сейчас — очень большой риск.
— М-да… — почесал подбородок Прохор, — не ожидал от тебя такого, Арни.
— Это обычная профессиональная этика. Для меня Чистилище не только место работы, но и зона ответственности. Я не могу рисковать своей репутацией и откровенно обманывать инвесторов. Лучше ещё раз обдумай то, о чём мы недавно говорили.
— Это исключено, — вспыхнул Прохор, видно, тема ему была крайне неприятна.
— Ладно. Всё, — довольно грубо ответил Арнольд, — у меня сегодня вообще выходной, раз уж с отпуском не сложилось.
— Да успеешь ты ещё на свою дачу. Сейчас два аукциона переживём и возьмёшь отпуск.
— Это у тебя всё так просто, — буркнул толстяк, — а ты знаешь, что всё надо вовремя делать? Не успел в сезон и остался без домашних овощей и заготовок на зиму. А покупные соленья я терпеть не могу. Всё должно быть своё.
Ну надо же. А по Арни и не скажешь, что он любитель овощей и дачи. Я бы предположил, что в деле замешана гораздо более вредная пища и диван.
Так или иначе, он, наконец-то ушёл, сам не зная, что забирает с собой моего теневого разведчика.
Когда за ним закрылась дверь, Прохор облегчённо выдохнул, а потом задумчиво потёр переносицу и сказал:
— Ума не приложу, почему он себя так ведёт.
— Как ты вообще с ним связался? — поинтересовался я в ответ.
— Когда отец передал мне Чистилище, почти вся его команда ушла на пенсию вслед за ним. И его финдир тоже. Мне пришлось с нуля набирать уже своих. Арни тогда был совсем другим. Болел за наше дело не меньше меня. И энергии в нём было хоть отбавляй. А сейчас он как будто сдался, и всё ему осточертело, — Прохор вздохнул, — иногда хочется взять его за шкирку и хорошенько встряхнуть. Мне кажется, он теперь любую трудность воспринимает, как конец света.
Больше Прохор ничего говорить не стал, а я задумался.
Конечно, Арнольд не знал, как именно «парни» зачистили последний очаг, и что теперь никаких проблем с этим у Чистилища больше не возникнет.
И всё же, для человека заинтересованного в деле, над которым он работает, у Арни чересчур странная позиция.
Словно он стоит не на стороне Прохора…
А на чьей тогда?
В моё время не было финдиректоров, и в них я не разбирался.
Зато в предателях разбирался отлично.
Да, Калинин однозначно считал его если и не другом, то уж точно хорошим приятелем. И это здорово мешает ему взглянуть на ситуацию объективно.
— А почему бы тебе просто его не уволить? — прямо спросил я.
Прохор опешил.
— Ну… как же… мы столько лет вместе работаем. Неправильно это. К тому же он ведь и совладелец тоже. Его доля всего около пятнадцати процентов, но тем не менее.
Теперь всё выглядело ещё подозрительнее. Кто же будет своими руками хоронить собственную компанию? Пусть и лишь частично собственную. Толстая крыса готовится сбежать с корабля? Надо бы внимательней присмотреться к его бухгалтерии, после того, как мы вернёмся с аукциона.
А он должен был начаться уже через полчаса. Так что не теряя больше времени, мы с Прохором отправились на место его проведения.
Мне было интересно взглянуть, как проходят торги за очаги. Так что было нелишним хотя бы раз съездить туда и увидеть всё своими глазами.
Впрочем, ничего интересного пока не происходило. В небольшом аукционном зале на тесных неудобных креслах столпилась куча народу. Все они следили за сценой, позади которой была натянута большая карта, с уже отмеченными на ней местами. Очевидно, очагами. Рядом с картой стояла улыбчивая блондинка с указкой. На ней было короткое обтягивающее красное платье, и вообще она выглядела так, будто собиралась рассказывать нам о погоде. Буквально сегодня утром я видел почти то же самое по телевизору.
Но нет. Девица вообще всё время молчала, иногда только указывала на нужное место, пока стоящий рядом пожилой мужчина занудно что-то объяснял про особенности очагов.
Начали с обычных Альф, на которые мы уже договорились не тратить время, ждали что-то повкуснее, хотя бы Бету.
К сожалению, я узнал у Калинина, что те же Дельты практически никогда не попадают на аукционы к обычным фирмам. Тут даже Гаммы — большая редкость.
И действительно, сегодня на аукционе было представлено всего пять очагов класса «Альфа», всего одна «Бета». И единственная свеженькая «Гамма». Считай, повезло.
Прохор начал активно торговаться за Бету. Но какой-то усатый мужик в твидовом костюме с беретом, который он почему-то так и не снял, постоянно перебивал его ставку.
Прохор выругался.
— Опять эти козлы!
Я вопросительно поднял бровь, и он начал пояснять:
— Конкуренты. Этот усатый хер — представитель фирмы «Молот». Раньше там в руководстве стояли нормальные ребята. Мы часто сотрудничали. Но потом Клод, это бывший владелец, — пояснил сразу Прохор, — прогорел. Не смог выплатить страховку, как и мы едва не попали. В общем, сейчас там вся верхушка сменилась. И они теперь делают всё, чтобы подмять под себя более мелкие фирмы города. Самое хреновое, что у них это получается. Только парочка ещё бодается с ними, кроме нас…
Я кивнул и продолжил наблюдать за ходом аукциона. Калинин снова яростно включился в борьбу.
— Чёрт, — он расстроенно ударил кулаком по поручню кресла, — дальше нет смысла повышать ставку. Уже совсем невыгодно становится.
Я и сам это видел, но оставался ещё один очаг. Самый «вкусный» вариант.
«Гамма», но по всем данным совсем недавно ставшая таковой. Поэтому серьёзного сопротивления внутри со стороны монстров не ожидается. Зато кристалл уже полноценный, зелёный, который стоит намного больше жёлтых «бет» или мутных «альф».
— Стартовая цена 200 тысяч коинов, — произнёс ведущий аукциона.
— 210, — моментально поднял ставку Прохор.
— 220, — ответил какой-то смуглый парень в другом углу зала.
Чувствуется, что за этот лот будет нешуточная борьба.
Ставки моментально взлетели до 400 тысяч. Участники постепенно «отваливались», кто с хмурыми, а кто и со злыми взглядами.
После 500 тысяч остались только Прохор и мужик из «Молота».
— 550 тысяч, — Прохор оглянулся на меня.
Это был предел того, что может выставить Чистилище.
— Шестьсот, — перебил усатый.
— Поднимай до семисот, — шепнул я Прохору.
«У нас просто нет столько!», — читалось в его отчаянном взгляде, но я спокойно кивнул ему в ответ.
— Поднимаю до семисот!
