Можно было бы, конечно, и разделить производства по городам и не создавать такого монстра. Но зачем? Удобное место. Подходящий город. А острый дефицит специалистов высокой квалификации, которые использовались для обслуживания и ремонта паровых машин да прочих механизмов, вынуждал их концентрировать. То есть действовать по схеме МТС – машинно-тракторных станций.
– Поразительно… – тихо прошептал представитель Голландской Ост-Индской компании. – Я никогда не встречал столь масштабных заводов!
Петр на эту фразу лишь улыбнулся, благосклонно кивнув.
Конечно, гремела потрясающая по своему размаху война, пока временно локализованная на Балканах. Однако государь прекрасно понимал, что такие грандиозные «замесы» выигрываются не только и не столько на полях сражений, сколько в тылу. От того, какая экономическая подушка станет подпирать войскам спины, зависит нередко больше, чем от непосредственных сражений.
Именно поэтому он сделал из открытия нового комплекса настоящее шоу.
Кроме Нижегородского строительного комбината в России к 1713 году существовал уже десяток промышленных гигантов. Причем, несмотря на войну и внешнеполитические потрясения, они работали в полном объеме, а их склады полнились продукцией. Той самой, с которой все торговые партнеры были приглашены ознакомиться. Как говорится – пощупать ее руками. А заодно и получить красочные каталоги на руки, чтобы проще было объяснять, что к чему, своим коллегам на дому. Нижний Новгород в этом плане оказался просто одним из объектов.
Зачем это делал государь?
Он действовал по старой присказке: не в лоб, так по лбу. В том числе пытался не только воинскими успехами обеспечить себе превосходство над противником, но и расстроить единство рядов его сторонников. Поэтому приглашал всех крупных игроков, кто хоть каким-то боком участвовал в большой политической и экономической игре в Европе. Даже тех, кого в иные времена было бы совершенно неприлично звать и вести с ними переговоры. Так, например, в Самаре оказались несколько представителей французских, испанских и итальянских торговых домов. А особенно ценным оказался неофициальный представитель Святого престола, уполномоченный, впрочем, вести переговоры и подписывать документы.
И, надо сказать, этот шаг государя полностью себя оправдал.
Особенно заинтересовались Соединенные Провинции, финансовая аристократия которых держала контрольный пакет акций Голландской Ост-Индской компании. Их Петр уже не первый год старательно втягивал в строительство Трансконтинентальной железной дороги – от Петрограда[15] до Брюсселя. Не потому, что они были так уж нужны, а чтобы закрепить связь их политического и экономического благополучия с Россией. Ведь транзит китайских товаров по такому пути должен выходить проще, быстрее и выгоднее, чем морем. Да и рисков на несколько порядков меньше. Поезд, попавший в шторм, ко дну не идет.
Вы спросите, какая связь между монументальной железной дорогой и этими комбинатами? Напрямую никакой. Но они подняли рейтинг доверия и интереса в глазах голландских партнеров, со всеми вытекающими последствиями. Кроме того, Европа испытывала традиционный для эпохи дефицит качественного строительного материала, особенно недорогого. А тут такой подарок, позволяющий неплохо заработать. Конечно, все на экспорт не пойдет, но даже то, что пойдет, – очень неплохо. В общем, перспективы гости себе рисовали довольно радужные.
Важной особенностью данного променада, длящегося уже несколько дней, стало то, что государь старательно обходил вопрос войны. Изредка о ней заходил разговор, но он сразу же переводился в русло финансов и промышленности. И это делалось намеренно, последовательно и методично.
– Хитришь? – улыбнувшись, спросила Анна, когда они вечером вольготно расположились в номере Нижегородской имперской гостиницы. Именно гостиницы. Они ставились уже десятый год по всем городам России. Петр прекрасно понимал, что они нужны, и был вынужден организовать еще одно частное предприятие со своим участием и капиталом. Что они собой представляли? Да ничего особенного. Крепкие три звезды из наших дней, только, разумеется, в исполнении «под старину», так как очень многие технологии были пока исключены из списка доступных.
– Это так заметно? – невозмутимо поинтересовался Петр.
– Конечно. Все делегации заметили, что ты специально игнорируешь вопрос военных действий. Даже шутить стали. За глаза, разумеется.
– Так что о них говорить? Идут себе потихоньку.
– Итог этой войны повлияет на очень многое. Ты и сам это прекрасно понимаешь.
– Понимаю. Но мы войну уже выиграли. А насмехаться над врагом – дурной тон.
– Выиграли? – удивленно выгнула брови герцогиня.
– Ну смотри сама. Что хотел сделать Людовик? Разбить наши войска на османской территории и перейти в наступление для оккупации нашего юга. Из четырехсот тысяч Балканской группировки у него осталось тысяч двести пятьдесят от силы. В регионе свирепствует страшная эпидемия. Плюс ими полностью утеряны тяжелая артиллерия и практически весь запас огненного припаса. Кроме того, коалиция потерпела два поражения в военно-морских столкновениях, которые поставили крест на идее прорыва в Черное море объединенного флота.
– Но у него осталось двести пятьдесят тысяч человек.
– На Балканах, в сложной геополитической обстановке. Вряд ли Людовик не в курсе сватовства императора Священной Римской империи к моей дочери. А значит, весьма вероятно вступление его в войну на моей стороне. И удар в спину. Император может выставить тысяч восемьдесят войск, если будет уверен в покое тылов. Для чего я вполне могу подключить короля Саксонии, сын и наследник которого обручен с моей дочерью. Он тоже несколько десятков тысяч «штыков» выставит. Обстановка очень неудобная и опасная. И любое дальнейшее промедление будет только усугублять ее.
– Неужели все так плохо?
– В долгосрочной перспективе – да. Но в краткосрочной Людовик, безусловно, попытается переломить исход войны на новом фронте. Именно поэтому я не стал посылать корпусу морской пехоты подкрепления и закрепляться в Стамбуле. Напротив, я эвакуировал Владимира с приданными ему войсками в Севастополь и отвел флот, чтобы использовать его в качестве оперативного ударного кулака. А части, стоявшие на Днестре, отвожу на север.
– Рискованный маневр. А вдруг коалиция решиться наступать?
– У них растянутые коммуникации. Море мы держим. Реки обрежем канонерскими лодками. В случае необходимости высадим десант в тылу наступающей армии и оставим ее без продовольствия, вынудив отступить.
