнул снова, будто это снимало все вопросы. А Джейкоб снял кожаную перчатку и протянул ладонь. Янкинс ответил на рукопожатие, а после впал на несколько секунд в глубокую задумчивость.
— Доброй ночи, Ян, — «отрезвил» его Джейкоб.
— Доброй ночи, Командир, — бодро козырнул Янкинс.
Майрис тихо прикрыл дверь и юркнул в койку, не дожидаясь пока командование разойдется.
Весь следующий день Майриса не покидали тревожные мысли о подслушанном разговоре. То, что на Базе вполне могла обсуждаться нестабильная остановка на границе с кваари, было нормой. Тем более это было нормой для постоянного военного положения, в котором находились Воздушные Силы. Но Майриса настораживало то, что чего-то опасался зафиксировать даже сам командир Базы. Вставал резонный вопрос: почему?
Как-то в промежутке между обедом в столовой и часом свободного времени Майрис задал этот вопрос Сину.
— А что тебя удивляет? — был его очевидный ответ. — Это обычное дело обычной разведки. Любая разведка первым делом будет прослушивать кабинет начальства и курилку. А так же следить за всеми исходящими сообщениями и, особенно, за зашифрованными.
— Но просто странно. Я вот, например, стал невольным свидетелем, и облом секретности, — задумался Майрис.
— Ну и кому ты это сейчас сольешь, олух? Да и кто тебе поверит? Мы, курсанты, сейчас пока хлам на Базе и самое беспонтовое отделение. Да мы даром никому не нужны со своей «информацией», половина из которой — восторженный бред и сплетни.
— А я бы наоборот следил постоянно за такими, как мы. Опять же, мы можем больше сболтнуть лишнего.
— Ну вот ты умный и хитрый — ты бы и стал следить. А кваари тупые на все свои «тараканьи» мозги.
— Да вот не думается мне, что они от кваари шифровались…
Син лишь отмахнулся и предпочел как обычно подремать часок. Хитрости военной разведки его не волновали.
С начавшейся новой недели курсантам прибавилось новых профильных занятий. Теперь время на физическую подготовку сократили, а «окно» в ежедневном графике заняли подготовкой в центрифуге. На классическом, неустаревающем, живущем в веках тренажере для начинающих летчиков и астронавтов, которым светят на работе немалые перегрузки. Сначала курсантам дали просто попробовать на себе все прелести перегрузки и радости проваливания в кресло сидя «на старый лад». И только потом, тщательно проконтролировав здоровье каждого, опустили сидение на манер современных истребителей. Полулежа за штурвалом перегрузки воспринимались тяжелее, кровь отливала от головы и норовила скопиться где-то в районе пяток, в глазах довольно быстро начинало мутнеть, и центрифугу часто приходилось останавливать. Удивительно, но такие крепкие бойцы, как Дик, ломались даже при меньших «же», чем более мелкие и подтянутые Син и Майрис. Бейли оказался и вовсе героем на фоне всей четверки. Его выводило из строя самое крайнее по нормативу значение «же». И то, для своего хрупкого на вид тела, парень держался рекордное количество секунд на предельной норме.
— На перехватчик пойдет, — перешептывались бывалые Пилоты, которые изредка заходили поглумиться над молодняком. — Как раз мелкий, и не будет в кабине обшивку коленями изнутри протирать.
— А этот? — кивали в сторону Дика. — Бомбардиром?
